- Купи попугая, мужик! – дернул Максимчука за рукав на птичьем рыке пропойного вида мужичок. На плече у него сидела привязанная за ногу крупная нахохлившаяся птица. А клюв у нее был заклеен скотчем.
- Хм! – сказал Максимчук. – А почему вы ему рот залепили.
- Да пиздит чего попало, - честно ответил пропойца.
- Хм! - снова сказал Максимчук. – Птица довольно редкая. Откуда она у вас?
- От покойного братана осталась, - сообщил владелец попугая. От него даже на расстоянии разило перегаром. – Братан боцманом был, бля, в загранку ходил. Да вот недавно концы отдал, бля А сироту этого передали мне. Яшкой его зовут.
- Ну и пусть бы жил с вами, - пожалел птицу Максимчук.
- Не, мне он на хуй не нужен, - ожесточенно сказал пропойца. – Жрет много. И пиздит, бля, чего попало, якорь ему в глотку.
- И сколько же вы за него хотите? – спросил Максимчук.
- Да за пару тыщ отдам, бля, – чуть подумав, сказал попугаевладелец.
«Почти даром!» - обрадовался Максимчук. А вслух с сомнением сказал:
- Дороговато что-то! Может, он и не разговаривает вовсе?
- Яшка-то? – обиделся мужичок. - Еще как балаболит, бля!
Он осторожно отлепил уголок скотча с клюва.
- Петька, ты к-козел, ррраспиздяяяй! – хрипло завопил попугай. – Где папайя? Где мар-р-р-акуйя? Жр-р-рать давай, алкаш-ш-ш!
- Папайя, маракуйя! А с какого хуя тебе маракуйя? – затрясся от злости Петька, залепил попугаю клюв и сунул его обратно в клетку. – Ну так что, мужик, берешь птицу, нет?
Максимчук решил спасти попугая от возможной голодной смерти.
- На! – сказал он, протягивая пропойце две смятые тысячные купюры. – И давай сюда попугая.
- Да забери ты его, бля! – Мужичок, радостно хрюкнув, припустил к ближайшему павильону.
- Господи, это кто? – изумленно спросила жена Максимчука Катерина, увидев попугая.
- Яков! – с гордостью сказал Максимчук. – Купил вот по случаю. Разговорчивы-ы-ый! – всех подружек тебе заменит. Ну, поздоровайся с моей женушкой, Якорёшка-дурёшка!
Яшка помотал залепленным клювом.
- А, ну да! – вспомнил Максимчук и осторожно содрал скотч.
- Полундр-р-ра! – хрипло закричал Яков. – Сам дур-р-ак! Где папайя, где мар-р-акуйя, ррраспиздяяяй!!!
- Божечко ты мой! Похабник-то такой! – всплеснула руками Катерина. – Неси его, откуда взял.
- Это он просто голодный, - слабо засопротивлялся Максимчук. – Сейчас мы его покормим, и он успокоится. Будешь, банан, Яшенька?
Попугай стал жадно отрывать и глотать сладкую банановую плоть.
- Кайф-ф-ф! – наконец громогласно сообщил он и сытно рыгнул. – Молоток, с-салага! Тепер-рь бы бабу бы, бллля! Ну, иди ж-же ко мне, сссука!
И уставился загоревшимся взглядом на жену Максимчука.
- Так он еще и бабник? – ахнула Катерина и покрылась легким румянцем – то ли от возмущения, то ли от смущения. – Все, девай его куда хочешь, нам в доме такой срамник не нужен.
-Ладно, - сдался Максимчук. – Завтра поеду на рыбалку и попутно завезу его теще в деревню.
…Теща птицу благосклонно приняла. Позвонив ей через неделю, Максимчук между делом спросил:
- Ну, как вы там с Яковом уживаетесь?
- А чего мне с ним уживаться? – ответила Серафима Григорьевна. – Я его в птичнике поселила.
- А почему? – удивленно спросил Максимчук.
- Почему, почему! - хихикнула теща. – По кочану! У меня как раз перед твоим приездом хорек петуха задавил. Вот твой Яшка теперь заместо него. Такой, слышь ты, знатный топтун оказался – куры у меня от него аж по два яйца сносят разом!
- Да не может того быть! – потрясенно сказал Максимчук. - Он же попугай!
- Сам ты попугай! – рассердилась теща. – Говорят тебе: топчет моих курей, значит, топчет. Да еще орет при этом дурным голосом! Подожди, как же.… А, вот: «Полундр-ра-ра!» - орет. Так что спасибо тебе, зятек, за ценную птицу!
- Да не за что, - сказал Максимчук. И аккуратно положил трубку.
