Она прекрасна! Беспорядок темных волос и забавная пижама не портят ее, наоборот – этот утренний наряд даст фору всем макияжам и платьям от кутюр. Она улыбается, синие глаза загадочно смотрят на меня, она делает шаг назад, к двери, но руки ее протянуты ко мне, словно она зовет меня за собой. Знакомое, но давно забыто чувство… Как в детстве… Когда я делал свои первые шаги. Ощущение неизбежности счастья, и при этом опаска и неуверенность. И любопытство. Я делаю шаг к ней, но она отступает назад еще и еще. Дверь за ее спиной медленно открывается, я вижу летнее небо и вату облаков. Она делает еще шаг и, смеясь, падает в облако. Летит вниз и …
Я просыпаюсь. Опять. Опять эта странная девушка, утренний стояк и пробуждение на этом самом месте. Семь утра. Уже месяц я вижу этот сон. Вернее – кусок сна. Без начала и, что самое обидное, без окончания.
Открываю глаза. Идеально ровная скорлупа потолка. Слышу как соседка снизу, шаркая, идет в туалет. Щелчок выключателя. Стук опускаемого стульчака. Журчание. Я слышу звук струи, бьющей в керамику унитаза – сначала сильный, в одной тональности, затем слабее и слабее, вплоть до последней отчетливо слышимой капли. Соседка встает и выходит из туалета. Выключает свет, и я слышу удаляющееся шарканье. На смыв не нажала – не хочет, чтобы звук сливаемой воды разбудил ее толстого мужа-астматика.
Я убью этого дизайнера! Я заставлю этого педрилу Артурчика жить в моем расширенном санузле! Это он уговорил меня совместить туалет с ванной и увеличить за счет большого коридора. Теперь, по каким то удивительным акустическим законам, применимым исключительно к элитной шестнадцатиэтажке, все, что происходит под моим санузлом, я слышу словно у себя под ухом. Благо, мой этаж последний, и никто не срет мне еще и на голову.
Встаю и иду к кулеру. Нет кулера. Опять забыл. Ионыч убрал его три дня назад, обещал заменить, но вот все как-то…
Ионыч – это мой… Кто он мне? Все. Он моя семья. Родители. Тренер по рукопашному. Телохранитель. Помощник. Нянька, как он себя иногда называет.
Я иду к холодильнику, открываю и достаю бутылку «Эвиан».
Позвольте представиться. Я – Стефан. Нет, по паспорту я Олег Михайлович Стефанский. Но, для приятелей – Стефан. Мне тридцать семь и я обычный прожигатель жизни. Конечно, я работаю. У меня свой бизнес. Строю, продаю, сдаю в аренду. Сейчас строятся три объекта, два выставлены на продажу. Делами, в основном, занимается Ионыч. Балуюсь на Форексе, больше для удовольствия, но теперь развлечение стало приносить ощутимый доход.
Еще в детстве, в детдоме, я понял секрет успеха. Взрослые учили нас: надо трудиться и ты будешь уважаем и обеспечен. Бред! Когда все искали работу, я искал способы чтобы не работать. Как можно меньше работать при как можно большем результате. Я организовывал, подкупал, блефовал, спекулировал и выдумывал. Фантазия всегда была движущей силой в моей жизни. Люди с удовольствием включались в придуманную мной игру и даже благодарили меня, не замечая, что работают за меня и на меня. У меня же появлялись деньги и свободное время, потратить которые я мог на то, что мне нравилось. Я кайфарик, как выражается одна моя знакомая.
Вернее, был таковым до ближайшего времени. Если вы думаете, что праздность не может наскучить, вы ошибаетесь. Может. Более того, она из привычки однажды переходит в некую обязанность и постепенно перерастает в зависимость. Тебе необходимо подчиняться общим законам, и ты просто обязан быть праздным как твои так называемые друзья.
