В середине 90-х, будучи только назначенным на должность следователя, был я закреплен за опытным «важняком» нашего управления майором юстиции Геннадием Николаевичем Селавиным. Несмотря на то, что официально суббота являлась не рабочим днем, мой наставник любил первый выходной каждой недели посвящать до обеда работе. На это у него было две причины. Первая: большая семья, состоящая из жены и 2 детей в однокомнатной квартире. Вторая: в субботу можно было спокойно поработать, т.к. «большие курбаши» посвящали «уик энд» дачных утехам и как говорил сам Селавин: «Никто не будет мне тормошить серое вещество через мои нежные ушные раковины, благодаря которым я в детстве смог благополучно закончить музыкальную школу».
У меня также было две причины прийти в законный выходной на службу. Первая: дома было скучно. Вторая: мне просто было интересно познавать специфику следственной работы и общаться с мудрым наставником.
Итак. Пришли, поудобнее расположились за рабочими местами, налили кофе и приступили к ознакомлению свежей прессы. Геннадий Николаевич закурил трубку и раскрыл «Литературную газету», я засунул в рот бутерброд с сыром и приступил к просмотру занимательного детектив-шоу: «Оперативная сводка за прошедшие сутки». Субботнее утро вступило в свои законные права. Спустя некоторое время, Селавин отложил газету в сторону, прочистил искуренную трубку и нежно посмотрел на меня.
- Шура, дружище, окажи милость – сходи за пивком, а то после вчерашнего, я как-то не очень в форме, - интеллигентно попросил наставник и протянул купюру.
- Без проблем, - сказал я и метнулся в магазин.
Испив принесенное пиво, Геннадий Николаевич достал из сейфа уголовное дело и придвинул к себе печатную машинку.
- Нус, приступим, - скомандовал сам себе наставник и стал с бешенной скоростью печатать на этом чудо агрегате. Я продолжил читать сводку.
В дверь постучали.
- Открыто.
- Здрасьте, я хотел бы сделать заявление, - сказал, стоявший в дверях молодой парень.
- Какого рода заявление? - не отрываясь от машинки, спросил Селавин.
- Я хотел бы признаться в совершении грабежа.
- Признавайтесь, - невозмутимо разрешил Геннадий Николаевич.
- Пару недель назад я ограбил отделение почты и украл выручку из кассы.
- Юноша, скажите, а вы сегодня ничего наркотикосодержащее не употребляли? - спросил наставник, продолжая печатать документ.
- Нет, - настаивал на своем наш гость, - А еще днями раньше я ограбил небольшой парфюмерный магазин.
- Александр, пожалуйста, принесите сводки за прошлую неделю, - обратился ко мне Геннадий Николаевич, - А вы проходите, молодой человек, присаживайтесь.
Не успел я скрыться за кабинетом, как меня догнал Селавин.
- Шура, сводки потом! - начал возбужденно шептать мне наставник, - Срочно звони в УБОП округа!!! Действительно по Москве и округу прошла волна нападений на почты и мелкие магазины. Бегом, Шура!!!
Я исполнил поручения старшего, но при этом долго объяснял операм, что я не придурок и абсолютно трезв. И только после того, как я назвал фамилию наставника, на том конце провода ответили: «Выезжаем» и приговорили: «Если что, лейтенант, - тебе пиздец». Затем проверил сводки – всё тютелька в тютельку. Когда вернулся в кабинет, то увидел мирно беседующего Геннадия Николаевича с покаявшимся грешником.
Я незаметно кивнул наставнику. Старый следак вытащил из стола наручники и обратился к нашему визитеру.
- Михаил, (так звали подозреваемого), Вы не против?
- Нет, пожалуйста, - ответил Михаил и протянул руки.
- Александр, возьмите бланк протокола допроса и будьте готовы выслушать нашего раннего гостя, - обратился ко мне наставник.
Через полчаса допроса было запротоколировано 5 эпизодов преступной деятельности Михаила и его гоп-компании на территории Москвы, которые точно сходились со сводками ГУВД. Когда меня сменил Геннадий Николаевич, явились три «добрых» парня из УБОПа, на лицах которых я прочел свой приговор. Старшего звали Антоном, двух других – Павлом и Анзором.
- Николаич, ёптыть, если ты нас не убедишь в необходимости нашего присутствия здесь, то мы твоего молодого пинкертона вместе с тобой вывезем за МКАД и вы дружно прекратите свое существование на этой грешной земле, - пробасил Антон.
Я чихнул. Михаил вжал голову в плечи. Геннадий Николаевич протер очки и невозмутимо ответил:
- Здравствуйте, коллеги. Что за манера вести себя подобно маргиналам. Антон, сколько я тебя знаю – столько ты меня пытаешься лишить жизни. И именно, что интересно, за МКАДом. Там что, земля особенная?
- Короче…
- Вот этот молодой человек, - наставник указал жестом руки на Михаила, - пришел и уже сознался в 5 разбойных нападениях на почты и магазины. Со сводками все сходится. И между прочим, продолжает чистосердечно сознаваться в своих некрасивых деяниях. Правда, Михаил?
