Давеча приятельница Ю. со слезой в голосе вопросила, люблю ли я животных.
Я поспешно открестилась от любви.
Ю. обвинила меня в чёрствости и поинтересовалась, не затесались ли по неосторожности в мой круг общения приличные люди, тоскующие по забавным пушистым зверюшкам. Она сама доставит им весь комплект (очаровательная морская свинка, клетка, запас корма, бонусом бутылка сухого мартини). Прямо к порогу, в любое время дня и ночи.
Вопросы оказались следствием новогоднего визита свекрови Ирины Генриховны.
Нежно любимая свекровь заявила, что детки не должны развиваться в отрыве от живой природы, там, где отрыв, из деток вырастают футболисты и чикатилы, родителям потом на улицу выйти стыдно, странно, что непутёвая деткина мать этого не понимает, хотя чему удивляться.
И вручила подарок, добавив, что выбрала самую симпатичную девочку. Настоятельно советовала докупить мальчика, чтоб девочка не скучала. У скучной морской свинки тяжело на сердце, у неё тускнеет мех и крошатся зубы.
Тут замечу, что одна детка заканчивает военное училище, вторая школу, а в доме проживают человекообразная по духу собака Монстра, три кота и один попугай.
– Всё бы ничего, но как гляну – вылитая Ирина Генриховна, одно лицо! Когда ест, вот так же носом – дёрг, дёрг! Непосильные для моего возраста психологические нагрузки, на сердце камень, мех потускнел, зубы на очереди.
Ладно, свинка.
Один молодой человек, Дмитрий, в детстве был осознанным хулиганом, проклятием школы и окрестностей. Когда ему вручали аттестат, математичка Любовь Петровна всплакнула от счастья расставания.
Потом Дмитрий вырос, отслужил, стал дальнобойщиком, накачал кучу мускулов по всему телу и занялся суицидо-направленными видами спорта – парашют, сплав по горным рекам, непроизносимое восточное единоборство, правилами которого разрешено всё, кроме откусывания голов.
Друзья долго думали, что бы такого экстремального подарить ему на день рождения. И пришли с террариумом и гондурасской молочной змеёй Глафирой.
Дмитрий малость опешил, но красная, с поперечными чёрными полосочками Глафира так трогательно выглядывала из-под коряги, что сердце его растаяло.
За полгода Глафира превратила личную жизнь Дмитрия в руины.
Девушка Лика напугала Глафиру и соседей своим визгом и, отвизжав положенное, крикнула: – Или я, или она!
Девушка Инга визжать не стала, пригляделась к Глафире и сказала: – Вау, какая кожа! Супер! Как думаешь, одной змеюки на портмоне хватит?
Девушка Оля пыталась накормить Глафиру сыром дор блю.
В июле Глафира заскучала. Доктор-герпетолог не утешил: – Ей лет 12, солидный возраст, что ж делать, все там будем.
Через неделю Дмитрий нашёл бабушкину деревянную резную шкатулку, уложил в неё скончавшуюся Глафиру и повёз хоронить за город.
В электричке напротив него села какая-то очкастая дылда.
Дмитрий узнал в дылде отличницу Митрофанову, ябеду и задаваку.
Дылда с содроганием признала в амбале со шкатулкой Дмитрия, придурка и приставалу.
Но годы, подходящие для дёргания за косички, подножек и прицельных ударов портфелем по голове, канули безвозвратно.
Пришлось разговаривать.
И разговорились.
И Дмитрий не называл Митрофанову заучкой и воблой сушёной, а делился своим горем.
И Митрофанова не сверкала презрительно очками, а заглянула в шкатулку и сказала: - Бедная! Не люблю змей, боюсь их, но твоя такая беззащитная. Я на дачу еду, хочешь, за малиной похороним, там хорошее место, за малиной.
– Слышь, Митрофанова. Ты прости, что я такой дурак был.
– И ты извини, что я такой дурой была.
И они вышли на станции Койданово вместе.
А у одной женщины в квартире жил одомашненный муж по фамидии Волков.
Сколько она его не кормила, всё равно в сторону посматривал.
И однажды, сентябрьским вечером Волков глянул в окно, за которым висела круглая холодная луна, потом на жену, взвыл и ушёл к лесоводу Анне Т.
drevo-z
