Гид вспотел и задыхался.
− Группа из Южной Кореи, сюда! - сказал гид.
− Ориентируйтесь по флажку, - сказал он.
− Взгляните пожалуйста на мемориальную доску, - сказал гид.
− В этой простой кишиневской школе учился с 1990 по 1993 годы сам знаменитый писатель Лоринков, - сказал он.
− Группа из Северной Кореи, пожалуйста, не притирайтесь к нам, - сказал гид.
− Вы оплатили только экскурсию, без гида, - сказал он.
− Пошли на хуй, макаки, быстро! - сказал он группе из Северной Кореи.
− Мужичок, мужичок, - сказал гиду мужичок в узких грязных джинсах и бывшей оранжевой майке.
− Мужичок, дай «пятерку» на пиво, - сказал он.
− Яньзцибугьдабагу! - сказал гид машинально.
− Че? - сказал мужичок.
− Пошел на хуй мудила, чтоб я тебя здесь больше не видел, блядь, - сказал гид.
− Вот что я сказал тебе по-корейски, - сказал он по-русски.
− А сейчас повторяю по-русски, - сказал он.
− Охрана! - сказал он.
− Лады-лады, - сказал мужичок
Отошел и тихо смешался с толпой под рассеянными взглядами охраны, прочесывавшей двор. Гид покачал головой и продолжил собирать группу у мемориальной доски с профилем писателя Лоринкова. Выполненная в мраморе, доска ослепительно сияла белизной на фоне серой стены старой кишиневской школы. Двор здания, покрытый потрескавшимся асфальтом, сквозь который пробивалась, - словно ученики школы сквозь наркотический и алкогольный дурман к знаниям, - всякая разная трава. Мужичок сорвал пучок травы, и стал продавать ее группе из Греции как священную траву с могилы самого писателя Лоринкова. Охрана нервничала, и ничего не могла поделать, во дворе собралось слишком много народу. Тысячи полторы человек, кучкуясь, переходили от крыльца школы ко двору, а оттуда на задворки, все шумели, толкались, гомонили... Везде висели указатели на английском, французском, японском, арабском и еще многих других языках. Общего на них было только одно.
− Lorinkov, - в сто тысячу первый раз прочитал гид фамилию человека, по местам жизни которого проводил экскурсии, и энергично заговорил:
− Дамы и господа, мы с вами находимся во дворе школы номер 55, в которой учился сам известный всем вам Лоринков, - сказал он.
− Прямо тут? - спросил пожилой турист с фотоаппаратом.
− Прямее не бывает! - заверил гид.
− Глядя отсюда направо, вы увидите угол, из-за которого выходили на занятия физкультурой десятиклассницы, - сказал гид.
− В то время, как наш герой курил здесь, прогуливая геометрию, - сказал гид.
− Старшеклассницы бежали в коротких белых майках и у них тряслись груди, - сказал гид.
− Есть у кого-нибудь вопросы, почему наш герой курил именно здесь? - сказал гид.
Гиды отрицательно замотали головами.
− Старшеклассницы пошли, - сказал измученный голос в мегафон.
Из-за угла, с зажженными сигаретками в растопыренных наманикюренных пальцах выбежали «старшеклассницы»... Туристы восхищенно ахнули и защелкали фотоаппаратами. Старшеклассницы не спешили, чтобы все успели снять подпрыгивающие груди в лучших ракурсах. Гид поморщился. Актрисы лет тридцати с умытыми лицами и гладко причесанными волосами смотрелись неестественными путанами на фоне настоящих школьниц, знал он. Впрочем, это не имеет никакого значения, потому что туристов привозят из аэропорта и увозят в него же, подумал гид. Опять этот блядь придурок в грязных джинсах отирается, подумал гид. Дать ему пятерку, может, свалит, подумал гид. Но в это время в наушнике раздался треск.
− Гоша, давай романтику, Арканзас на связи, - сказали в трубку.
Гид помахал кружком с флагом Южной Кореи и бодро отрапортовал:
− Дамы и господа, - сказал он.
− Специально для вас, на прямой связи с вами экс-герл-френд Лоринкова, - сказал он.
− Что, можно уже говорить? - сказал тонкий голос, похожий на писк Анжелики Варум.
− Ну ладно, в общем, мы встречаться пару лет, - сказал голос.
− Он быть милый, но весьма склонный к асид и алкоголь, если вы понимать, что я есть в виду, - сказал голос.
− Я извиняться, моя так давно в Америка, - сказал голос.
− Я есть настоящий американка уже, - сказал голос.
− Моя не есть какой-то пизда, забыть которая русский, - сказал голос.