- Да, - ответил подозреваемый и немного отсел от, стоявшего рядом, «копателя» земли за МКАДом.
- Что-то здесь не то… - хором засомневались опера и взглянули почему-то на меня, - Николаич, дай нам побеседовать с ним?
- С кем? – удивился наставник, видя как «копатели» смотрят в мою сторону.
- Да с этим Михаилом, - ответил Антон и перевел взгляд на подозреваемого.
- Не-е-е-т, - протянул Селавин, - Нехуя вам с ним беседовать. После ваших разговоров меня прокурорские и адвокаты доёбывают. У нас троих здесь итак конструктивная беседа. А вас вызвал для других мероприятий. Сейчас поедите выдергивать потерпевших, проводить обыска и изымать оружие. Кстати, я думаю вам еще люди понадобятся. Все пиздуйте, постановления об обысках и адреса терпил получите через час.
- У меня 2 просьбы, - подал голос Михаил, - Вы понимаете, что все преступления я не один совершил… Короче, вы же можете не сообщать им о том, кто их сдал? Ведь мне на зону идти…
- Без вопросов, - заверил Антон, - Задержим их в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий. А вторая просьба?
- Все равно у меня в квартире обыск проводить будете. Возьмите меня с собой с семьей попрощаться.
- Хорошо, Михаил, - пообещал Геннадий Николаевич.
И завертелась и закружилась процессуальная машина предварительного следствия в полную мощь. К десяти вечера все было закончено. Михаил рассказал о 26 эпизодах их преступной деятельности и сдал соучастников. По 20 преступлениям был опознан потерпевшими. На указательном пальце моей правой руки вздулась огромная мозоль. Чернил лишились 2 ручки. Опера уставшие, но довольные, накрыли в кабинете стол. Не часто, согласитесь, задерживают организованное преступное сообщество и не каждый раз за день вырисовывается 26 «палок».
Прежде чем отправить Михаила в СИЗО мы с Геннадием Николаевичем накормили его.
- Миша, вот скажи, а чего ты решился прийти с повинной?
- Да, как вам сказать, - опустив глаза, начал подозреваемый, - У меня неделю назад сын родился. А вчера увидел его, и что-то сломалось в душе. Все равно рано или поздно поймали бы, а так лучше самому прийти и покаяться. Раньше сяду…, быстрее ребенка увижу.
- Антон, - позвал наставник опера, - Отвези Михаила в СИЗО.
- Вы про просьбу мою первую помните? – спросил напоследок задержанный.
- Помним Миша, - похлопал его по плечу один из оперов, - Всем твоим подельникам сказали, что задержан ты был в последнюю очередь, а соответственно вложить их не мог. Пусть сами думают, кто из них лопух.
На следующий день, завтракая на кухне, я слушал какую-то FM-станцию. Настроение было отличным. Предстоял воскресный день.
«Сегодня у нас в гостях заместитель начальника УВД… Расскажите об успехах подразделений по борьбе с организованной преступностью…»
- О как! – подумал я, - И что же наш зам сегодня расскажет?
«Проблемы и трудности есть…бла-бла, бла-бла. Однако есть и достижения» - продолжал вещать голос полковника из колонок. «Только вчера, благодаря явки с повинной Михаила Р., сотрудниками УБОП были задержана преступная группа из 4 человек, совершавшая на территории столицы разбойные нападения на почтовые отделения, магазины и автовладельцев…».
- Твою мать!!! - на всю квартиру заорал я и кинулся к телефону.
- Геннадий Николаевич, - без приветствия начал я, - Как же так, мы же обещали.
- Что ты кричишь? Что случилось? – спокойным голосом спросил наставник.
Я вкратце и в красках рассказал услышанное по радио.
- Приехать в Управление сможешь!!!?
- Да…
- Выезжай, я тоже лечу!!! - прокричал Геннадий Николаевич и положил трубку.
В конторе нас уже ждали вчерашние опера. Когда я увидел Антона, то понял, что мне надо было умереть вчера. Мы, следователи, думали на УБОПовцев, а опера, естественно, на нас. Но разобрались. Все оказалось прозаичнее.
Когда вчера вечером наше доблестное УБОП доложило руководству о проведенных мероприятиях, то «большим звездам» захотелось поделиться своими эмоциями с СМИ. О просьбе оперов не сообщать из оперативной целесообразности о явки с повинной, руководство в экстазе забыло. А может просто начхало.
Когда разобрались, убоповцы помчались в СИЗО решать вопрос с содержанием Михаила и с его легендированием с Бутырскими операми. А Геннадий Николаевич, приложил все усилия, чтобы это уголовное дело оставили в нашем производстве.
К счастью, общими усилиями нам всем удалось спасти Михаила от воровского суда и по народному он получил 6 лет. Уже, наверное, на свободе. Удачи тебе, Михаил. Прости, что предали. Не хотели. Суки оказались, а обещали… Прости. Думаю, ты наш помнишь? Мы не все менты, суки!
(с) Важняк
