Алена весь день провела за городом, помогая стареньким родителям готовить дачу к зимовке.
Затем заехала в магазин, купила немного рыбы, ветчины для бутербродов на утро, к чаю, буханку свежего хлеба, и спокойно встала в очередь к кассе. Прямо перед ней стояла женщина преклонного возраста, навалившая в тележку кучу пакетов и бутылок.
Кассирша пробивала их по кассе, а сама женщина подозрительно заглядывала в экран аппарата, охая при каждом изменении суммы. Последние пакеты с какой-то крупой и макаронами, она придирчиво изучала, затем ей что-то не понравилось, и она принялась терроризировать несчастную кассиршу кучей вопросов.
- А почему эти макароны столько стоят? Вот я покупала прошлый месяц, они были на 12 рублей дешевле.
Бедная девушка устало улыбнулось дежурной улыбкой, но вежливо ответила:
- Видимо, закупочная цена изменилась. Знаете, от нас это не зависит, только от производителя.
Но женщину это не устроило. Она задала еще несколько несущественных вопросов, затем отказалась от последних двух пачек макарон. Кассирша вздохнула и пошла, искать старшего по залу, без его разрешения делать отмену в кассовом аппарате она не имела право. Очередь за спиной Алены удвоилась, она вздохнула, и посмотрела на часы, торопилась. Андрей приедет скоро, а дома кушать нечего, надо что-то успеть приготовить, хотя бы салатик. С его проблемным желудком нужно кушать только свежую еду.
Пенсионерка услышала этот нечаянный вздох и, взглянув на тележку Алены, кинулась на нее:
- Что? Накупила себе дорогой рыбы и ветчины, и ждать некогда? Все вы такие, буржуи!
Алена опешила. Эта атака была столь неожиданна, что она с трудом нашлась с ответом:
- Женщина, успокойтесь, пожалуйста. Я вообще о другом думала.
Но та не унималась:
- Вы еще и успокаиваете меня? После того, как вы из нас всю кровь пьете, страну разграбили, жируете на наших недоплаченных пенсиях, вы еще смеете меня успокаивать?!
Хотелось ответить бабке, но это спровоцировало бы долгий скандал, а встревать в него не было никакого желания, поэтому Алена решила промолчать. Так «дешевле обойдется». Но, как оказалось, не в данном случае.
Пенсионерка злорадно ощерилась, повысив тональность голоса:
- Молчишь? Чувствуешь свою вину? Так вам и надо, буржуям недобитым. Нет на вас, гадов, Сталина! Ходила бы ты в таком полушубке при нем! В лагерях сибирских!
На последних словах ее голос сорвался на визг.
Как всегда, в очередях соседних касс сразу нашлись сочувствующие. Они одобрительно закивали, зацокали, мол – правду бабка говорит. Гляньте на эту лахудру, вырядилась и приперлась в магазин, показывает простым людям, сколь они ничтожны со своими макаронами. А сами рыбу жрут!
Алена стойко держала оборону, молчала, не реагируя на провокации. Кассирша все еще искала старшего зала, и очередь, заскучавшая надолго, заинтересованно поглядывала на разгорающийся конфликт.
А бабка распалялась:
- Вон, гляньте на них. Мы тут еле концы с концами сводим, а они полушубки покупают! Небось, стоит, как все мои пенсии за пять лет.
Из конца очереди присоединился хриплый голос сочувствующего:
- Ага, точно! Честным трудом на полушубки не заработаешь! Они ж сейчас уйму деньжищ стоят!
Обрадованная такому повороту событий, пенсионерка оживилась:
- Да кто ж сейчас такое сможет себе позволить? Только воры да проститутки! - Она мстительно повернулась к Алене. – Да, да, не смотрите на меня так. Приличная девушка в таком не ходит, на заплату такое себе не позволит купить.
- Да все они такие, - хриплый голос радостно поддержал тему. – Либо проститутки, либо в любовницы продаются! И не стесняются на глаза приличным людям показываться!
Алена удивленно повернулась, и отметила про себя – сочувствующий из конца очереди даже не видит, во что она одета. Собственно, он вообще ее не видит. Как оказалось, этот факт несущественен.