− Моя есть пизда Русскоязычная, - сказал голос.
− А, да, Лоринков, - сказал голос.
− Ну, мы есть хорошо проводить время, делать секс, весьма неплохой, есть иметь его часто, - сказал голос.
− Мы быть влюбленными, - сказал голос.
− Но я есть идти вперед, расти, развиваться, - сказал голос.
− А он никак не идти вперед, не расти, не развиваться, - сказал голос.
− Но время идтить, а он все хотеть только асид, алкоголь и трахаться, - сказал голос.
− Только сидеть под заборами, пить, черкать бумажка и трахаться, - сказал голос.
− Моя же иметь желание личностный рост, - сказал голос.
− Иметь встречаться с парень не только с одна пара джинсы, да и то грязный, - сказал голос.
− Моя иметь потребность выйти в сити, ту дринк сам джус, - сказал голос.
− Моя иметь рост потребность пойти дискотека, ту дэнс, ту хэв сам разборки с пацанами, ту бе лайк ол янг пипл эраунд, - сказала она.
− А он только пить да пить, да вомайт под забор, а потом писать бумажка, - сказал голос.
− Совсем стать бродяга, опуститься, и это в в фифтин-то лет! - сказала она.
− Асфальтовый болезнь, - сказал голос.
− Все время сидеть, глядеть куда-то, - сказала она.
− Пить, трахаться, смеяться сам с собой, асид и черкать бумажка, - сказал голос.
− Это не есть мой айдиал эбаут блестящий будущий, - сказал голос.
− Хотя секс был фантастик, - сказал голос с огорчением.
− Маус, кротч энд азе плейсиз, - сказал голос.
− Но один секс есть нот энаф фо удовлетворений потребность модерн герл, - сказал голос.
− Так что мой сказать, я есть уходить от твоя, - сказал голос.
− Он есть удивляться, быть последний кто не знать что я иметь секс с эназер, - сказала она.
− Хотя все знать об этот, и эназер не есть иметь всего пара джинсы, - сказал голос.
− Лоринков... поскольку он есть лузер, он есть не перенести все как надо, и душить меня, и бить пощечина, - сказал голос.
Мужичок в грязных джинсах, стоявший под громкоговорителем, откуда говорил голос, сказал:
− Ах ты СУКА!
− Да все было вовсе не так! - сказал он.
− Ты, бомж, пошел на хуй отсюда, - сказал охранник.
− Да послуша... - сказал мужичок.
Охранник ударил, мужичок свалился, и согласно кивая, пополз в угол школы. Там сел, потрогал нос, вытер руку о майку. Прислушался.
− Он всегда быть сумасшедший, ю ноу... он рашн ит лайк... «пизданутый» - сказала она.
− Истерик, псих, недоносок, похуист, не уважать никого, - сказал голос.
− Я бросить его и процветать, иметь отличный парень, он носить брюки со стрелка, уважать мой потребность личный рост, джус ин зе бар ин зе сити, мы хэв гуд тайм, ю гар ит? - сказал голос.
− То есть мы хэд, - сказал голос.
− Хэд же в прошедшем, - сказал голос.
− Но время идтить все не стоять на ван плейс, - сказал голос.
− Потом мы с папа мама и брат есть уезжать в США, стать американцы, я идтить замуж, - сказал голос.
− Мой муж Ника, он есть не вумен как ваша есть может думать, - сказал голос.
− Он зе мен и стопроцентный американец, мы есть улыбаться всегда, иметь дом, и два собака, - сказал голос.
− Мы есть отдыхать в Калифорния и Куба, иметь сам бизнес, хэв э гуд найс дэй, - сказал голос.
− Алек иметь машина и ТВ-плеер, я хэв сам мотоцикл, мы есть процветать, не есть лузер, - сказал голос.
− Лоринков быть лузер, - сказал голос.
− Хули с того.. сорри, я хотеть сказать: энд уот, что он есть стать райтер? - сказал голос.
− Но раз у меня контракт, и я иметь получать уан хандрид долларс фо эври колл, я иметь найс приветствовать вас, - сказал голос.
− И есть иметь найс ту мэйд анонс, - сказал голос.
− Моя бук в июне следующего года выходить ин зе Рашн, ин зе публишинг «Жизнь замечательных пипл», - сказала она.
− «Memories of a some anonymous pussy, which asserts that Lorinkov have fucked her or how to earn money for sex with a genius», - сказал голос
− Это есть переводиться как «Мемуары и воспоминания оф та, исключительно благодаря который засиял блистательный талант оф Лоринков», - сказал голос.
