- А знаешь – задумчиво произнес Вадик глядя в небо просветленным взором – вот на других планетах сидят сейчас тоже инопланетяне и смотрят на нас.
Эта мысль, не лишенная привлекательности для психиатра, родилась у Вадика после просмотра какого то фильма о пришельцах. Я, честно говоря, слабо представлял себе, что где то наверху на нас пялятся шестиногие, зелененькие, головастые инопланетяне, но на всякий случай высморкался на землю и поправил шапку.
- Эх – продолжал Вадик – вот увидеть бы их. А еще лучше – поговорить.
Тут я окончательно впал в мысленный ступор, потому что даже я, обладающий фантазией от которой регулярно страдают окружающие, не мог себе представить, о чем будут говорить умные и вполне себе половозрелые инопланетяне с нами, хулиганистыми шестиклассниками. Почему то сразу представилось, как при первом контакте они ощупывают нас своими щупалками и спрашивают ехидно так, а дескать расскажите нам, любезные земляне, а кто это вчера на парте написал – «Светка мартышка – в попе шишка»? И почему сосед по подъезду третий день пытается отодрать коврик под дверью, и не откроют ли нам, лучшие представители человеков, секрет того суперклея?
И, что то я все так явно это увидел, что даже мурашки побежали по спине.
- Не, говорить с ними не надо, а вдруг они не добрые – грамотно оппонировал я Вадику – не, как наш трудовик например.
Перед глазами тут же возник трудовик. Он был тоже зеленым и с шестью щупальцами. В одном был зажат молоток, в другом – пила. Остальными он похлопывал себя по животу и, глядя нам в глаза всеми своими четырьмя зрачками, радостно восклицал, что то насчет – «Сейчас будем делать табуреточки, повторяйте за мной».
Я сплюнул через левое плечо и попал Вадику в глаз. Он не обиделся, но плюнул в отместку. Я спросил, зачем он это сделал, ведь я нечаянно. На что Вадик сказал, что он тоже нечаянно.
Когда мы пришли к консенсусу и закрыли этот вопрос, у меня под глазом появился синяк, а у Вадика исчез капюшон куртки. Вместо него торчали какие то шнурочки и кусочки меха. По этому поводу он очень сильно переживал и говорил, что лучше бы у него был синяк, а капюшон оторвали бы мне. Я вытирал сопли и соглашался, потому, что потеря капюшона для Вадика, по приходу домой была эквивалентна одному красному уху, нескольким синякам на попе и запретом гулять целую неделю. Поэтому я Вадика понимал и жалел.
- А вот инопланетяне никогда не дерутся – заметил товарищ – у них для этого бластеры есть!
Мы еще немного помечтали про инопланетян, и тут Вадик разродился идеей. Идея была прекрасна и проста. Настолько проста, что я даже позавидовал немного, что это не я придумал.
- А давай сделаем телескоп и будем смотреть на планеты! И может быть увидим там инопланетян и инопланетянские города?!
… Реализовывать идею мы начали немедленно. Поскольку мы точно знали из чего состоит телескоп, то осталось только найти несколько луп и трубу, в которую эти лупы и воткнуть.
- Чем больше луп – тем дальше мы сможем смотреть! – авторитетно заявил Вадик. Я согласился, потому, что это было очевидно.
… Через два часа поиском мы грустно смотрели на два увеличительных стекла, которые утащили из дома. Причем мое стекло было размером с собачий глаз и для наших целей не подходило.
Но все решилось внезапно и как то даже по новогоднему, несмотря на то, что на дворе стояла весна. Нас, грустных и подавленных увидел какой то мужик, пьяненький и счастливый, увидел в наших руках лупы… - Строите что-то? – мужик весело подмигнул ушами и попытался собрать разъезжающиеся ноги – щас, погодите. И довольно таки прямолинейно и шустро поскакал в подъезд.
Кажись нам щас по звездюлятору прилетит – пессимистично глянул в будущее Владислав. За что нам «прилетит» я даже уточнять не стал, в то время всегда было за что. Мы настороженно смотрели на дверь подъезда. Через минут десять, когда мы окончательно расслабились, дверь открылась и оттуда, зигзагом удачи, появился мужик. Мы только взяли низкий старт, что бы показать преимущество молодости перед нетрезвостью, как заметили в его руках нечто..