Я ненавижу зависимость. Именно поэтому я до сих пор не женат. По этой же причине я однажды бросил курить, почувствовав вдруг свою зависимость от «палочек смерти». Поэтому же я очень трезво отношусь к наркотикам. ( «Трезво к наркотикам». Почти скаламбурил.) Полгода назад решил отказаться от спиртного. Надоело. Как говорится, «бросил пить потому, что устал». Неинтересно. Но, «недобросил». Понял, что мне просто нравится вкус виски. Могу позволить себе стакан-два в день, не больше. Со льдом. И все! Должен же быть у меня хоть один недостаток? Правда, бывает, что надираюсь приблизительно раз в неделю. Или два. Так что, теперь я веду почти здоровый образ жизни. Почти.
Сорок пять минут физкультуры. Тренажеры и беговая дорожка. Именно физкультура, спорт приемлю только как зрелище. В душе рассматриваю себя в зеркало. Вполне в форме. Позавтракаю где-нибудь в городе.
Одеваюсь. Джинсы, майка, пиджак, легкие туфли. Ставлю квартиру на охрану и спускаюсь на лифте к подземной стоянке. Выезжаю за шлагбаум, посигналив знакомому охраннику.
Мерседес CLS мягко шуршит по асфальту. Я люблю эти машины, на них не едешь, а словно плывешь. Три сотни лошадей под капотом послушны моей воле, но я не тороплю их. Правду говорят: машины были созданы для тех, кто спешит, Мерседес – для тех, кто уже успел.
Поль Мариа со своим оркестром пытается поднять мне настроение. Что-то не так последнее время. Что-то со мной не так…
Телефон прерывает музыку, я включаю громкую связь. Ионыч на линии.
- Приветствую, шеф!
- Здорово, Ионыч. Как наши дела?
- Занимаюсь. Все под контролем. Не беспокойся.
- Я не беспокоюсь.
- Беспокоишься, я же вижу. Как сам?
- В машине.
- Это я знаю.
- Следишь? Решил по объектам проехаться. Скучно, засиделся. Может махнуть, куда на месячишко с телочкой, развеяться?
- Развеешься, Алик. Чуть позже. Не сейчас.
- Ионыч, может, объяснишь мне, в конце концов?!
- Объясню, не нервничай. Все под контролем, шеф.
- Ладно, конец связи…
Я стою в пробке и нервно барабаню пальцами по баранке руля. Чего я нервничаю, куда я спешу? Усмехаюсь, и неожиданно мой взгляд натыкается на рекламный щит. Не может быть! Я сижу, открыв рот, не обращая внимания на сигналы машин и крики водителей. Принимаю вправо, выхожу из машины и останавливаюсь, с удивлением уставившись на баннер. Это она! Девушка из моих снов! Она в той самой голубой пижаме парит, раскинув руки в небе среди белых облаков. «Взлети над реальностью!» - гласит слоган и ниже номер телефона, обилием двоек и семерок напоминающий многоглавое чудовище.
Наверное, я схожу с ума. На плакате Она. Не похожая, а именно та девушка из моих снов. Невероятно.
Секундочку! Я перестал верить в чудеса еще в детдомовском детстве, когда с Максом и Лехой, моими друзьями, мы увидели как после утренника пьяный Дед Мороз, оказавшийся завхозом Алексеичем, драл прямо на кухонном столе повариху тетю Лену. Но сейчас? О моих снах знает только Ионыч. Но, во-первых, я доверяю ему безоговорочно, во-вторых, зачем это ему? А, в-третьих, это ИМЕННО ОНА!
Я набираю двойки-семерки.
- «Взлети над реальностью», Кристина. Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?
- Здрасте. Помочь? А чем занимается ваша… фирма?
Я чувствую, как девушка улыбается. Я почти вижу это!
- Помогаем нашим клиентам взлететь над реальностью, окунуться в другие миры, в фантазию, в сказку, если угодно…
- Где вы находитесь?
Она называет адрес. Это недалеко.
- Я сейчас буду.
- Мы ждем вас!
Я снова чувствую, как она улыбается. Я отключаюсь. Почти сразу же звонит Ионыч.
- Что у тебя шеф?
Рассказываю. Он слушает, иногда задавая вопросы. Это точно не его рук дело.