− Моя прощаться, Ника звать на романтичсекий ужин на задний крылец дом, - сказал голос.
− С три банка «Вармстайнер» и упаковка сырный кольца, - сказал голос.
− Бай-бац, лузерс, - сказал голос.
Гид почтительно сказал: «Дамы и господа, только что вы слушали в прямом эфире...». Туристы негромко переговаривались. Мужичонка остановил кровь, но выползти из угла, под взглядом охранника, боялся. Гид, послушав что-то в наушнике, сказал:
− А сейчас на проводе Тель-Авив!
− Блядь, НЕТ, - сказал мужичонка.
Громкоговоритель потрещал и начал говорить.
− Шалом! - сказал он.
− Я ни слова вам не скажу об этом мудаке, - сказал глубокий женский голос.
− Это шо, нормально? - сказал голос.
− Встать, сказать, шо пошел за спичками, потому что прикуривать нечем, и пропасть на пятнадцать лет, - сказал голос.
− Шоб он горел синим пламенем этот Лоринков, я и слова блядь не скажу вам за него! - сказал голос, огорчив туристов.
− А как вы познакомились? - сказал гид.
− Ну... - сказал голос.
… после полутора часов непрерывного монолога из Тель-Авива туристы стали располагаться во дворе школы, как американцы с отмененного рейса в аэропорту. Открывали спальные мешки, лежали, раскинув ноги, разговаривали, плевались жвачку на асфальт...
− … вот примерно малая толика того, што я имею сказать вам за этого поца, - сказал голос.
− … чтоб ему пусто было, - сказал голос с, почему-то, теплотой.
После этого на связь вышли Париж и Лондон, Екатеринбург и Амстердам, Москва и Мурманск, Варшава и Киев, Канада и еще раз США. Мужичок в углу оклемался и, постанывая от унижения (особенно громко он стонал от унижения во время прямых включений Екатеринбурга и Бобруйска) стал тихонечко ползать по двору школы, вытаскивая кошельки из курток задремавших туристов.
− Гоша, раз уж такой наплыв и они все тут валяются, - сказал голос гиду в ухо.
− Давай устроим фест, - сказал голос.
− Типа как у хиппи этих сраных, - сказал голос.
− Название только нужно придумать, - сказал голос.
− Вудсток? - спросил Гоша.
− Что-то знакомое, - сказал голос.
− Но общее направление мне нравится, - сказал голос.
− Просто нужно добавить местной специфики, - сказал голос.
− Вудсток в Кишиневе? - спросил Гоша.
− Тепло, - сказал голос.
− Кишиневский Вудсток? - сказал Гоша.
− Горячо, - сказал голос.
Голос потрещал еще и сказал:
− «Лоринсток»...
ХХХ
Сцену установили со стороны спортзала.
Пели ребята из «Куйбул», потому что именно на их концерте блеванул в 1993 году обкурившийся, пьяный и удолбанный Лоринков, который в тот день даже черкать в бумажках ничего не мог. Учитель физкультуры, сейчас подрабатывавший в охране, тоже делился своими воспоминаниями о нестандартном ученике. Он разглагольствовал, и, когда рев музыки стихал, слышно было:
«... говорю же, фиолетовое! … синий как щуренок блядь... ну мы и прикупили... восемнадцать раз, а если не с похмелья?.. теорема Ферма никогда не давалась... Пьер Карден, ментоловые... ну, фильтр вырывался... обед стоил три с полтиной.. звали Оксанкой... это если всухую, а если месячные! … пиво по утрам... торжественная линейка ебыть... а вы говорите, извращенцы»
В аэропорту Кишинева приземлились еще 10 самолетов, и двор школы забился до отказа. Таксисты города сделали годовую выручку. Со сцены неслось:
− Город Кишинев, построенный за 456 до рождения самого писателя Лоринкова...
− Тунгусский метеорит, упавший за 12 тысяч лет до появления писателя Лоринкова....
− Наш марафон, посвященный самому писателю Лоринкову...
− В углу двора вы можете купить той самой травки, от которой Лоринков в 1999 году смеялся полтора часа в Долине Роз...
− Алкоголь, который предпочитал маэстро Лоринков, продается за крыльцом школы!
− На прямом включении школы Кишинева номер 30, 57 и 51, в которых тоже учился и из которых тоже был выгнан Сам Лоринков!
− … Лоринков!
− ...оринков!
− ...ринков!
− ...инков!
− ...нков
− ...ков!
− ...ов!
− ...в!
Посреди толпы старенькая жирная женщина в шортах, бюстгальтере и с клоунским гримом, говорила:
− Я была любимой учительницей гения!
