Если бы история с Евгением Онегиным происходила в наше время...
Это был бы гораздо, гораздо более живописный балаган!!
Мажор по имени Женя, на отходняках приезжает в нефтяную русскую ебень - то ли в гости, то ли просто так, то ли хуй знает зачем и почему...
Приезжает, знакомится с Володей.
Володя - вчерашний выпускник МГИМО, резвый молодой ворюга-чиновник, откоммандированный влиятельным папашкой по какой-нибудь надобности в этот самый Красноярск. Или Тюмень.
Володя крутит с местной каралевной гламура - Олюшкой, дочкой директора завода или даже заместителя гхубернатора...
Олюшка - полный пиздец, зачитывается Оксаной Робски, наряжается в Pinko, мечтает о парадоксальном - выйти замуж и стать певицей. Поет не на бис, а назло - во всех мало-мальски гламурных караоке Сибири, поет увлеченно и самозабвенно, поет, подрыгивая ножульками, повиливая всяко и поводя плечиком...
Оля - звезда. Периодически устраивает постановочные фотосессии в духе "я такая-растакая" и выкладывает в интернет - срывает апплаудс электората, окрыляется пуще прежнего. Счастливый, в общем, чилавег.
У Оли сеструха... перезрелая богема - Татьяна. Под тридцать, пиздит редко, втихаря попивает, не прочь нюхнуть, но не для куражу - для антуражу. Под подушкой держит полное собрание сочинений Фредерика Бегбедера - как следствие, ненавидит мужиков. И бап. И родителей. Любит только Chanel (в красноярске недавно открыли, у Тани прям отлегло) и водить машину в состоянии легкого алкогольного опьянения. В свободное от этих увлекательных занятий время мечтает-таки, мечтает, сучка, встретить Особенного Человека - склонного к драме интеллектуала, отягощенного баблом, еблом и хуем.
Мужчин без бабла, ебла и хуя сестры Оля и Таня не воспринимают на уровне подсознания. Сибирь, хули... Отмороженные.
Особенный Человек нарисовывается в самый разгар Таниного экзистенциального кризиса - на дне рождения сестры наша девочка втречает Женю!!!
Женя - ты в сновиденьях мне являлся, незримый, ты мне был уж мил - самая что ни на есть воплощенная мечта простой русской бабы. Папа - в Администрации, упоминания в светской хронике, штаны - Dior Homme, на лице отпечатки всех возможных пороков и зависимостей, любимый режиссер - Кветин Тарантино
(Русская душа издревле падка на Квентина, это как березки или Царь Батюшка - инстинкт).
И, главное, этот флер.. эта аура... эта энергетика - обаяние человека, которому не до хуйни... - и, пока Володя выкидывает на танцполне оптимистичные коленца, в едином порыве глушит водку, лапает Олю, швыряется деньгами и вопит, раскрасневшись еблом, Женя покуривает тоскливо, побухивает упадочно, и смотрит на бодрый сибирский нефтяной распиздос с плохо скрываемым презреньем.
Ниче не жрет, ниче не говорит, на телок не пялится - в общем, исключительный вариант, и действовать Татьяна решает тоже исключительно, а именно - подкатить к Женьку с культурным базаром "за арт".
Кунс. Херст. Кулхаас - три козыря прошаренных краль в нехитром деле "наладить контакт" с кем-нибудь... эдаким... Эдакий был не прочь - и Таня ссыт Женьку в уши: футуризм, заспиртованные коровы, нервическая манера и новое, новое во взоре - Таня смотрит на мужика, ожидая, бедолага, одобренья.
Ожидание одобренья - первый и решительный признак глобального любовного бабьего ахуя. Кто изжаривает оладь, кто отсасывает в авто, кто затирает про высокое - в любом случае, последнее, чего хочет женщина, решаясь на Надрывное Дерьмо - так это собственного удовольствия.
Женщина хочет одобрения - одобри, и делай с ней чо хошь.
Женька, не будь дурак, Танюху одобрил - по всем правилам заправского ходока смотрел влажными взглядом, кивал красивым ракурсом и подносил зажигалку все те восемьсот разов, что Танька закуривала, на нервяках от соприкосновения с божеством.
Вечер мечты заканчивается жизненно - Володьку в пьяном невменозе пытаются вывести из заведения, Оля, повизгивая от чувств, шароебится кругами, Таня надменно зырит... Женька разруливает ситуасьон триумфально - волочет бренное тело другана до авто, подтверждая реноме настоящего героя, параллельно избавляясь от необходимости платить по счету.
По счету платит Оля.