- Я должен съездить туда.
- Съезди. – неожиданно соглашается Ионыч. – Заодно и развеешься.
По указанному адресу тяжелая дверь без вывески. Я захожу внутрь и попадаю в полутемную прихожую с ресепцией. Пара кожаных кресел для посетителей и низкий массивный столик с какими-то глянцевыми журналами.
- Здравствуйте! Это вы звонили?
Я вздрагиваю от неожиданности, оглядываюсь.
- Извините, я вас напугала? Кристина.
- Здравствуйте. Стефан. А я вас знаю.
- Знаете? А, ну да – реклама…
- Да нет. Даже не знаю как и объяснить… Расскажите лучше, что тут у вас.
Она посетовала, что кончился кофе, предложила фитнес-чай. Ромашки-лютики. Я сидел, пил так называемый чай, слушая ее рассказ, и любовался ею, стараясь делать это по возможности не явно.
- Наша фирма основана недавно, но успешно развивается благодаря эксклюзивности предоставляемых услуг. Благодаря разработкам профессора Тертышного, наши клиенты могут совершить виртуальные путешествия по выбранным вами маршрутам. Методика сертифицирована, запатентована и совершенно безопасна. Посредством воздействия электромагнитными волнами на определенные участки мозга, мы превращаем ваши сокровенные фантазии и лучшие воспоминания в реальность. Конечно, виртуальную. Но поверьте мне, эффект полного присутствия. Возможны как индивидуальные, так и групповые путешествия…
- Групповые? Интересно. А по чьим фантазиям путешествуют в этих случаях?
- По общим. Это вроде коридоров с комнатами, где больше нравится, там и остаются. Или стены между комнатами убирают, совмещают фантазии.
- Как ванную с сортиром…
- Простите?
- Да нет, это я так… И почем удовольствие?
Кристина назвала цену. «Однако!», как говаривал незабвенный Ипполит Матвеевич. А что, почему бы и нет? Выбрать одну из моих многочисленных фантазий и окунуться с головой в сумасшедший мир Золотой лихорадки, гусарских кутежей в юном Петербурге, или Звездных экспедиций?! Развеюсь, выйду из этого дурацкого состояния нервной полудремы.
- Кристина, а вы со мной не хотите?
- С вами, Стефан, хоть на край Вселенной! – она улыбается очень знакомо.
- Я серьезно.
- Я тоже.
Она нравится мне все больше!
- Кристина, а … Не могли мы с вами раньше встречаться?
- Если только… Во сне!
Девушка подходит ко мне кладет свою руку на мою и как-то странно смотрит мне в глаза, будто погружая взгляд и всю себя внутрь меня. Как новосел заходит и осматривает новый дом, представляя: здесь вот я стол поставлю, а там полочку при…
- Здравствуйте, уважаемый!
Я словно очнулся ото сна. Я сижу все в том же кресле, рядом что-то записывает Кристина. Ко мне обращается, какой-то невысокий толстяк с внешностью Денни де Вито, одетый в белый медицинский халат.
- Позвольте представиться, профессор Тертышный Анзор Моисеевич.
- Стефан.
- Прекрасно! Ну-с, вы готовы?
- Готов? Да, пожалуй. А что для этого надо?
- Прежде всего – ваше желание! Конечно, отсутствие медицинских противопоказаний. Ну, это мы сейчас с Кристиночкой проверим.
- А деньги? У меня нет с собой такой суммы.
- Успокойтесь. Дорогой Стефан, поверьте мне, я неплохо разбираюсь в людях, от вас достаточно будет расписки. Кристиночка, пусть молодой человек напишет расписочку и проводите его в кабинет.
- Кровью? – я попытался пошутить, но судя по выражению лица Анзормоисеича, шутка не прошла.
В кабинете, похожем на кабинет стоматолога, но с мониторами, пробирками и велотренажером, меня усаживают в кресло. Меряют давление, берут кровь из вены, затем слушают (дышите-не дышите), потом облепляют всего какими-то присосками с проводами и заставляют полчаса крутить велотренажер.
