В первый класс мой сын пошёл в джинсах, белых кроссовках, белой футболке и доставшемся нам от подругиного сына блейзере. Мы тогда только поменяли квартиру, сидели по уши в долгах, на приличное денег не было, а покупать костюм из чего-то типа стекловаты меня как-то не привлекало.
На торжественной линейке одна мама сказала как бы не мне, а в пространство: – Нам не лень было побегать и поискать приличный костюм! Димочка, не вытирай нос рукавом!
Я посмотрела.
Мой стоял и страдал, потому что ни в какую школу ему в принципе не хотелось. Он мне неделю объяснял, что читать-писать умеет, а всё отстальное можно найти в книжках, приводил в пример Ломоносова и подталкивал к мысли, что не стоит спешить, рано или поздно мимо дома пройдёт рыбный обоз.
А её тоже стоял и страдал, потому что, во-первых, в школу не хотелось, а во вторых, несчастный ребёнок прел в брюках, рубашке с галстуком, жилетке и пиджаке, не предназначенном для вытирания носа.
Всё-таки у моего было одним поводом для страданий меньше.
Но именно тогда у меня зародилось подозрение: родительница из меня аховая.
И превратилось в уверенность, когда в школе начали требовать всякую фигню, сделанную своими руками.
Например, осеннюю композицию из подручных материалов.
Мы набрали каких-то некондиционных желудей, повтыкали в них спички ака ножки-ручки (у сына получалось лучше, чем у меня), с помощью пластилина прикрепили к картонке.
Получилось живенько: колченогая желудиная семья идёт в магазин за добавкой.
А через пару дней состоялось родительское собрание.
В углу класса на двух столах разместились осенние композиции.
– Вот что сделали наши дети своими руками! – с гордостью сказала учительница.
Там была картина из листьев и колосьев – привет от Феофана Мухина. В настоящей раме, между прочим.
Там была профессионально вышитая гладью салфетка – по центру птичка на рябине, а по краям узор из ягодок.
Там на доске размером метр на метр была лошадь из баклажанов, телега из половинки тыквы, деревья из веточек с прикрученными к ним листиками из жёлтого и красного шёлка.
– Три ночи рук не покладала, – шепнула мне Димочкина мама. Потом всмотрелась и вопросила: – А где яблоки и груши? В телеге были яблоки и груши! Их что – съели?!
Наш с Серёгой личный желудёвый позор был задвинут за штору.
Чтоб не портить радостную картину самостоятельного детского творчества первого «Б» класса.
По дороге домой Димочкина мама и неиденфицированная глуховатая бабушка спросили меня, сколько часов я сижу с уроками.
Я сдуру честно призналась, что вообще с ними не сижу, что это не я учусь в первом «Б» классе.
Потом свернула к своему подъезду, но успела услышать, как Димочкина мама и чья-то бабушка рассуждали на тему «понарожают и не заботятся».
Вот не знаю, по какой причине это вспомнилось.
Может, потому, что давеча звонила мне приятельница, сообщила благую весть – её замечательный муж наконец-то построил своими докторсконаучными руками шкаф в лоджии.
С начала строительства не прошло и двух лет.
Построил и уехал в командировку, счастливый.
Знакомая наконец-то вызвала мастера, что ей было категорически запрещено, и мастер, вздыхая и сдержанно матерясь, чего-то наколдовал, и в шкафу перестали выпадать полки, а сам шкаф оставил поползновения рухнуть на первую попавшуюся голову.
Самым сложным для мастера было не лишить шкаф этакой лёгкой кривобокости.
Ну, чтоб всё как и было.
Чтоб не чувствовалось вмешательство чужих рук.
Приехавший муж обнаружил шкаф стабилизировавшимся и с гордостью сказал: – Видишь? Ничего не валится! Я же говорил, что он постоит и осядет!
А может, потому что Серёга окончил школу.
На выпускном одна мама сказала мне, что вырастила дочь своими собственными руками.
Мне ей даже ответить было нечего.
Мой сын взял и вырос сам.
© drevo-z