− Вот, в своей книжке он писал, что... - говорила она, и читала в книге.
− … ный рот вашу ебаную школ... - читала она.
− ... собенно эта пизда жирная и клоунски накрашенная завуч Жукова, котор... - читала она.
− То есть нет, это я не ту книгу взяла, - говорила она.
− Ага, щас, - говорила она.
− Вот, нашла! - говорила она.
− Школа как джунгли, сверху они прекрасны, - цитировала она.
− Прекрасный зеленый ковер на полу господа Бога, - цитировала она.
− Но стоит спуститься ближе, и вы видите удушливый смертельно опасный мир, - цитировала она.
− Без света, кислорода, с тысячами ядовитых насекомых и змея, дикими зверями, невероятной влажностью, и ежесекундной опасностью умереть, - цитировала она.
− Итак, - сказала она.
− Видите, как малыш Лоринков обожал нашу школу, - сказала она.
− … сверху они прекрасны.. - сказала она прочувствованно.
Слеза проползла по щеке женщины, оставив след, словно улитка - на жирном грязном листе где-нибудь в джунглях...
ХХХ
Седьмой день Лоринкофеста ознаменовался ливнем, так что с крыши здания над двором натянули брезент. Один корпус решили снести, чтобы поместились все желающие. На памятник великому писателю собрали пятнадцать миллионов долларов, и уже не собирались остановиться на достигнутом. Обкуренный французский журналист внес фестиваль в Кишиневе в путеводитель «Мишлен» на одной странице с анальным сексом в Ибице и кислотой в Гоа...
− Между прочим, здесь учились и другие гении, - говорил кто-то из завистливых соучеников Лоринкова.
− Заместитель директора математических наук Изя Сольцман, - вспоминал соученик.
− Он еще уехал в Израиль и стал там директором обувного магазина, - вспоминал соученик.
− Известный русский комедиант Олешко! - вспоминал соученик.
− Ну, который играет скетчи в программе «Большая разница», - говорил соученик.
− Которая по ОРТ, которое смотрит вся Молдавия, - говорил он.
− И которое мы не смотрим, потому что там одни путинцы! - говорил он.
− А про Олешку я так узнал, случайно, - говорил он, прикрывая татуировку на груди «Олешко - кишиневский н-на!».
− А еще мы, молдаване, гордимся тем, - говорил он.
− … что голливудскую актрису Натали Портмен зачали всего три года спустя после переезда из Кишинева! - говорил он.
− Так что мы считаем ее молдаванкой по праву! - говорил он.
Мужичок в узких и грязных джинсах во время всего этого ходил за рядами, да подбирал пустые бутылки.
− Вот пизда, - бормотал он.
− Это же надо, одни джинсы, - бормотал он.
− Хуесосы, - бормотал он.
− Олежка какой-то, Портмен, фестиваль какой-то блядь, - бормотал он.
− Поспать спокойно не дадут, - бормотал он.
− Кто вы такие, - бормотал он.
− Я вас не знаю, бормотал он.
− Идите на хуй! - бормотал он.
… спустя два месяца Лоринковфеста в окрестностях школы был торжественно открыт Лоринковленд. Огромный воздушный шар в виде Лоринкова покачивался над Кишиневом, в тире можно было пострелять в портреты Лоринкова, кружились карусели с Лоринковым в виде сидений, прыгали работники парка развлечений с огромными меховыми головами Лоринкова на головах, и жали всем руки, или размахивали большими мягкими игрушками в виде ручек или бутылок. Был аттракцион «Посети Лоринкова» - гости въезжали на вагончиках в огромную пасть Лоринкова в вагончиках, путешествовали по мрачным подземельям на каноэ, и выпадали из Лоринкова по огромному водопаду. Заключительная часть аттракциона пользовалась особенным успехом.
Некоторые псевдо-Лоринковы — в отделении для взрослых, под хохот посетителей - блевали в углу, приговаривая «Иисусе Христе, Езус Мария».
Все знали, что Лоринков блюет именно так.
ХХХ
К осени Лоринков, подметавший окурки за сценой, и собиравший бутылки, не выдержал и подошел к устроителям праздника.
− Послушайте, - сказал он.
− Прекратите уже, - сказал он.
− Иначе я подам на вас в суд, - сказал он.
− Это, мать вашу, МОЯ жизнь, - сказал он.
− Закрой хлебало и вали убирать дальше, - сказала женщина в лифчике и шортах.
− Как вам не стыдно?! - сказал Лоринков, щурясь с похмелья.
− Братан, мы тебе дали хлебную должность сборщика бутылок из жалости, - сказала женщина.