- Ну, что же… - Анзормоисеич пялится в монитор. – В целом, неплохо. Брадикардия, блокада правой ножки, печень слегка… холестерин…утомляемость почти в норме…
- Нифигасе – неплохо! Наговорили столько.
- Не волнуйтесь, молодой человек, это обычное дело при вашем образе жизни. Даже неплохо. Сердце где-то слегка перегрузили, печеночку, выпиваете, обильная пища. Ничего, сейчас я дам вам выпить микстурку, так сказать – привинтивные меры. Хуже не будет.
Он дает мне выпить почти безвкусную жидкость из разового стаканчика. Уже допивая, я вдруг ловлю странный взгляд Кристины. Она как будто спохватывается и снова обворожительно улыбается. Что за хрень?
Профессор нахлобучивает мне на голову шлем наподобие мотоциклетного, закрывает стекло-забрало, в ушах начинает звучать тихая музыка в стиле «релакс», а на экране стекла начинают светиться какие-то звездочки, круги, спирали, ромбы… звезды…спирали…спи…спи…спи…
Я вижу себя пацаном. Мы с Лехой и Максом в нашей старой школе. Все собирают макулатуру. Кроме нас – детдомовских. Мы с друзьями сидим в школьном полуподвале, куда сносят всю макулатуру, и складываем ее в стопки, перевязывая затем бечевкой. Почему мы здесь? Ну, во-первых, собиратели из нас, детдомовцев, никакие. А во-вторых, мы опять что-то вытворили и это наше наказание.
Сизифов труд. Многие поколения пионеров сносят сюда бумагу, рапортуя о достижениях и получая грамоты. Но за все свое школьное детство я лишь однажды видел, как бортовой «ГАЗ» вывозил макулатуру и то, скорее всего, на свалку. Здесь, в огромном полуподвале бывшего купеческого дома, скопилось газет, журналов, книг на десятки таких машин. И десятки, таких как мы «залетчиков» разных поколений, связывали эти стопки.
А мне нравится! По-другому сюда не попадешь. А здесь столько всего интересного! Мы разбрелись по бумажным терриконам, изредка переговариваясь и комментируя наши находки. Я отложил себе подшивки старых журналов «Костер» и «Пионер», несколько книг и сейчас рассматриваю чьи-то старые фотографии. Какие-то люди в старых костюмах с широкими штанами, дети в коротких штанишках и дурацких панамках, военные в фуражках и буденовках… Интересно, где сейчас все эти люди? Живы ли? Чьи-то родные…
- Эй, Стефан! Лови! – мне по затылку не больно ударяет «Дневник агитатора», запущенный Лехой.
- Нифигасе! Получай! – я в ответку швыряю в него «Юного техника». – Макс! Вероломное нападение, выручай!
- Держись, Стефан! Открываю второй фронт! Захожу к фашикам с фланга!
Книги и журналы с шелестом летают под потолком. Довольно неприятно получить уголком твердой обложки! Мы с Максом загоняем Леху в угол, он орет:
- Пацаны, больно! Я книжками не кидал! Журналами!
- Получай журналами! – Я кидаю в него тяжелую стопку «Работницы» и «Крестьянки».
Леха катится вниз, скользя по журналам, и всей своей тушей ударяется в стенку, при этом выбивая спиной несколько кирпичей из кладки.
- Аааа! Кабан стенку сломал! Приколись, Макс!
- Чё вы ржете, придурки? Больно же…
- Пацаны, гляньте! Тут что-то есть. Портфель какой-то… Старинный…
Я вытаскиваю из пролома в стене небольшой, но довольно тяжелый саквояж темной кожи.
- Обана! И чё там?! Дай мне посмотреть!
- Тихо, руки! Сейчас открою. Если что – все на троих делим.
Я осторожно открываю замок саквояжа. Мы втроем заглядываем и вместе выдыхаем:
- Золото!!!