Олю в ту ночь и выебет Женек. В квартире Володьки. Пока тот спит.
Выебет, покурит, напишет Таньке концептуальный смс в духе "Итак, она звалась Татьяна...;))))", опять выебет, опять покурит, ответит на смс... и так - до утра.
Татьяна под утро отрубится, убаюканная томленьем и мечтами, а также парой-тройкой колес снотворного. Как всякая претендующая на глубину натуры персоналия, без снотворного Таня не засыпает с одиннадцатого класса.
Пизда по кочкам будет нестись стремительно....
Володька будет воровать, отжигать и напиваться, Олюшка - петь, помыкать Володей и трахаться с Женьком, Женек - писать Тане смс и изредка встречаться в заведениях, не балуя бабца горячим приемом, но и не разочаровывая откровенным пахуизмом... Таня будет тихо ахуевать, тратить невообразимое бабло на шмотки и пописывать в блог пассажи из серии "как это сладко и больно встретить того, кого ждала всю жизнь!"
Нервы у Тани сдадут первее всех, просто потому, что только у Тани оные и имеются.
Пьяная и нещасная, Таня припрется к Женку на апартамент в ночи, где будет истово и самоотверженно пытаться ему отдаться.
Вот прям отдаться.
По типу, и мне порукой ваша честь - и смело ей себя вверяю.
Женя против вверения аргументов не найдет, и будет у них с Танюхой такой секас, про который женщины обычно говорят "Ой бля.... ну не знааааааааю..." и делают удрученное лицо.
После секаса Татьяна какое-то время помаячит между кухней и кроватью, попыхтит загадошно, покурит, покидает на Женька взоры, исполненные замешательства, даже втихаря выпьет коньяку (с коньяком у Тани на тот момент уже наладятся вполне себе серьезные отношения), но, не найдя отклика, возьмет себя в руки и уйдет.
- Жень, ну я пойду? - спросит Татьяна так, как обычно спрашивают все бабы-дуры, которые сами пришли, сами разделись, сами легли, а потом сто лет удивлялись, хули это сразу после "этава самава" никто не вытащил из-под подушки алмазный перстень и не предложил жить вместе долго и щасливо.
- Давай, - скажет Женек голосом настоящего мужика-козла, - Те такси вызвать?
- Не надо! - скажет Татьяна уже бодрячком и на глазах у Женька бухнет коньяк с горла, - Сама доеду!!
Подспудно, разумеется, выразив "И если я, пьяная, разобьюсь на машине - ты, сука, всю жизнь будешь себя винить, но уже ничего, ничего не сможешь сделать!"
Но сделать ниче не сможет сама Танька, потому что на следующий день Женек, заебавшись от Сибири, сибирских бап, сибирского сервиса и сибирских красот , покидает шматье в чамадан "Samsonite Black Label by Alexander McQueen" и улетит в Москву. Где, недолго думая, решит, что заебался не столь от Сибири, сколь от России вообще. Им овладело беспокойство, охота к перемене мест, весьма мучительное свойство, немногих добровольный крест - и наш дружок отваливает в Лондон (Нью-Йорк?? Открытый космос?) на определенно долгий срок.
Оля киннет Володю, закрутит с продюсером и уедет в Москву, где сначала выйдет за продюсера замуж, потом узнает, что муж у нее - затейник, любитель транссексуалов, залихватских пати и внутривенных препаратов, но Олю это только позабавит и она с радостью родит карапуза. Или даже двух.
Таня запрется в квартире, где будет пить, отключать телефоны, тупить в блог "ах, мы все одиноки!", читать хитровыебанные книжки, зырить хитровыебанные кины и склоняться от Chanel к Comme des Garcons.
Навестить сеструху в Москве Таня приедет в совершенном невменозе, что сыграет ей на руку, ибо невменоз всегда лучше провинциальной шугливости.
Оля, на тот момент уже сформировавшаяся светская львица (для женщины 21 века выпустить альбом, написать книгу и сделать коллекцию одежды - это как для мужиков посадить дерево, построить дом и вырастить сына - святыни) будет сестру тусовать по всем правилам, Танюха от правильной тусовки словит правильный кайф, и останется в Москве. Тем более, что встретит мужика - такого же долбанутого как и она, флегматичного и молчаливого мильардера.
Стремного и совсем немолодого.
С мильярдером у них будет дольче вита, взаимное понимание и даже секас. Поначалу, у Танюхи с мильардером будет такой секас, про который женщины обычно говорят "Эээээээ...." - и стыдливо отводят глаза, а еще появляется нечто, именуемое "блуждающая улыбка".