− Хули ты думаешь, - сказала она.
− Хули с того, что ты гений, - сказала она.
− Без нас тебе даже собирать нечего будет! - сказала она.
− Так что сиди и не пизди, - сказала она.
Лоринков сел и перестал пиздеть.
… в сентябре, когда сборы с Лоринковфеста и Лоринковленда составили двадцать пять миллионов долларов и в городе начались криминальные разборки из-за этого пирога, у гида Гоши в трубке раздалось покашливание.
− Кха, кха, - сказал голос.
− Слушаю, - сказал Гоша
− Кончайте Лоринкова, - сказал голос.
− Как так? - сказал Гоша.
− Как же мы... все это.. без него... - сказал он.
− Ты хули, не видишь? - сказал голос.
− Вы и так без него прекрасно справляетесь, - сказал он.
− Вообще, не хуй было с живым гением связываться, - сказал он.
− Надо было сразу выдумать, - сказал он.
− К тому же этот ваш Лоринков совсем охуел, - сказал голос.
− Приторговывает наркотой среди туристов и перебивает нам весь бизнес, - сказал голос.
− Наркотой?! - сказал Гоша.
− То-то я вижу, анаша в этом месяце идет как-то туго, - сказал он.
− Половину от августа еле отбили, - сказал он.
− Ах Лоринков, ай да сукин сын, - сказал он.
− Замочим сегодня же, - сказал он.
ХХХ
Ночью с 15 на 16 октября несколько десятков человек собрались в актовом зале бывшей 55 школы, ставшей частью аттракциона «Лоринковленд». Переоделись на дорожку, выпили по сто граммов — кто-то затянулся конфискованной у Лоринкова травой, - и вышли на дело.... Лоринков, пьяненький, спал у крылечка, пока в палаточном лагере туристов горели огни и веселились приезжие.
− Хр-р-р, - сказал Лоринков во сне.
− Может, ну его на хер? - сказала жирная женщина-клоун в бюстгальтере.
− Нет, - жестко сказал Гоша.
− Живой он нам всю схему порушит, - сказал Гоша.
− Откуда ты все знаешь, - сказала с уважением женщина.
− У меня Голоса, - сказал Гоша.
Толпа окружила Лоринкова и кто-то посветил ему фонариком в лицо. Лоринков сел. Удивительно трезво глянув на собравшихся, сказал:
− И ты, Анжела?!
− Ты ведь даже учительницей в этой школе не была! - сказал он.
− Ты была практиканткой и мы трахались! - сказал он.
− Прости, милый, - сказала Анжела.
− За дело, - сказал Гоша.
Лоринков вскочил, и, закутавшись в пончо, украденной у туриста из Чили, стал стоически переносить собственное убийство. Позже на нем насчитали тридцать семь ножевых ранений. Лишь последнее — разбившее фляжку с коньяком на груди, - оказалось смертельным... Лоринков упал, и крыльцо бывшей школы потемнело от крови. Расходясь, убийцы негромко переговаривались.
− Что делать будем? - спросил кто-то Гошу.
− Возьмем актера, загримируем, - сказал Гоша.
− Нарядим, - сказал он.
− Хотя хули тут наряжаться, - оглянулся он на труп Лоринкова в грязной майке и старых джинсах.
− А писать? - спросили Гошу.
− А зачем, - сказал Гоша.
− Этот мудила на двадцатерых уже написал, - сказал Гоша.
ХХХ
… на следующий день в Кишиневе было объявлено торжественное закрытие Лоринковфеста.
Все участники фестиваля получили купоны со скидкой на следующий год, по непохожему один на другой автографу гения — настоящий Лоринков, впрочем, тоже каждый раз подписывался по-разному, - и фотографии на фоне Лоринковленда. Туристов отправили домой, и по пути в аэропорт, как положено в Молдавии, несколько раз ограбили и изнасиловали в рамках укрепления программы развития туризма. Сцены разобрали, группу «Куйбул» снова отправили в супермаркет «Жамба», выступать в кафе, в промежутках между сырами и десертом. Воздушный шар отправили в Республику Нигер в качестве помощи ВВС этой африканской страны для войны с соседями. На шаре была надпись золотой вязью «От ниггеров — Нигеру». Мегафоны на столбах замотали скотчем до следующего года. Деньги в Аризону, Екатеринбург, Тель-Авив, Бобруйск и Париж отправили почтовыми переводами. Школу законсервировали.
Тело Лоринкова вынесли в парк по соседству и забросали листьями.
Они как раз начали опадать.
http://udaff.com/creo/107449.html
