Здравствуйте. Меня зовут Саша, и ура, я женщина.
Эти два довольно неинтересных факта в сочетании рождают еще более неинтересный факт, наглядно демонстрируя принцип синергии.
Я, видите ли, заебалась. Ограниченная фантазия моих родителей, имеющих в активе четыре поколения Александров Александровичей, без перерыва на меня, и неожиданного здесь Михалкова, разрушила мне жизнь. Мой маленький мир полон разочарований и ненависти, что не способствует дальнейшему перерождению под каким–нибудь другим именем.
Вот смотрите. Всем, казалось бы, человек хорош — мало того, что брюнет, так еще и голубоглазый, и подмышками не пахнет, что по моей шкале ценностей означает "минимум двое совместных детей и маленькая собачонка". У меня уже болит спина от настойчивых попыток повернуться самым своим выгодным профилем, потому что правый профиль всегда чуть выше левого, а это не красит при первом знакомстве, а у него зубы — прекрасные, ровные, белые зубы! — сводит от кофе, потому что пьет пират уже восемнадцатую чашку, обеденный перерыв закончился, но тут такое вертится, что как–то неудобно взять и уйти.
И вот наступает момент, к которому, возможно, нас вели миллионы лет эволюции. Он интересуется, как меня зовут.
– Саша! — отвечает нимфа (это я) дрожащим голосом. И тут эта тварь (это он) начинает петь.
– Александра, Александра, этот город наш с тобою… — немелодично рушатся воздушные замки в моей голове; над собеседником загорается воображаемая, но все равно огромная табличка "МУДАК", под ногами у него открывается люк в преисподню, где Майкл Джексон хищно отгрызает ему нос (вообще–то, здесь должно было быть описание Адской Оргии, но я полагаюсь на ваше воображение). Потому что вот так, блядь, всегда. Понимаете, с начала формирования вторичных половых признаков я слушаю эту "Александру", твердый шанкр в глотку ее создателям, при каждом, то есть действительно каждом, то есть совсем каждом знакомстве. Иногда по нескольку раз. А вторичные половые признаки сформировались у меня уже довольно давно, и заебаться я успела до слабовменяемого состояния. Каким–то утешением мне служат Людмилы, которые тоже, небось, выслушивают "Людк', а Людк'" миллиарды мучительных раз, Евгении — в принудительном порядке "хорошие девочки Жени", и каталог промышленных бензопил.
Пожалуйста, поговорите со мной. Расскажите, за что вы, например, будете готовы расчленить малознакомого человека. Кроме денег.
