У Даши заболел в субботу зуб, состояние в среднем оценивалось как «хнык, хнык, у-у-у», но иногда доходило до «а-а-ай!». Первые двое суток удавалось исцелять зуб словом «стоматология», заслышав его, Дашин зуб переставал болеть и вообще начинал вести себя как порядочный. Правда, дисциплины ему хватало на полчаса, не больше.
В понедельник Катя разбудила Дашу очень-очень рано, быстро одела и заплела, и, пока Даша не успела сообразить, к чему идет дело, увезла в стоматологию.
Оттуда они позвонили мне, Катя пыталась что-то сказать, но где-то на заднем фоне трубили африканские слоны, и я ничего не расслышал. Оказалось, это плакала Даша. В стоматологии она внезапно осознала, что мать коварно заманила ее на растерзание зубным врачам. Сдаваться без боя Даша категорически отказывалась, пришлось вызывать меня.
Я собрался и приехал, я своих на поле боя не бросаю. Даша сидела в коридоре на диванчике, зубная боль у нее полностью прошла, не надо врача, честно-честно, давайте уже поедем домой, ну, ма-а-а-ама!
Само собой, Катя не верит в то, что Дашин зуб исправился и взялся за ум, она сама была однажды маленькой девочкой и знает все их уловки.
— Даша, — говорит она. — Зубик надо полечить, иначе он будет болеть сильнее и сильнее.
— Не на-а-адо! — хнычет Даша. — Правда, не болит.
— Давай полечим зубик, — настаивает на своем Катя, — а потом купим тебе игрушку.
Даша настораживается. Через пару секунд она приходит к выводу, что если она откажется лечить зуб, то и игрушку ей не купят, это самый настоящий шантаж, уголовно наказуемое деяние. Мама погрязла в криминале, понимает Даша.
— У! — надувает она губы и отворачивается от мамы, она готова зарыдать, только еще не решила, устроить ли рыдания по классу «Люкс», или так, поморосить чуть-чуть. Тогда за дело берусь я.
— А куда делась Даша? — спрашиваю я. — Кажется, нашу храбрую девочку украли, а нам подкинули какую-то трусливую зайчишку. Смотрите, у нее заячьи ушки, так и трясутся от страха.
Даша недоверчиво ощупывает голову, заячьих ушек там нет.
— Нету там заячьих ушек, — говорит она. — Нету, нету!
— Скоро появятся, если будешь такой трусишкой.
Даша с подозрением смотрит то на меня, то на Катю, ей не очень-то верится, что заячьи уши вот так запросто вырастают на головах маленьких девочек, когда им вздумается.
— Я не трусиха, — говорит она. — Это Лена Игнатенко трусиха. Она даже пауков и мышей боится.
— А ты нет?
Даша гордо приосанивается. Она ничего не боится, она известна своим отважным характером среди прочих детсадовцев. Если на прогулке саблезубый тигр нападет на группу, все разбегутся в ужасе — кто прятаться под грибок, кто звонить в милицию — и только Даша не растеряется, как даст ему совочком по лицу! Лене Игнатенко и не снилась такая потрясающая храбрость, даже в страшном сне.
— Неужели такая смелая девочка боится дяденьку-доктора? — спрашивает тогда Катя. — Он же не загрызет тебя, только посмотрит на зубки.
Даша понимает, что несколько переусердствовала, расхваливая свою отвагу. Перед стоматологами бледнеют и теряют сознание даже самые матерые саблезубые тигры, а ведь у Даши даже совочка с собой нет.
— Я не боюсь, — говорит Даша. — Это зубик боится.
— Ай-яй-яй, — говорю я. — Зачем тебе такой трусливый зубик, давай попросим доктора, пусть он его уберет, а вместо него вырастет хороший зуб, смелый. Тогда можно будет на саблезубых тигров идти без всякой лопатки, укусишь их смелым зубом, и они сами убегут.
Даше не очень нравится идея кусать саблезубых тигров, она предпочла бы действовать по старинке, совочком.
— Зуб сам скоро выпадет, — говорит она. — Он уже шатается.
— Это он от страха дрожит, — говорю я. — Пойдем, покажем врачу, какой у нас зуб трусливый. А потом сразу в магазин, за игрушками.
Даша колеблется. Тогда Катя прибегает к очередной хитрости и говорит:
— Так кто же у нас во рту главный, трусливый зуб или смелая Даша? — и это решает дело. Конечно, Даша главнее.
Мы заходим в кабинет, усаживаем Дашу в кресло.
— Трусливый зубик? — удивляется седовласый айболит, заглядывая Даше в рот. — Ну-ка, ну-ка, поглядим… Вот этот, что ли?
— Ай! — несколько запоздало кричит Даша, доктор уже показывает ей зуб, зажатый в пинцете.
— Что такое, юная леди? — спрашивает он. — Если зуб вам так нужен, я могу вернуть, пусть дальше болит.
Даша мотает головой, плотно сжав губы, второй раз она не доверится такому коварному доктору. Из-за подобных типов и вымерли саблезубые тигры, подумать только — стоит на секунду приоткрыть рот, и ты уже без клыков.
— Ну, тогда до свидания, — разводит руками доктор.
Мы выходим на улицу, Даша идет в молчании, по движению щек можно понять, что она изучает изменения в геометрии челюстей. Потом она говорит:
— А мне и не больно было.
Мы заверяем Дашу, что нам и в голову не приходило в этом сомневаться. Разумеется, какая-нибудь Лена Игнатенко не сумела бы выйти из подобного испытания с гордо поднятой головой и ваткой за щекой, не говоря уже о саблезубых тиграх — те плакали бы, как дети. Но Даша не такая, о ее храбрости складывают легенды.
Одну из них я только что вам рассказал.
