Высокий интеллигентного вида мужчина в синей рубашке, прямо на моих глазах люто выхватывал по ебалу. Толпа прохожих, плотным кольцом стянула троих дающих пизды, и одного опиздюливающегося. Я только что вышел из подъезда и пробирался поближе к скоплению людей.
— Ебашь, ебашь!, — кричала толпа.
У мужика, из разбитой брови, губы и носа, сочилась кровь.
Вдруг обзор мне загородило невменяемое лицо дауна. Оно находилось от моего, на расстоянии десяти сантиметров. Раздувающиеся ноздри, вращающиеся глаза, лихая мимика, — всё это мне сразу в нём не понравилось.
— Шшшш… Шшшш… — сквозь зубы он начал выдувать воздух, прямиком мне в морду. При этом корча такие гримасы, что мне стало немного жутковато.
— Прекратите сейчас же, — строго сказал я ему.
— Уээээээээ, тыр тыр тыр тыр! — он раскинул руки и начал быстро вращаться, споткнулся, упал и начал дико верещать.
— Уааааааааа! — кричал далбаёб, катаясь по снегу.
— Закрой буркало, идиот. — сурово сказал ему я. Не помогло. Секунду поразмыслив я дал ему ногой по еблу. Помогло. К каждому нужен свой подход. Он удивлённо смотрел на снег, который стремительно окрашивался в красный цвет. Окрашивался нихуёвой струёй крови из его носа.
Тем временем в середине толпы до сих пор были слышны звуки борьбы и глухих ударов ногами. Каждый удар сопровождался хрипом или стоном лежащего на земле человека. Ему потихоньку приходил пиздец.
Я снова посмотрел на дауна. Какая-то бабка пыталась его поднять.
— Никита, вставай. Давай руку. Пойдём домой, я тебе конфеты дам. Господи, это кто тебя так?
Походу этот олигофрен её внук. Это очень хорошо, — подумал я, и принялся беспорядочно хуярить его ногами.
— Вы посмотрите что делается, — заорала бабка, — он же его сейчас убьёт.
Мне эта старуха сразу не понравилась. У неё было очень хитрое ебало. Она из тех марамоек которые просят уступить им место в автобусе, даже когда ты притворяешься спящим. Такие суки весь день торчат у дверного глазка, а потом рассказывают друг другу сплетни. Из-за таких мразей весь подъезд знает что ты наркоман, алкоголик, и вообще пропащая личность.
Она визжала как пожарная сирена, и всё время тыкала в меня пальцем. На меня стали обращать внимание. Взгляд за взглядом. Весь народ смотрел уже на меня. Я невольно взглянул на дерущихся. От недостатка внимания они даже перестали пиздить интеллигента. В эту минуту публика была в моей власти.
— Э, бабка, я тебя щас застрелю нахуй, — сказал я, и полез в карман пальто, якобы за пистолетом. Оттопырив два пальца, я через материал пальто направил их в её сторону.
Бабка опешила, и отступила назад. От прежнего выражения её отвратительного ебала не осталось и следа. Она смотрела на меня, и я увидел в её глазах ужас.
— На колени. -приказал я.
— Не надо, внучек, — умоляла бабка.
— На колени сука! Пока я не нашпиговал свинцом твою тупую голову.
Когда кто-нибудь говорит такими длинными фразами, и его никто не перебивает, тут одно из двух; либо действие происходит в каком-нибудь фильме, либо у говорящего пистолет. Третьего быть не может.
Время шло, бабка стояла не шевелясь, только что-то нашёптывала, а моя рука оставалась в прежнем положении.
— Прострели ей башку! — молодой человек в спортивном костюме сгорал от нетерпения.
— Так, значит ты хочешь чтобы она подохла?
Спортсмен кивнул.
— Кто ещё хочет чтобы я её пришил, поднимите руку.
Нас окружала толпа человек из шестидесяти. Я заметил около десятка поднятых рук. Наверное соседи, подумал я.
— Ну, смелее! Если больше половины из вас поднимет руки, я сразу же отправлю её на тот свет.