Так мы стали обладателями клада. Откуда он там взялся? Я не знаю. Может, с революции. Может, из немцев кто спрятал, удирая. Наверное, этот полуподвал вечно был завален всяким хламом и тот, кто это прятал, был уверен что здесь никто и никогда не найдет спрятанное. Он ошибся.
Там были золотые монеты, какие-то брошки с камнями, кольца, серьги, ожерелья и даже несколько небольших золотых слитков. Целое богатство, как в кино! И обладателями его вдруг стали трое тринадцатилетних детдомовцев.
- И что делать будем, пацаны?
- Нам двадцать пять проциков положено. По закону.
- Слышь, толстый, ты придурок?! По какому закону?
- Не, ну я слышал…
- Макс правильно говорит. Отберут все нафиг. Скажут – для детдома. Или для школы.
- Ага! А про нас в «Пионерской правде» напишут. «Три идиота сдали клад государству»!
- Точно! И фотографии наши. Весь детдом над нами ржать будет.
- Спрятать надо!
- Куда? Под кровати?
- Я знаю куда! Как в кино, «Однажды в Америке», помните?
- Точно! В камеру хранения! И раз в неделю проверять будем.
Мы поклялись молчать и поделить все, когда выйдем из детдома. Переложили все в старый портфель и отнесли на вокзал в автоматическую камеру хранения. Четыре года подряд, каждые выходные, ходили проверять, а когда пришли за портфелем после выпускного, камера оказалась пустой. Мы подрались прямо там, обвиняя друг друга в крысятничестве, попали в отделение, а оттуда разошлись поодиночке, чтобы больше никогда уже не встречаться…
- Он очухался!
Я открываю глаза. Где я, что со мной? Оглядываюсь – я дома. Как я сюда попал?
- Ну, здравствуй, Стефан. Вот и свиделись.
Опачки! Вот это встреча! Леха. Нифига не похудел. Макс. С лысиной.
- Пацаны? Вы откуда?
- От верблюда, Стефан. Что, не рад старым друзьям? А?
- Рад…
- Да ты что? Рад? Слышь, Лех, рад он! Что-то не видать радости-то…
- Я что-то не понял, Максим. Что за дела? Вы откуда нарисовались?
- Сейчас объясним – что, откуда. Я смотрю, ништяк ты устроился. Где рыжее, крыса?
- Что за предьявы?! Какое рыжее?!
- Сейчас ты все нам расскажешь! Стопудово тут прячешь. Я тебя знаю, ты в банк не понесешь. Леха, сделай телевизор погромче.
- Я ж говорил – по старой схеме надо. Нет, мудрят что-то…
- Пацаны, беспредел творите! Не при делах я! Да если даже и так было, что я двадцать лет хранил бы эти побрякушки?! Вы гоните?! Я б уже давно где-нибудь по Майами гулял!
- Э, гля – кто в телике! Это ж Сева. Федоров, помните? Чушок.
- Нифигасе! Точно он!
… убит неизвестными. Всеволод Федоров, миллионер, глава банка «Меркурий-финанс», так же известен как обладатель богатой коллекции старинных ювелирных изделий. Преступникам удалось скрыться. Следствие рассматривает версию, связанную с профессиональной деятельностью погибшего, а также с его коллекцией… - хорошо поставленным голосом выдал ведущий «Дежурной части».
- Прикинь, Сева Федоров – миллионер! Ты помнишь его по детдому, Леха? Мышь белая.
- Слышь, пацаны. А не наши ли цацки он коллекционировал?
- В натуре, Макс! Стефан дело говорит.
- Подожди, а как он узнать-то мог? Кто разболтал? Как узнал этот чмошник про рыжье?
- Ну да… Как?
- Да случайно мог! Он в детдоме спал неподалеку от нас, в столовке сидел рядом, да мало ли? Мог услышать где-то, проследить.
- Точно! Стопудово он. Макс, я помню, как крысенок этот рядом все время крутился. А после выпускного слинял сразу же. А мы тогда чуть не поубивали друг друга. А, пацаны?
- Тогда? Да вы сейчас меня чуть не замочили, друзья детства!
