- А вот еще был случай ...
- Погоди! Сначала разолью.
Михалыч прищурился, внимательно наблюдая, как я делил алкоголь по стаканам.
- Ну, вот теперь, рассказывай – я завинтил пробку на бутылке.
- А теперь ты не торопи. Опрокинем?
Я кивнул Михалычу и мы синхронно вылили в глотку очередную порцию метилкарбинола, разбавленного водой. В простонаречье этот напиток назывался водкой. Водка была вкусная, холодная и хрустящая, если такой эпитет применим к жидкости.
- Значит случай. Я уже в пенсионерах числился, но следаком подрабатывал. Молодые сами раскрыть ничего не могут, понимаешь почему. Работа у них другая – бабло трясти. Привлекали меня иногда. Случай не по моему профилю, я там вообще не при делах был. Почти свидетель, только пару бумажек подписал да с парнем одним поговорил. Да и случай так, ерунда – истории и не стоит.
- Хватит присказку травить. Не книгу пишешь, давай рассказывай.
- Без присказок это уже не история, а статистика. Слушай. Был мужичок один. Шваль. Пустое место. Характер отсутствовал. Под каблуком у жены. Работали они вместе. Она вроде как главным бухгалтером, а он клерком каким-то мелким – подай, принеси, карандаш заточи.
- Офисный планктон.
Михалыч глянул на меня исподлобья:
- Планктоном киты питаются, а этот вообще никому не нужен был. Говорю же – пустое место.
Я умиротворяюще закивал.
- Под каблуком у жены был полностью. Слово поперек ни разу не сказал. По столу кулаком не ударил. Даже детей у них не было – видать совсем жизненных сил у него не наскребалось. Но была у него одна страсть. Потом про неё все и узнали-то только. Вместо того чтобы на жену гаркнуть, место её исконное указать да и отодрать как следует, занимался он бумагомарательством.
- Дрочил что ли?
- Писал! Хотя может этим и тоже. Короче весь свой мужской гнев на жинку изливал он в рассказы. Подробные такие рассказы. Красочные. И с одним сюжетом: как он свою ненаглядную убивает. Способы разные, а конец у басен один – вжик и нет зазнобы. То топором её зарубит, то отравит, то под поезд сбросит. По жизни – мямля, а в фантазиях – синяя борода. Накалякал он таким образом, не много не мало под сотню рассказов.
- Но однажды...
- Однажды я по лбу тебе заеду, если будешь перебивать – скривился Михалыч.
- Ладно-ладно, давай уж рассказывай что там случилось с твоим героем.
- А что и всегда в таких случаях бывает. Прочел эти рассказы кто не должен. Поломался его домашний компьютер, снесла жена на работу к себе, а там местный специалист все и узрел. Ну и подкатил к нашему клерку: так мол и так, знаю твою жуткую тайну, но некому её не поведаю если отсыплешь мне немного денежных знаков. Но видать не было у нашего героя денег своих или чего еще испугался, только вот повесился он на следующей день.
- Как повесился?
- Очень просто. На ремне от штанов. На люстре. Дома.
- И это вся история?
- Вся. А ты что хотел? Стрельбы и погони? Такое только в кино. А ежели человек по жизни тюфяк, то что бы он там не писал, кого из себя в своих россказнях не изображал – тюфяком он и останется. Слабаки не пишут про сто способов убийства своей жены. Они или совершают один, либо плюнув просто уходят. Баб много, мужиков мало. Так-то.
Михалыч улыбнулся:
- Ты вот в интернетах своих сидишь?
- Бывает. На Воффке чаще, удавы там, еще по мелочи...
- Ну так вот – кто там больше всего орет в ваших интернетах, у того и стул пожиже будет. Это я тебе как бывший мент скажу. А ты давай не тупи – наливай...
Виктор Каиров
