Когда я учился в школе, я был маленьким. В смысле по росту. Я щаз-то нихуя не Иван Ургонт, но тогда был прямо пиздец какой мелкий пигмей. Стоял предпоследним в строю на физре. Ниже меня был только Гена Сапожников. Но он был футболист, ноги кривые. Может, если бы он ноги выпрямил, то и повыше меня был бы.
Другой на моем месте бы переживал там, истерики родителям закатывал, мол, на хуя вы меня гоблена такого родили, да хуле ж вы на витамине Дэ экономили, скоты? Может бы даже о суицыде думал бы, хуй его знает.
Но мне на этот факт было перманентно насрать. Никакого дискамфорта я не испытывал и даже периодическе пиздил Юру Захарова, который был почти самый высокий в классе. Выше него был только Саша Кулиев, но его я не пиздел. Он все-таки штангист, сцал я его пиздить, нуиво на хуй.
Кстати, у маленького роста были и преимущества. Учителя в младших классах относились ко мне снисходительней, чем к тем, кто акселерат был. Типа, ну хуле с него взять, он же маленький. Короче, пастулат о том, што маленькая собачка всю жизнь щенок, действовал безукоризненно.
Я вообще заметил, што чем ниже был ребеног, тем чаще у него зашкаливала шкала борзометра. Вот, Серега Плющ, помню, ебануцца какой шкет был, форменным образом, злой карлек. В в еблет вцеплялся любому по первому зову, тока в путь.
И наоборот, помню Олег такой у нас во дворе жил. Ростом в одиннадцать лет наверное под метр восемьсят, а гонял я его вокруг дома подсрачнеками, как Хиденг Оршавена. А он только плакал и соплю на ибальнек наматывал на бегу.
Ну, про рост,это я так, к слову. Комплекс Наполеона никто не отменял.
Я про другое хочю рассказать.
Учился у нас в классе Андрей Ковалев. Вот жэж человек с бульвара капуцынов,явамговорю.
В учебе абсолютный йебоклак. Оценке выше двойки удивлялся безмерно и отмечал день, в который ее получил, в календаре.
Зато рисовал ояибу. Пацану одинадцать лет,а всякие рембрандты и кукрыниксы сосут с проглотом. Феномен, бля буду.
Но способность рисовать, пожалуй, была единственным его талантом. Коммуникативно Андруша был ущербен, поэтому имел славу местного едеота и иногда отгребал дружеских пездофф от любящих одноклассников за беспросветный долбоебизм.
И вот однажды, мой друг и сосед по парте Вова заметил, што сразу после последнего урока, этот самый Андрэй кудато очень быстро съябываецца. Причем настолько молниеносно, сцуко, што Вова даже не успевал ему пиздюлину выписать на дорожку. Вот и решил он узнать што за на хуй такой, што за дела могут быть у имбецыла, когда у нормальных пацанов особых дел и нет ни хуя. Нипорядок, короче.
Ну, и проследил.
-Короче, я выяснил, этот долбень обморочный гнездо себе вьет.
-Какое гнездо,бля? Ебанулся штоль?
-Ну, ебанулся он, предположем, еще до рождения, но гнездо я сам видел. Вчера проследил куда это наш аист летает,а аист блядь гнездо в соседнем дворе свил, блядь. Скоро птенцов высижывать будет.
-Блядь, Тюря (это Вовина погремуха такая была), нихуя я не понимаю, ты про какое такое гнездо?
Короче, приводит меня Вова на соседний двор. А там, вдользаборчека заросли такие нихуевые, отделяют заросли несколько разобранных гаражей. Хуй кто туда вообще ходит. Разве што олкашня какаянибудь боярышнека попить и плечевке случайной сардель присунуть.
А в смом конце этого острова сокровищ,блядь, стоит дерево. Старое, дуб или не дуб, не помню. Ну, пусть будет дуб. И вот на этом самом дубе наш Андрэйка соорудил нечто похожее на блиндаж.
Кстате, качественно соорудил, прямо Геккельберри Финн обосцался бы от зависти. А может и не обосцался, а даже обосрался.
А позади ствола этого дуба прислонена лестница самодельная, типа спрятана, хуй найдешь.
Ну, мы, естественно, в этот блиндаж залезли. А там третьяковская галерея и лувр в одном помещении. Все стенки и потолок завешаны картинами неизвестного художнека Андрушы Ковалева. И все бы ничего, но на этих картинах сплошняком голые бабы в разных интимных жизненных ситуациях. Одна шлагбаум подняла, пысю наружу показывает, вот,мол, посмотрите. Вторая форшмачет чей-то хуй. Чей непонятно, потому как хозяин органа изображен не был. Третья сисло развесила.Четвертая в позе бегущего егиептянина запечетлена и булки призывно раздвигает клешнями. Одним словом уголок юного дрочера.
-Ах тыж эротоман, блядь!- заорал Вова- это ж надо, в тихом омуте таланты какие водяцца. Прямо все натурально изобразил,цобако. Ни стыда ни совести. И што я должен теперь этой похотью любовацца? Это ж какой удар для децкой психики.
А сам ржот и картинке так внимательно разглядывает.
- Да уж- говорю я - Настоящего маньяка родина вырастила, устроил,понимаешь вертеп разврата. Давай на хуй эти картинке заберем?
-Я б забрал. Только нести куда? Родаки найдут пизды дадут- разумно ответил Вова.
Ну, не пропадать же добру. Короче картинки мы все-таки спиздели. Хотя нет, какое там спиздели? Мы же не воры какие-нибудь. Так, забрали и все.
Перед уходом, Вова насрал нихуевый террикон посреди этого ласточкена гнезда.
Картинки мы в этот же вечер загнали поцанам по десять копеек штука. Одну я, правда, продавать не стал. Спрятал у себя дома в нычке под диваном. Там реально телка была похожа на Олю одну, вы ее не знаете. Она мне тогда нравилась. Доставал эту кортинку по мере необходимости, а потом она куда-то подевалась.
А гнездо это пожже немало шуму наделало. Этот ебучий порнограф Андрей после пропажи своих полотен резко переквалифицировался в пироманы и чота там постоянно жог и эксперементировал.
Ну, короче, доэксперементировался. Чтото там пиздануло у него, гнездо разнесло нахуй, дерево треснуло ровно посредине. Но эдиотам обычно везет. Это мудило унылое катапультировалось метров на десять, пизданулось пустым кумполом аккурат в разобранный гараж,в кирпичную кладку. Так там как раз трое местных шлаборей стеклоочиститель бодяжили с пивом, двое обосрались от испуга, один в обморок ебнулся, а Андрюше ни хуя. Так, пару цорапен и легкое сотрясение мозга.
Не понимаю, што там было сотрясать. Наверное врачи напездели.