Через полчаса мы сидели и пили мой «Чивас». Макс с Лехой рассказывали, а я слушал. Вернее, рассказывал, в основном, Макс.
- Мы тогда разбежались после детдома… Я сильный зуб имел на вас, пацаны. Я был уверен, что кто-то из вас скрысил. Не мог же я знать, что этот судак белоглазый смог нас так развести. С Лехой мы на зоне встретились. Чуть не задушили друг друга…
Леха прикуривает новую сигарету от бычка, выдыхает дым и продолжает рассказ.
- Растащили нас тогда, а потом было время разобраться, что к чему. Понял я – не Леха это… Оставался ты, Стефан, уж извини. Мы с Лехой найти тебя решили, как откинемся. Там, на зоне с типом одним познакомились. Да ты видел его – Анзор Моисеевич. Он за наркоту сидел, лепила бывший. Он нас тогда и приколол, что у человека узнать можно все, что он скрывает, через гипноз. Особенно, если предварительно мозги наркотой расшевелить… Или препаратами, типа «сыворотки правды», как у цээрушников. Анзор знал, как все это забодяжить. Ты, в натуре, извини, Стефан. Не держи зла…
- Рассказывай дальше.
- Короче, я первый откинулся. Леха через полгода после меня. Я за это время нашел тебя. Следил, присматривался к твоей жизни. Кучеряво устроился, Стефан! Подскажешь, как так подняться?
- Башка, она для того чтобы думать ей, а не баланду по зонам хлебать.
- Да, ты всегда башковитый был. Дальше… Дальше я Леху с Анзором с зоны встретил. Ну, и решили мы выпытать у тебя… Анзор телку эту где-то надыбал. Гипнозом она балуется. Она на хате у тебя была два раза, ты не помнишь. Только не вышло у нее ничего. Теперь я понимаю почему. Но мы-то были уверены, что это ты! Решили второй способ попробовать. Вычислили, кто воду тебе для кулера привозит, стали бочонки тебе анзоровым зельем заряжать. Кабинет арендовали, плакат этот заказали… Бабок попали немерено. Думали - окупится. Анзор тебе бодяги своей дал хлебнуть, чтоб язык развязался, опять ничего не получилось. Тут я уже психанул, ва-банк пойти решил. Взяли тебя с Лехой и к тебе на хату. Консьержке сказали, что ты друзей детства встретил, ну и не подрасчитал с радости. Она нам насчет того, чтоб ты позвонил, с охраны снял, цынканула. Ты снял. Ну, вот и всё…
- Да… Вот и всё…
- Я же сказал, Стефан – извини. Непонятка вышла. Наш косяк.
- Непонятка! Да я чуть не крякнул от наркоты вашей! А здесь?! Да вы за малым пузо мне не выпотрошили! Или что вы там, утюгом меня жарить собирались?!
- Кто мог подумать? Долг за нами.
- В натуре, извини, Стефан…
- Долг? Знаете что, пацаны… Валите отсюда. Я за братьев вас считал своих. А теперь… Видеть вас не хочу.
Я захлопнул дверь за друзьями детства и сразу же набрал на мобильном номер Ионыча.
- Приезжай, они уехали.
Через двадцать минут Ионыч был у меня.
- Ну, как ты, шеф?
- Нормально. Даже понравилось. Адреналин. Только… А если бы они завалили меня?
- Не завалили бы. Всё было под контролем. Кулер только я не сразу вычислил.
- А девчонка?
- Девчонку эту я Анзору подсеял. Через общих знакомых. На ней в спектакле много завязано было. Она тебе с чаем средство дала, нейтрализующее анзорову «сыворотку». Она и про то, что тебя сюда повезли, мне позвонила. Надо же мне было знать, когда сюжетик этот с однокашником-миллионером вашим транслировать? Я знал, что они все это проглотят. Ну, а в целом как? А, шеф?
-Отлично! Ионыч, ты монстр! Круто ты придумал. С золотом хорошо на Севу перевел. И концы в воду. Эти бараны еще и виноваты остались.
