Меня зовут Норман Кук и я алкоголик
До тридцати лет я вообще не переходил на вторую скорость. Моя первая жена была медсестрой и целиком состояла из слова «нет». Я был мальчиком-колокольчиком до самого 1990, когда мне исполнилось 29. В общем, я стартовал поздно. Но я не сорвался, просто начал получать удовольствие от жизни. С тех пор у меня не появилось ни одного повода остановиться.
Имя Fatboy Slim появилось из ниоткуда. Свилось из тонкого-тонкого воздуха. Это же чушь: большой маленький человек. Но звучит хорошо, а больше мне ничего не нужно. А если кто-то пишет Fatboy через «ph», у меня появляется адское желание явиться к ублюдку домой и разнести там все, включая маленькую никчемную голову этого гребанного мини-Гитлера.
Однажды, на одном из самых низких излетов моей карьеры, какие-то чуваки попросили меня написать демо-музыку для какой-то идиотской компьютерной игры про гномов.
Я подумал тогда: черт, хуже этого только Гитлеру приносить в постель кофе. Но чуваки сулили штуку, а у меня не было и фунта. Так что я сделал самую омерзительную вещь в своей жизни — гребанную безделицу. Они послушали мое демо и сказали: нам это не подходит. Я взял штуку и отвалил. Но я не проституировал своим делом. Я просто наебал гномов.
Все считают меня каким-то дискотечным животным. Никто не хочет знать о том, что у меня есть обычная жизнь. Я сплю, ем, потрахиваюсь и все такое. В рок-н-ролле продаются только легенды. Мой менеджер как-то сказал мне: «Норман, одна из самых малопривлекательных картин на свете — это умывающийся Мик Джаггер».
Если бы мне разрешили взять с собой на необитаемый остров один диск, то я бы взял самый острый, чтобы можно было перерезать себе глотку.
Я чертовски суеверен. Я никогда не гоняю сорок, не хожу под лестницами и не ставлю ботинки на стол.
У меня нет айпода. У меня нет айпода, потому что у меня нет компьютера. Ну, типа, в студии у меня есть старенький Атари, только и всего. Сказать по чести, от всех этих компьютеров и электронных писем я срыгиваю кисленьким. Нужно сказать, что пару лет назад жена притащила мне этот айпод. Все было неплохо, но очень скоро мы поняли, что для того, чтобы он заработал, его нужно куда-то подключить. Так что на самом деле айпод-то у меня есть. Валяется где-то.
Я и моя жена — просто семейная пара, которую прет. Конечно, никто не знает, какие секреты хранят дома семейные пары. Но у нас особых секретов нет. Только шест для стриптиза.
Мне кажется, англичане куда лучше танцуют брейк, чем делают пластинки.
Робби Уильямс боится побеспокоить меня. Как-то раз я пришел домой и обнаружил на автоответчике сообщение: «Алло, это сообщение для Нормана Кука. Прошу прощения, что побеспокоил вас дома. Это Робби Уильямс говорит. Ага, Робби Уильямс. Не могли бы вы перезвонить мне, как только у вас выдастся свободная минутка». Чувак изрядно блеял. Так что я не стал перезванивать.
Однажды мне позвонил какой-то промоутер из Уэльса и сказал: «Скажите, чем мы можем привлечь вас? Как насчет сверхдлинного лимузина прямо к вашему крыльцу. Он будет полон шампанского, кокаина и голых теток. Две из них будут все время танцевать перед вами». Искушение, подумал я. И сказал: «Знаете, мне следует быть воздержаннее. Так что идите на хер».
Удивительно, насколько слабым является наше тело. Многие отличные чуваки умерли, не выдержав перегрузок. Мне не так много лет, но мое тело уже пошаливает. Так что иногда я думаю: «Ради все благости Господа, я ведь уже не могу бухать и куролесить 48 часов подряд. Только 24. И то — дай-то Бог».
Ходят упорные слухи, что я пидор. Я даже не знаю, что с ними делать. Один мой знакомый послал своей девчонке открытку: «Представляешь, Норман — пидрила. Он купил себе двух мальчиков и держит их в своей комнате». А потом вся Англия говорила: «Теперь-то мы знаем, почему от него девчонка ушла».
Ненавижу интервью. Нет ничего скучнее, чем читать то, что ты сказал.
Ненавижу, когда нет сисек.
Иногда я замираю и думаю: черт, где-то здесь, в воздухе, крутится музыка, которая просится, чтобы кто-то ее записал.
Танцевать на гальке не так-то просто, чувак.