У соседней кассы женщина согласно закивала головой, и подала голос, злобно разглядывая Алену:
- Вы правы. От моей сестры муж ушел к такой же шалаве, бросил жену и ребенка ради сопливой длинноногой куклы, а теперь вот квартиру будут делить. Носит же земля таких тварей!
Алена шокировано разглядывала людей – неужели никто не замечает, что она далеко не соплива, и далеко не кукла? Неужели никто не встанет на ее защиту? Со всех сторон на нее смотрели озлобленные лица. Даже соседняя кассирша поглядывала на нее весьма недружелюбно.
Пенсионерка победоносно глянула на нее:
- Все еще молчишь?
Женщина, чья сестра готовилась к квартирному дележу и разводу, откликнулась:
- А что ей говорить? Говорить они не умеют, у них же рот всегда занят…
Кто-то заржал в голос:
- То-то песню на днях слышал.. «Не насосала, а подарили».. Все они с подарков живут.
Пенсионерка тоже засмеялась:
- Вот так они и живут – одни воруют, другие их ублажают. А мы тут с голоду подыхаем!
Алена вспыхнула от стыда и негодования. Так ее еще никто не оскорблял. Но если ответить, значит поддаться на эту провокацию. Может, ну ее, эту рыбу? Салата будет достаточно. Или макароны сварит. Правда, хлеба нет, хотя можно у соседки попросить, если что.
Она попыталась отодвинуть тележку назад и выйти, но не смогла. Стоящий позади мужчина загородил проход и демонстративно смотрел вперед, поверх ее головы. Она развернулась и попыталась пройти мимо пенсионерки. Черт с ними, с продуктами, сами работники отнесут их обратно на прилавок.
Пенсионерка пересекла эту попытку на корню, развернув в мгновение ока пустую тележку поперек выхода.
- Куда? Придется тебе подождать, пока я не выйду отсюда.
Ну не перепрыгивать же? И не драться со старухой? И, как назло, охранник вышел на улицу, через стекло было видно, как он закурил. Это прям издевательство какое-то - свободный человек в свободной вроде стране, и не может выйти из магазина.
Женщина из соседней очереди одобрительно хохотнула:
- Пусть еще побудет среди простого люда, послушает правду. А то живут в воздушных замках, – и тут же добавила, - С занятым ртом. И в полушубках.
Сразу поддакнули несколько смешков:
- «Не насосала, а подарили»…
В этот момент вернулась кассирша с каким-то парнем в форме. Старушка еще с минуту, пока упаковывали покупки, возмущалась тем, что пришлось так долго ждать, и упорхнула.
Алена молча оплатила чек и вышла из магазина. На улице она дала волю эмоциям – по щекам скатились слезы обиды и возмущения. Она сложила покупки в багажник, села в машину и долго смотрела перед собой, коря себя – может, надо было ответить? Но поняла, что поступила правильно, не поддалась, не позволила себе опуститься ниже уровня воспитанного человека. Не помогло. Скрестив руки на руле, она пыталась отдышаться, хотя рыдания душили ее. И не выдержала – голова упала на сложенные руки, она громко, как девочка, заплакала.
Мимо машины прошла поддержавшая старушку дама и удовлетворенно улыбнулась про себя, увидев плачущую Алену.
Мужчина с хриплым голосом уже подходил к кассе, как вдруг женщина, стоявшая впереди, обернулась к нему:
- А я ее знаю, она в одном доме с нами живет. Знаете, приличная вроде такая, учительницей была. С первым мужем ей очень не повезло – пил, гулял, бил ее. Сама не раз видела ее с синяками. Пропил все, что у них в доме было. Как она его терпела столько лет? Ума не приложу.
Мужчина вскинулся:
- Так что же вы молчали?
Женщина удивленно подняла на него глаза:
- А что такое? Она сейчас счастлива, вышла замуж за бизнесмена, дома сидит. И шуба-то на самом деле дорогая - подарок мужа, наверное. Небось, его у кого-то увела, таки.
МВЯ ©
