Первый летний день задался хорошей погодой, и я решил выехать за город на природу, благо место, где можно хорошо и цивилизованно отдохнуть, одновременно вкусив в полной мере природной тиши, напитаться новыми силами для дальнейших творческих свершений в его окрестностях имело место быть.
Этот уголок природы располагался на границе таежного заповедника и раскинулся на горных склонах. Работали подъемники. На нижней террасе имелся полный комплект развитой инфраструктуры для веселого времяпровождения, включая ресторан, различные аттракционы, бассейны, гигантские горки и прочие места, где можно отвлечься от обыденной суеты. А в зимнее время здесь пролегали горнолыжные трассы.
Я приехал туда на автобусе. Народу в будний день было немного. Все дышало тишиной. Раннее солнце осторожно прикасалось лучами к прозрачному молоку тумана. Распадки нагорья еще хранили в себе дыхание недавно стаявших снегов, а на теплых склонах уже вовсю буйствовало лето. В лесной гуще весело щебетали лесные птахи, гулял легкий свежий ветерок, и по синему небу умиротворенно плыли белые облака.
Туманные вершины манили своим вечным покоем, и уже вскоре я медленно и плавно плыл к ним в кресле подъемника, наслаждаясь уединением и картинами живой природы. Но прежде, чем направиться в гости к высоким горным ветрам я зашел в ресторан таежной пищи, там, в полной мере вкусил разнообразие даров леса, насладившись процессом по полной.
Минут через двадцать я стоял на вершине. Свежий ветер лесных далей гулял надо мною. В далеком горизонте терялся пейзаж широкого холмистого нагорья с одинокими, словно разбросанными по нему с небес гигантской рукой создателя, одинокими темными скалами. Я наслаждался первозданной природой, чувствуя, как её дикие силы наполняют меня творческой энергией. Я снова был готов писать о разумном и вечном, сея в сердцах людей глагол добра.
Но вот настала пора расставания с этим дивным пейзажем. Я снова должен был спускаться с горных вершин, как это поется в песне, в суету городов. Чистый воздух разжег во мне аппетит, и я решил напоследок заморить червячка свиным шашлыком и запить его хорошей кружкой пива, в летнем кафе, располагавшемся здесь же на вершине. Что я и сделал. После чего сел в кресло подъемника, и он понес меня обратно.
Как только ноги мои оторвались от земли, я почувствовал в своем животе давление и беспокойство. Уже вскоре я отчетливо ощутил явные позывы к сранью. В животе забурлило, и магма разжиженного гавна направилась к жерлу с явным стремлением вырваться наружу с мощью вулкана «Кракатау» некогда невъебенно разрушившего Индонезийский архипелаг.
Блять, ебтвою мать! Это блять, таежная кухня, блять! Это ряпчики и клюква нахуй! Это морс из брусники ебать-сосать! И есчо прочая хуйня-муйня! И шашлык из свеньи ебаной! И пиво ссаное! Нихуя! Дотерплю! Минут двадцать спуску. Не впервой. Там внизу есть цевелизованный сартир бесплатный. Там и падрищу.
Ебаный падъемник казалось ехал медленно. Дресня распирала жопу. И не саскочить ведь нихуя, чтобы падристать в кустах. Высоко. Блять, как же он медленно едет-то! А навстречу мне тоже изредка ехали людя. Они довольно лыбились. И чего лыбились? Преродой наслаждались? А может, понимали, что я счас обсерусь нахуй!
Блять! Чо за хуйня! Едва проехав палавину пути, ебаный падъемник остановилсо! Что случилось? Авария? Липиздричество кончилось? А я уже представлял как счас соскочу с сиденья и побегу дрестать. А он остановилсо и висит нахуй! А я болтаюсь тут как гавно в проруби. Все пездетс. Не дотерплю. Чо делать то?
Я оглянулсо. Сзади сидений на десять нет никого. А впереди через сиденье обжимаетсо молодая пара. Они спиной сидят. Не заметят. Надо срать. Я начал лихорадочно стягивать штаны. Едва стянул их с жопы, как непроизвольно начал дрестать. Часть дресни мне удалось направить между сиденьем и его спинкой, а другая часть расплескалась повдоль сиденья. Гавна было очень много и очень воняло. Часть гавна затекла под жопу и размазалось на ней. Когда я натягивал штаны, подемник дернулся, поехал и я всей ладонью попал в гавно рукой.
Пришлось одевать штаны на гавно. Так я и ехал назад с гавном в штанах и на сиденье. Оно воняло. Навстречу ехали люди, наслаждаясь свежим воздухом. Праезджая мимо меня, они морщили носы и начинали озиратсо посторонам. Молодая пара впереди закончила обниматсо и начал озиратсо на меня. На них с моей стороны дуло.
Когда я спустилсо, я быстро соскочил с обосраного сидения и ринулся прочь. А сидение это пошло по кругу и на него не глядя сел толстый мужик. Я видел, как он тут же вскочил с криком: «Тут обосрано!!!» А я бежал прочь зигзагами нахуй к реке подальше, чтобы скрытсо в кустах и меня не поймали.
Возле реки я попыталсо отмыца. Но без мыла говно воняло. Я кое, как отмылсо, но все равно воняло. Я пошол на автобус, там сел в него, но садитсо на сиденье не стал. От меня воняло. А люди смотрели на меня. А потом я снова захотел дрестать, но уже был близко к дому и добежал. И дрестал дома. А потом есчо дрестал всю ночь и утро. Вот такой бля отдых получилсо у меня напрероде.
А есчо я вспомнил, как мой приятель абасралсо в лифте, когда тот застрял.
