- Здесь я чувствую себя неуютно. А вдруг Толя придет! - сказала Ира Серова своему хахалю Косте Гурову. Ира держала Костю за хуй, навалившись грудями на его живот. Это была аппетитная штучка двадцати семи лет, с губами, как два пельменя, и жопой, как две половинки персика. Ира больше пугала себя и любовника, чем действительно остерегалась внезапной облавы в его доме. Оба знали это.
- Ну чего ему вдруг прийти? - лениво ответил Костя. - За полгода не пришел, а сейчас придет! Не отвлекайся! Язычком, язычком по уздечке! Во-во! Вот так!
Он погладил Иру по густым волосам и легонько подтолкнул ее в затылок к хую. Ира с удовольствием заглотила мясистую головку члена.
Ей нравилось сосать у Кости. Красивый, стройный член. Как и его хозяин. Серова и Гуров встречались в доме Гурова, причем Ирина проникала к нему, пользуясь лазом в заборе, специально проделанным со стороны огородов. Благодаря тщательно продуманным мерам предосторожности никто в их общей компании не подозревал о развратной связи.
Это придавало дополнительную остроту половому акту и насыщало жизнь Ирины переживаниями. Именно этого ей не хватало в скучной повседневности. В ебле с другом семьи был тот плюс, что любая скучная вечеринка с попойкой становилась настоящим праздником. Муж на виду! Любимый рядом! Они пьют на брудершафт. Дочь второклассница любит обоих. Что еще нужно для счастья скучающей домохозяйке!
Гуров предпочитал ебать замужних женщин. Меньше проблем при расставании. И считал себя непревзойденным конспиратором. Одно дело - раскрутить бабу на палку. Другое - чтобы об этом не узнала ни одна живая душа. Гуров имел репутацию надежного друга и хорошего товарища.
Конечно, кошки на сердце немного скребли: перед Толиком было неудобно, ведь они корешились с пеленок. Особенно стало не по себе, когда друг как-то ляпнул: "Все бабы - бляди, кроме моей Иришки!" А эта Ирина сама в постель прыгает! Как устоять? Гуров обещал себе, что ради друга порвет интимные отношения с его женой. Вот только повод не подворачивался.
Женщина привычными махами головы обрабатывала член, придерживая яйца свободной рукой. И вот оба вислых мешочка подкатились к основанию хуя, Гуров заложил руки за голову и блаженно смежил очи. Серова неторопливо взгромоздилась на ноги Гурова, раскинула ляжки, изогнулась и вставила в жаркое и мокрое от сока влагалище хуй, твердый, как колотушка. Гуров поймал сосок Ирины и сладострастно впился в него губами. Ирина, стиснув парню виски, прижала его лицо к груди и с тихим стоном зажмурилась. Казалось, от влагалища до сердца раскинулось васильковое поле счастья.
- Сегодня можешь кончить в меня, - прошептала она.
От резкого звонка в двери оба вздрогнули. Пизда чавкнула, тревожно отрыгнув член. Звонок был требовательным и нетерпеливым.
- Кто там еще? - пробурчал Гуров. Ирина спорхнула в угол раскидистой кровати. Гуров босой, с торчащим мокрым хуем подошел к окну и осторожно выглянул из-за занавески.
- Толян! Какого хуя он тут делает?
Ирина побелела.
- Выследил! - пролепетала она. - Убьет обоих.
Серов заметил шевеление шторы и сделал нетерпеливый знак Гурову: мол, открывай, свои.
- Блин, заметил! - Гуров выругался.
- Меня?!
- Он - не рентген тебя сквозь стены видеть! Блин, что ему надо-то, а?
- Ой, Костя, что делать?!
Ирина с мольбой смотрела на Гурова. Тот уже швырял ее вещи под кровать. В доме не было шкафов, где можно было бы укрыться по классическому сценарию. Вещи, продукты, белье, посуда - все хранилось в специальной комнате-кладовке. А туда по-свойски мог залететь Толян за стаканами или еще за чем-то. Так же, как мог побежать в любую комнату, куда его понесут ноги.
- Ныряй! - приказал Гуров. - И сиди как мышь. Пойду узнаю.
Гуров натянул джинсы и изобразил недовольную спросонья физиономию.
- Братан, горю! - с порога горячо заговорил Толян. Это был чернявый мужик лет тридцати, рослый, почти одного роста с Гуровым. - Дай попить. - Не дожидаясь, он ломанулся на кухню к холодильнику. А оттуда с жестянкой пепси в гостиную к приятелю. - Ты че, спал, что ли? Или у тебя кто-то? Извини, может, я не вовремя...
- Да кто у меня может быть? - хладнокровно проговорил Гуров, почесывая живот. - Че стряслось?
- Слушай, братела, у тебя аэродром свободен на пару часов?
- Ну-у, - замялся Гуров.
- Я такую телку снял. Пиздец! Увидишь - из носа вафли потекут. А дома, сам понимаешь, стремно. Ирка зажопит.