Вобщем, мильардер окажется неплохим, если подумать, парнем, а то, что редко появляется дома и иногда впадает в транс - так это Таню будет только радовать.
Таню вообще начнет радовать ее жизня - стремный мильардер со своим секасом, светские выходы, всякие там Монте-Карло, утонченные мероприятья и новые подружки. Таня откроет галерею современного искуйства, начнет попадать в рейтинги самых стильно одетых, учинит какой-нить фонд поддержки малолетних наркоманов и для проформы заведет себе свиту из отстраненных безупречных геев.
В таком вот совсем неудручающем состоянии Таню и застанет Женек, вернувшийся из заграницы.
У Тани, разумеется, всколыхнет.
Потому что у всех всколыхнет на таких вот Женьков-из-прошлой-жизни...
Никчемный мужик - любимейшее женское хобби, и у нас может не колыхать на чудесных граждан, заботливых, умных, успешных и добрых, но на никчемного мужика, бросившего тебя самым паскудным образом, всколыхнет у каждой.
У Женька всколыхнет тем более.
Папу из Администрации на тот момент уже уберут, дай бог, что не в Лефортово... Dior Homme подвисает на давно уже не блистательной жепке... Карьеру не сделал... Мозги пропил и пронюхал... Сохранил лишь флер "мне-не-до-хуйни", но кого этим удивишь, кого??
Таня в таких контекстах показалась Женьку прямо спасеньем от житейских бед, и принялся он за Таней увиваться самым ублюдским образом.
Таким образом, каким увиваются мужики, не привыкшие иметь дело с порядошными женщинами - напиваться до ахуя и звонить в ночи, вопя в трубку неразборчивое, но с явным сердечным подтекстом.
Тане расклад льстил.
Таня даже обсуждала Женька с маникюршей... и с домработницей... и с сестрой.
- Мудозвон, бля! - сказала сестра и захохотала.
Женек, разумеется, страдал.
Разумеется, Женьку это не шло - он же не Байрон, так... пописывал статейки, какие-то сериальчики "Маша и мечты", киношки никакушные...
Таня тоже иногда страдала. Страдала от того, что вот любила когда-то чилавега страстной и горячей первой любовью, и не полюбит так уже никого на свете, и не будет напиваться от чувств, и не будет засирать блоги , и не будет рыдать ночами и вообще... ушла молодость, ушло безумие, ушла неловкость, ушло томленье, ушли депрессии и бездны отчаяния, и все у Тани хорошо, и все у Тани замечательно, но....
В разгар "Но" и застал ее Женек, приперевшись в гости без звонка.
Пил и плакал долго и неумолимо.
Таня даже успела заскучать и сожрать вазу орешков.
- Таня!! - ныл Женек, - Таня, ну ты же любишь меня!!! ЛЮБИШЬ!!!
И Тане на какое-то время даже хотелось сказать "О да!" и кинуться в обьятия грезе былых лет.
Ибросить мужа, и галерею, все вообще бросить, и уехать с Женьком далеко-делеко, в Париж или даже в Тверь, и жить друг другом, и как бы нет мира, а есть только мы и наши чуйства, и простые человеческие радости, простой труд, простая еда, закаты, рассветы и бескрайние просторы в ромашках или, кто знает, колокольчиках....
"Да еб твою мать, дура я что ли?" - вдруг пришла в себя Таня и сказала Женьку:
- Жень, я ваще с тебя ахуеваю, чесслово!! У меня муж - мильардер, денег - жопой жуй, ебарей молодых - вагон, и хули ты мне уперся со своей любовью?? Я че, Жень, дура что ли тебя любить?? Ты че, блять, человек такой ахуительный, чтобы тебя любить?? Ты мне слово умное сказал хоть какое-нить, чтобы тебя любить?? Ты, бля, ебака что ли знатный, чтобы тебя любить?? Мудак ты, Женя, вот ты кто!! А мудака любить - это пиздецкий моветон, а я, Жень - леди!! Так что пиздуй!!
И все у всех было хорошо.
Оля с продюсером.
Таня с мильярдером.
И даже Володя, как потом выяснилось, женился на дочке депутата.
А Женек стал главным редактором какого-то говноглянца, не самого топового, но все же - и сожительствует с кралей из интернета, студенткой мытыщенского института менеджмента, туризма и паранормальных явлений. Она считает Женьку божеством, а он орет на нее "Читай, блядь, читай, сука!!! Гомера!! Гомера читай, сука!" и искренне верит, что способствует духовному росту сожительницы.