- Может, вальнуть их все-таки? И никаких хлопот, голова болеть не будет.
- Нет, Ионыч. Пусть живут. Мне – золото, им жизнь. Их доля! Ха-ха!
- Как скажешь.
- А где сейчас Кристина? Пусть приедет. Хочу досмотреть, что там дальше во сне.
Выйдя от меня и спустившись на лифте к стоянке, Ионыч сел в джип.
- Ну, как он? – поинтересовалась с заднего сиденья Кристина.
- Нормально. Все сделал как надо. И дружки его пальчики оставили, которые вскоре очень нам пригодятся. И консьержка их видела, да и камеры зафиксировали. Это кино тоже нам может понадобиться. А как у тебя?
- Отлично. Он вполне управляем. Он, кажется, по-настоящему влюбился в меня.
- Это хорошо. Готовься к свадьбе, дочка! А потом мы повесим на него жмурика-банкира, а если выкрутится, то погибнет ужасной смертью от рук бывших друзей-детдомовца. Доказательства я подготовлю. Теперь езжай к нему. Будь аккуратней. Смотри, чтоб он не раскусил тебя.
- Не беспокойся, я же твоя дочь, папочка.
- Вот и он звонит. Где телефон? Куда я дел мобильный?! Где он?! Да где же он звонит, сука?!
* * * * * * * * * *
Назойливый звонок мобилы медленно вытаскивает меня из колодца сна. Ну, что за козлы?! Суббота же. Стопудово кто-то из кентов моих неугомонных. Точно. Макс.
- Здорово, Стефан! Ты чё, дрыхнешь еще?
- Макс, я удивляюсь на твое здоровье! Ты ж вчера больше всех выжрал. Тебе чего не спится, дураку? Выходной же…
- Стефан, сегодня ж футбол. Сходи в пивнарь к Анзору, забей места, а то меня Танюха со спиногрызами моими оставила, а Леха после смены. И стольник ему занеси, с прошлого раза заторчали. Братан, я бы сам сходил, ну ты ж знаешь Таньку. Сходи, а? А то мест не будет. – Макс тараторил в трубку как одноименный пулемет.
- Я не могу сегодня. Я на вечер с Кристинкой договорился. Придет в девять.
- Ну и ништяк, футбол как раз до «Времени», успеваешь. Ну, сходи, на тебя одна надежда. Ты друг или кто?
- Друг, я друг… Схожу сейчас, ладно.
- Вот! Славненько! Тогда в шесть у Анзора. Пока, братан!
- Пока…
Я встаю с кровати, на ощупь нахожу ногами старые тапки и мотаю башкой, пытаясь окончательно вернуться в реальность. Брррр, приснится же такое! Шлепаю по вытертому линолеуму на кухню, надеясь найти в холодильнике бутылку пива. Должна быть, помню.
По пути чуть не наступаю в кошачье дерьмо.
- Артур, пидорасина, ты когда научишься срать где положено?!
Котяра вчера просидел полдня без жратвы, теперь отомстил, скотина, и спрятался под шкаф.
Есть пиво! Открываю бутылку подвернувшейся под руку вилкой и делаю несколько больших глотков. Звучно отрыгиваю. Ффух! Жить хорошо!
Умываюсь, напяливаю майку, треники и выскакиваю во двор. Сосед Ионыч, весь в мазуте, как всегда, пытается вернуть к жизни своего «Москвиченка» - нашего с пацанами ровестника.
- Бог в помощь, Ионыч! Не надоело гиблое дело?
- Доктор сказал: жить будет. Лучше скажи, когда ты женишься, Алик?
- Скоро Ионыч, скоро!
Я иду по залитому солнцем двору в сторону пивнухи, и душа моя поёт. Субботний день обещает быть замечательным, и самое главное, замечательным будет вечер. Завтра Кристинка выходная и останется на ночь у меня. Она как всегда протянет ко мне руки, улыбнется и упадет спиной в разрисованные облачным небом подушки-простыни моей постели.
И я точно знаю, что будет дальше!
(с) Гусар
