Никонорыч, проснулся неожиданно после внезапно раздавшихся звуков неизвестного происхождения, так безнаказанно нарушивших ленивое спокойствие деревенского полудня. Из окна доносилось невразумительное хитросплетение различных шумов. Из общей звуковой неразберихи, можно было различить лишь громкое ржание, не равномерный стук об дерево, собачий лай и еле слышный вой, то и дело переходящий в какой то плачь.
Голова шумела и раскалывалась от утренней косорыловки, видимо Кузьминишна на этот раз, решила отойти от традиционных рецептов огненной воды.
- Экспереминтаторша хуева – прокряхтел дед в полголоса, самому себе.
- Што ж так башка трешшит, мать её?
Он приложил нечеловеческие усилия, чтобы подняться и встать с кровати. Спал одетым, в жилетке, суконных штанах и валенках.
В желудке мутило и жгло.
Он медленно, немного пошатываясь, подошёл к краю обеденного стола, который стоял у крайней стены хаты, и погрузившись в раздумья, автоматический налил в алюминиевую кружку воды и тут же выпил. Утолив сухость в горле, он начал тереть глаза, попутно вспоминая о том что же заставило его проснуться.
Тупняк в голове не проходил, ноги и руки непривычно ломило. В голове дятлом отдавала одна и таже мысль, чем же опохмелиться? Наконец он посмотрел в приоткрытое окно, и вспомнил о непонятных звуках. Шум возни во дворе тем временем не прекращался, более того он становился всё громче и громче.
Дед не торопясь, вышел из хаты и тут же зажмурился, лучи дневного солнца неприятно резали глаза.
Чёрный кобель с белым пятном на морде, бешено лаял, поднимая пыль вокруг своей будки цепью, волочащейся по земле.
- Цыц, Султан – гаркнул на него дед.
Но Султан не унимался, а только всё больше и больше поднимал шум вокруг себя, пытаясь своими силами порвать цепь и кинуться в сторону сарая.
- А ну угомонись, чёртов дурень! Давно палкой не получал? – прокричал дед с большим трудом и тут же схватил в руки метлу.
Пёс, увидев знакомый вражеский предмет, тут же вспомнил недавно отбитую жопу, и тихонько заскулил, обиженно смотря в сторону хозяина. В его взгляде читался лакейский упрёк «Что ж ты мол, Никонорыч, я тут твоё добро охраняю, а ты вон метлой грозишь?».
Тут дед смягчился, подошёл поближе и потрепал пса за ухом.
- Ну давай Султан. Показывай что там у тебя? Кто там у нас в сарае прячется? Лиса что ли забралась?
Пёс посмотрел в его сторону и недовольно гавкнул, словно предупреждая о том, что непрошеные гости всё таки имели место быть.
Дед зашёл в распахнутые ворота сарая и нахмурившись остановился у стойла с гнедой кобылой по кличке «Галка».
Позади лошади, стоял зелёный карлик с бородой, на старой табуретке со спущенными штанами. Не обращая, внимание на старика, он выл и взвизгивал, пытаясь освободить свой детородный орган из лошади. Галка то и дело била передними копытами об доску, ржала и качалась из стороны в сторону, причиняя карлику огромные неудобства и болезненные ощущения.
Тот тем временем, изо всех сил пытался сохранять равновесия и удержаться на нестабильной точке опоры, скрипевшей под его ногами, густо покрытых рыжей шерстью.
Дед некоторое время помолчал и спустя пару минут, ухмыльнувшись, произнёс:
- Что милок, застрял поди?
Карлик тут же повернул свою голову в сторону деда, и злобно заскрежетал зубами, из под крючковатого носа, выглядывал небольшой острый клык жёлтого цвета.
- Что ж ты шельмец вытворяешь с бедным животным?
- Шибко ты не ласковый с ней, кобылка то у меня совсем молоденькая, глупая. Нечего было когтищами своими ей в жопу цепляться, вот она и защемила тебя поди.
- Да ты не бойся ирод, освобожу я тебя. Много Вас тут по лесу шастает, а всё неймется.
Карлик немного притих, и стал опасливо озираться вокруг.
- Только вот что касатик, окажи старому человеку милость. Видишь, рядом с тобой горшок чугунный валяется? Наполни его до верху золотыми червонцами, а как наполнишь, так и свободу вмиг получишь.
Карлик оскалился, и быстро прокричал в сторону деда какую-то тарабарщину.
- Ты касатик не горячись, подумай. Морщинистое лицо деда расплылось в добродушной улыбке. А я пока Султана с цепи спущу, глядишь и того, быстро сговоримся.
При слове Султан, зелёный карлик тихо затрясся, потом глубоко вздохнул, громко пукнул и вырвал из бороды рыжий волосок, потом что-то пробормотал и тут же в чугунке засверкали золотые монеты.
Вот и молодец, касатик. А то понимаешь, много Вас таких тут бродят. С этими словами он взял в руки вилы и наколол на них карлика как муху. Тот дико завизжал, начал извиваться всем телом как жук на булавке, но вскоре затих и обмяк. Дед тем временем, невозмутимо, привычным движением, положил вилы на плечо и бодро зашагал в сторону уборной. Там он ловко выкинул тело в сортирное очко, потом взял из чугунка горсть монет, положил их в карман и зашагал в сторону хаты где жила Кузьминишна.
- Вот стервь! Пусть только попробует, продать мне утреннюю гадость, саму на вилы подыму. А эти зеленорожие, да шут с ними, убогими! Господь дал господь взял, грех жаловаться!