— Она нам квартиру затопила, сука. Мы евроремонт только сделали, а у этой пидараски трубу прорвало. Весь ремонт по пизде. Люди давайте восстановим справедливость. — Пацан в трениках не на шутку разошёлся.
Я увидел ещё с десяток поднимающихся рук.
— И на скамейке падла сидит, семечки свои ебаные щёлкает, полный двор блять этих семечек уже, — продолжал парень.
Ещё несколько рук поднялись над головами.
— А знаешь что? — мне в голову пришла одна заманчивая мысль, — можешь дать ей по морде. Да, да! Подойди к ней. Размахнись и въеби. Только не жалей силы.
Пацан аж просиял от радости. Оглядев толпу, он увидел что многие его поддерживают. Но уебать бабке не решался. Он стоял и переминался с ноги на ногу.
— Как тебя зовут? — спросил я.
— Денис.
— Послушай, Денис, чего ты боишься? У меня пистолет. Я за тебя. Всё заебись. Воздай этой суке по заслугам. Или ты думаешь что она заплатит вам за евроремонт? Хуйтыугадал. Её минуты сочтены. Ну же...
Поразмыслив ещё секунд двадцать, он уверенно зашагал прямо к бабке, вокруг которой на карачках ползал даун. Она тем временем крестилась. Оттолкнув дауна ногой, он размахнулся и дал ей по еблу наотмашь. Бабка охнула, и упала жопой на сугроб. Сразу же попыталась подняться, но ничего не вышло.
— Красавчик! Ты поступил по мужски. Другой бы обосрался на твоём месте, — похвалил я парнягу.
Он весь сиял от гордости. Снег под бабкиной жопой стремительно желтел. Она всё ещё не бросала попыток подняться, но всё было напрасно.
Я оглядел толпу. Вот три мужика, которые пиздили интеллигента смотрят на меня разинув рты. Самого его я не увидел. Должно быть уже съебался. Пора и мне уходить. Не из пальца же я в неё стрелять буду.
— Ладно, — говорю, — делу время а потехе час. Что ты хочешь сказать перед смертью?
— Пощади, внучек не убивай! — слёзы катились по её щекам, губы дрожали.
Я равнодушно посмотрел поверх её головы, туда где заканчивалась многоэтажка.
— Лучше бы ты сказала что-нибудь путное, а не скулила как собака. Ты же старый человек, могла бы сказать какую-нибудь мудрость перед смертью. Ну как хочешь.
Я перевёл взгляд на толпу.
— Дамы и господа, леди и джентльмены! Сейчас я вам продемонстрирую чудеса меткости. С пятидесяти шагов я ручаюсь попасть бабке в её бестолковую голову. Денис, иди сюда. Ты будешь считать мои шаги. Стой на этом месте и считай громко, чтобы все слышали.
Денис подошёл и встал рядом со мной, куда я показал ему рукой. Я развернулся к нему спиной, и крупными шагами пошёл вперёд. Прошёл мимо бабки. Сквозь толпу. До угла многоэтажки по моим подсчётам было метров сорок пять. Только бы дойти.
Тем временем Денис громко считал мои шаги:
— Пятнадцать! Шестнадцать! Семнадцать! ...
При счёте сорок семь, проходя мимо спасительного угла, три последних шага я сделал сантиметров по двадцать.
— Пятьдесят! — услышал я издалека голос Дениса.
Остановившись, я развернулся на сто восемьдесят градусов. Все отошли в сторону от бабки. Боятся что промажу.
Поворачиваю голову налево, смотрю за угол, на землю. Делаю заинтересованное лицо. Поднимаю указательный палец вверх, — одну секундочку. Медленно иду за угол, наклонив голову и смотря вниз. Всем интересно, что же там такое я увидел. Едва скрывшись за угол, я рванул изо всех сил к автостоянке. Через минуту сидя в машине, я летел по трассе сто двадцать километров в час.
Высокий интеллигентного вида мужчина в синей рубашке, уже наверное дома, с перевязанной головой, пьёт приготовленный женой кофе. Рядом стоят шокированные папиным видом дети. Он герой для них. По крайней мере сегодня. И он конечно же понятия не имеет, по какой причине он сегодня остался жив...
© Глог