… Хитрым винтом дядька подрулил к нам, с трудом войдя в заданную точку и радостно протянул нам руки. – Вот, пацаны! Дома валяется, деть некуда. Это вам!
Я в тот же момент поверил в инопланетян, Дед Мороза и миелофон. В руках у него было три (!) увеличительных стекла!
… Зля я так про него подумал – все сокрушался Вадик когда мы несли наше сокровище к монтажному цеху.
Монтажный цех находился у меня дома, в моей комнате. Родители были на работе и никто не мог помешать полету креативной мысли.
В качестве основы была взята металлическая труба длинной метра два.
- Чем длиннее – тем дальше увидим! – очень авторитетно заявил Вадик и я с ним согласился. Я видел телескоп в какой то научной передаче и он был здоровенным! Я, помню, даже хотел написать письмо тому дядьке в очках и с бородой на всей голове, который смотрел в телескоп и говорил непонятные вещи, и спросить у него, видит ли он наших космонавтов, и если видит, пусть передаст от меня привет.
Нет, я не хотел стать космонавтом. По крайней мере, теперь. Я знал, что мальчики в очках космонавтами не бывают. Это мне объяснили взрослые пацаны во дворе, еще давно. Они сказали, что в космонавты какают прямо в скафандр, и если вдруг мои очки упадут в скафандре вниз, то я завалю весь эксперимент.
… В общем работа закипела. Линзы мы вставили в трубу и закрепили пластилином. И даже маленькую мою линзу тоже вставили. Как раз туда, куда надо прикладывать глаз.
Потом мы долго, гораздо дольше, чем собирали телескоп, спорили, как его назвать. Я хотел назвать «Света», а Вадик – «Оксана». В конце концов телескопу было присвоено имя «Дальноглаз», которое мы и написали на ржавом корпусе. Потом мы еще немного разукрасили наше унылое творение, и телескоп приобрел вполне дизайнерский интерьер.
… На улицу бы несли его вдвоем. Во первых он был тяжелый, а во вторых – красивый, и каждый хотел его понести.
Обсерватория представляла собой деревянный ящик, на который должен был усесться наблюдатель. Но тут возникла техническая заминка –как держать телескоп? После небольших, как водится трений, была выработана следующая конструкция – Вадик клал трубу на плечо и страховал, что бы она не упала. А я смотрел в нее и осуществлял наблюдения.
Если вы думаете, что почетная роль первого испытателя «Дальноглаза» досталась мне легко, то вы просто не видели мою шишку на лбу и порванные штаны. А на Вадика вообще, смотреть без истерики было невозможно.
Только я водрузил ему на плече двухметровую железяку с лупами внутри, как… - А чо это вы тут делаете, пакостники?! Опять своровали что-то?! А ну-ка дай ЭТО сюда!!! – и жирная, злобная тетка, возникшая неожиданно сбоку, протянула свои колбасообразные пальцы к нашему «Дальноглазу».
«Дальноглаза» было жалко, но против инстинктов не попрешь. Даже не соображая, что делаем, мы кинулись в разные стороны. Я ж говорю – инстинкты! Вот только…
Вадик, забыв, что является штативом для «Дальноглаза» кинулся вправо, надеясь проскочить мимо тетки тянувшей жадные пальцы, я же, не выпуская конец чудо-телескопа ломанулся влево.
В общем… В общем врезало ей в лоб «Дальноглазом» так, что сто килограмм живого визга, со странным чмоком плюхнулись в лужу на задницу и оттуда, не переставая верещать вращали глазами по совершенно немыслимым орбитам.
… Когда мы через пол часа вернулись в обсерваторию, нашего «Дальнограза» не было. Злобное существо из параллельных миров, то есть подъездов, злобно урча утащило его, наверное, в свою берлогу.
… А через неделю, сосед по площадке, седой и спокойный как танк майор, выловил меня в подъезде и молча отдал линзы с остатками пластилина на них. Потом строго посмотрел на меня и молвил – заявление у нее я не принял. Потому что.
И отвернувшись: – Потому, что ржали всем отделом. «Дальноглазы», блин, недоделанные.
© serega-kobah
