- Йобана! – Шарик ворвался в помещение избы, - Йобана, йобана, йобана!!!
- Кто там? – Хватайка пропиздел заученную фразу, за которую, собственно говоря, постоянно и отхватывал.
- да не пизди ты, - Шарик поддал ногой злоебучую птицу, - вставайте, скатыбля, у нашей коровы родился сын коровы!!
- нихуя себе, - Дядя Федор открыл глаза. Он явно не ожидал такого поворота событий.
- нихуя себе, - повторил Матроскин. Он просто хотел быть похожим на Федора.
- нихуя себе, - отчеканил Хватайка, не подозревая того, что за эту фразу он потом получит еще не раз.
Через минуту они стояли посреди хлева и смотрели на то, что родила корова.
- а это не наш теленок! – произнес Шарик.
- а чей же? – удивился Дядя Федор. Он по жизни был очарованным.
- государственный! – Шарик выпятил грудь.
- схуяле? – Матроскин аж присел.
- ну, корова же государственная, значит и теленок государственный!
- долбоеб ты, Шарик, государственный, - Матроскин лизнул свои яйца, все-таки от природы никуда не денешься.
- я может и долбоеб, но добрый, - непонятно к чему сказал Шарик, - и жывотных люблю.
- вот смотри, - кот попытался обьяснить, - сторож в колхозном саду чей?
- колхозный! – уверенно ответил Шарик.
- а пиздюли, которые он раздает, если за яблоками полезешь, чьи?
- наши, - задумался Шарик, потирая синяк под глазом.
- так и корова! – подвел итог Матроскин.
- ну уж нет, - Шарик разозлился, - причем здесь корова и пиздюли?
- заткнись бля! – Федор прописал подсрачник Шарику, - я понял! Это действительно наш теленок. А как нам его назвать?
- есть предложение, - Шарик не унимался, - а давайте назовем его «бронепоезд «Московский метрополитен»!
- что-о-о? – теперь присел и Дядя Федор, - как ты это себе представляешь? Давайте лучше назовем его «Дядяфедор 2: судный день»!
- а может Гаврюшей? – неловко вставил свое слово Матроскин.
- а может по еблу? – Федор скривился, - я никогда не назову своего быка Гаврюшей!!
В это время «бык» сходил под себя и заулыбался.
- фу бля! – зажал нос Шарик. Это было сигналом к окончанию дискуссии и переходу в дом.
***
Утром Матроскин и Шарик сидели на крыльце и рыгали, кто громче.
- чтобы продать что-нибудь ненужное, - вставил слово Матроскин, - надо сначала спиздить что-нибудь ненужное.
- и то верно, - Шарик опять загрустил, - надо спиздить что-нибудь ненужное.
- даже не так, - Матрсокин опять задумался, он был рационалистом, - зачем пиздить ненужное, продавать его, а потом покупать нужное, если можно сразу спиздить что-нибудь нужное.
- точно! – просиял пес.
В это время калитка приоткрылась и в проеме показалась голова Печкина. Он был грузчиком, но называл себя гордо – почтальон.
- вам посылка! – отчеканил он, все также прячась за калиткой. Он прекрасно помнил прошлую посылку от двоюродного дяди Матроскина, в которой было мыло и бейсбольная бита. О том, что было смазано мылом, и кто ушел домой с битой в жопе, Печкин не любил вспоминать.
- только я вам ее не отдам, - все также ерничал он из-за спасительной калитки, - потому что у вас документов нету!
- бля буду, я и есть Матроскин! – произнес Шарик, но Печкин опять вспомнил прошлую посылку и покачал головой.
- а пойдемте чай пить! – выглянул из дома Дядя Федор. В руках он держал старое дедово пальто и топор.
Печкину это показалось немного подозрительным, но уж больно он любил чай. Осторожно, не делая лишних движений, он пристегнул посылку наручником к своей ноге, и прошел в дом. Чая нигде не было, зато на подоконнике сидел Хватайка с ружьем.
Печкин обосрался медленно, сохраняя достоинство. Дверь за ним закрылась с легким скрипом.
- а чая нет, - произнес за спиной Дядя Федор.
- да ну нахуй! – саркастически ухмыльнулся Печкин, - а я так надеялся.
Почтальон отдавал себе отчет, что сейчас его будут пиздить. Его жопа непроизвольно издавала компрометирующие звуки, а солнце в оконный проем нещадно светило в затылок.
- чая нет, но есть кофе, - продолжил Федор, - тебе какое варенье, клубничное или вишневое?
В другой раз Печкин обязательно возмутился бы, почему к нему обращаются на «ты», а не на «вы», но сейчас был, очевидно, не тот случай.
- давайте клубничное, оно выходит легче, - выдохнул он и сел.
***
- и нахуя мы ему клубничного дали, оно и в правду легко выходит, - ворчал Шарик, орудуя лопатой, - теперь хату от говна неделю отмывать будем.
- да ладно, не пизди ты, - Матроскин отмахнулся, - нам все-таки лучше, чем ему.
- ага, по крайней мере, нам живее.
- помянем, - Шарик перекрестился и снял шапку. Старую печкинскую почтальонскую шапку.
- а что, - он виновато посмотрел на Матроскина, - а нахуя она теперь ему? – Шарик показал рукой на холмик земли.
- и то верно, - Матроскин сплюнул сквозь зубы,
- «потому что у вас документов нету», - произнес кот, помолчав, - уши, лапы и хвост, - вот мои документы!!
Раздел сфер влияния продолжался. Простоквашино еще не раз содрогнется от невиданных ранее зверств, и местные жители надолго забудут, что такое спокойная размеренная жизнь.