Гуров покосился на спальню и кашлянул.
- Не вопрос, - понизив голос, сказал он.
- Ты чего шепчешь?
- Холодной воды попил и, это... осип. Я говорю: не вопрос. Называй день и бери ключи.
- Да нет, братан! Она сейчас в машине сидит. Ждет. Во, гляди!
Серов подошел к окну и выглянул из-за занавески. Гуров сделал вид, что ему очень интересно. Он лихорадочно мыслил, как выпроводить приятеля, но ничего стоящего в голову не приходило.
- Вообще-то я жду... Ко мне должна баба прийти, - заволынил он.
- Ну и хуй с ним. Ты - в одной комнате, мы - в другой. Как когда-то. Не помешаем. Нельзя упускать такую кобылу. Закапризничает.
- Че это тебя пробило? Ты вроде не блядовал после свадьбы.
- Вроде, вроде - хуй в огороде! Ну, чего, братела?
- Ладно, ебись. Я в город прокачусь.
- Ну, друган, спас!
Толя полез обниматься. И тут взгляд Гурова зацепился за босоножки Ирины прямо под гардеробом. Гуров до боли сжал пальцы: сейчас Толян обернется, и пиздец!
- Ладно, греби за ней! - Он подтолкнул друга в спину. - А я сейчас площадку подготовлю.
- Ага! - Серов радостно схватился за мобильник и, счастливо скалясь, отправился на веранду. - Ну все, мася, - заурчал он в трубу, - приземляемся. - Он зацепил носком туфли босоножку жены, машинально пнул это препятствие и вышел.
Ежась от ужаса, Гуров зашвырнул босоножки под кровать и накинул на постель покрывало. Сверху пришлось постелить чистый комплект белья.
- Что там? - послышался из-под кровати жалобный голос. - Ушел?
- Нет. Сейчас с подарком вернется.
- С каким подарком? У тебя тут пыли полно. У меня аллергия на пыль.
- Сиди там и не пизди. А то оба сгорим.
- Зачем так грубо?
- Ладно, я пошел.
- А я?
Гурову хотелось смеяться и плакать: вот вляпался! Водевиль! У входа в комнату он наклонился посмотреть на всякий случай, не видно ли Ирину. Но та словно растворилась в полумраке - забилась к стенке да еще прикрыла ноги своими тряпками.
Из прихожей послышались приглушенные голоса, стук двери. "Увел его, что ли?" - с надеждой подумала Ирина. Но тут к спальне приблизились шаги. Кто-то вошел и плюхнулся на постель. Пружины скрипнули под чьей-то тяжелой жопой. К кровати проследовали точеные ножки в туфельках на шпильке. Раздался женский смех. На палас упала юбка. Затем бюстгальтер и танго.
Что это? Но прежде чем ответ догнал мысль, Ирина поняла...
- Не, мася, сперва минетик!
Ирина узнала голос мужа, и в глазах у нее потемнело.
Из-под кровати просматривались только его щиколотки. Снова заскрипели пружины. Девка встала на колени перед кроватью и приступила к работе. Ирина в бешенстве хотела выскочить из укрытия и разорвать обоих. Или вцепиться зубами в пятку довольно кряхтевшему Серову.
Но это было невозможно! Она прикинула последствия ее появления и закусила руку.
- Не, мася, давай на ковре. Места больше и романтичнее.
Серов поставил "масю" раком. Коленки девки разошлись в стороны, а сзади к ним пристроились волосатые ноги мужа. Это была их с Серовым любимая поза - на полу. Девка легла грудью на мохнатый ковер и вытянула вперед руки. Ирина видела, как содрогались в ритм движения, будто студень, ее буфера. А глаза в сладкой поволоке смотрели на Ирину и не видели ее во мраке. Девка прижалась к ковру, и теперь Ирина видела, как ловко плясал хуй мужа в чужой пизде. Неизвестная ей блядь громко застонала и кончила.
Тогда Серов лег на спину. "Мася" схватила хуй и принялась яростно додрачивать. Сперма тугими струями зафонтанировала на улыбающиеся губы стервы. Муж блаженно зарычал. Ирина зажмурилась и тихо, как, наверное, плачут мышки, заплакала.
Вскоре любовники ушли. Когда Гуров вернулся, он был потрясен подавленным видом Ирины. Самое ужасное, она не могла устроить мужу скандал, сказав, что зажопила его!
- Как ты мог разрешить ему такое! Я остаюсь у тебя! - зло проговорила она. - Такое предательство не прощают.
- Чтобы я из-за тебя друга лишился? Представь, что это Толян полгода сидел под нашей кроватью. Сразу станет легче, - Гуров явно издевался.
Серова зло посмотрела на любовника.
Возвращаясь домой, она решила, что все мужики сволочи. А с Гуровым у нее кончено, и как же все-таки хорошо, что ни одна собака не знает, что она еблась с таким двуличным подонком.
© ВАЛЕРИЙ ОСИНСКИЙ
