Магазин в центре города назывался «Восточные сладости», но мама всегда говорила именно так: «слабости»…
У каждого человека есть свои определенные слабости. Человек без слабостей похож на робота, и мне он подозрителен. Это значит, скорее всего, что эти слабости у него есть (даже у бездушного механизма есть свои слабые стороны), но он боится их показать остальным. Ну, там такое иногда бывает сокрыто…
Я вот люблю поесть. То ли полуголодное детство дает о себе знать, когда мама с трудом обеспечивала запросы двух детей в еде, одежде и прочем, то ли по другой причине. Ну, что сделаешь. И люблю сладкое – есть и такой грешок. Поэтому, уходя в море, я беру с собой шоколадки – по одной 50-граммовой шоколадке на два полтора-два дня. И это мне помогает чувствовать себя радостно-счастливым. Запускаешь руку в коробку и чувствуешь, что там еще много-много, и берешь одну. И глупая улыбка не сходит с лица. Да, еще беру в рейс крупнолистовой чай с бергамотом (много чая), поскольку люблю пить крепкий сладкий чай. Короче, у меня слабостей – полный кузовок.
Пока не началось, скажу, что с сахаром в крови у меня пока все нормально.
А в прошлый рейс не смог купить достаточное количество шоколадок. Когда они закончились, жить на борту осталось еще с месяц.
И в этот момент я как-то уж очень сильно захотел шоколадок – или других сладостей. Возжелал, прямо скажем. Ну, а где их взять? Мы же все три месяца контракта на берег не выходим. В общем, захотел я прямо зверски…
Тут же на судне неподалеку приключается неприятная ситуация со вторым механиком Поладом, азербайджанцем. Его несправедливо обвиняют и даже списывают, увольняют. Но его не списывают сразу на берег, а присылают к нам на пароход для того, чтобы пожил он здесь сутки.
Я выслушал из первых уст историю Полада, и вместе с ним написал большую и красивую бумагу в офис, где объяснял все происшедшее, по всей установленной в компании форме, что все требования по технике безопасности были соблюдены и даже выполнены. И то, что случилось, произошло не по его, Полада, вине, а по вине других лиц, и по стечению обстоятельств.
Бумага позже возымела действие, и Полада послали на другое судно вместо родного Азербайджана. Ведь прошел всего лишь один из трех месяцев его контракта.
Они выдавали brine, рассол, на платформу. Платформа спустила свой усиленный и совершенно негибкий шланг, на конце которого висела хитрая загогулина, не позволявшая соединить этот шланг к судовому трубопроводу. Поэтому экипажем использовался промежуточный шланг, мягкий. Его соединили, предварительно раскатав и выровняв. Но, как только включили перекачку, то мягкий шланг перекрутился – это известная ситуация (Полад потом рассказал, что это случается очень часто). Перекрутился он рядом с палубным соединением. Перекрыв полностью возможность прохождения жидкости. Вахтенный второй механик Полад получил приказ с мостика слить рассол из шланга, отдать соединение, выровнять шланг, соединить и продолжить перекачку.
Все бы ничего, но платформа наверху закрыла клапан. И жидкость оказалась заперта между клапаном наверху и перекрученным шлангом внизу. Шланги диаметром четыре дюйма, длина их – сотня метров, жидкости там - до утра (несколько сотен литров). Как ее слить, так, чтоб вежливо?
Так как это – простой рассол (очень соленая вода, используется для бурения), а не, скажем, топливо, способное загрязнить окружающую среду, то Полад со товарищи решили отсоединить шланг, и таким образом стравить давление. Известили мостик о невозможности стравить давление иным способом, оттуда – молчание. Еще раз спросили мост – можно? Оттуда – то же великолепное молчание.
Тогда Полад позвал всех участников битвы за рассол себе за спину, и отдал коннекшен. Шланг тяжелый, отдавал он его вдвоем с мотористом. Соединение отвели в сторону, рассол брызнул вперед, но там почему-то оказался боцман, который только что стоял у Полада за спиной, и на которого вылилось какое-то количество соленой жидкости. На спину и ноги, если быть точным. Дракон (боцман), когда увидел, что на него летит струя, просто повернулся задом к ней. Потом он поднял руки и сказал, что он в порядке, с ним ничего плохого не произошло. Ушел в каюту, вышел посвежевшим и переодетым. Ребята на палубе соединили шланг, и немногим позже Полад запустил насос, возобновив перекачку.
Появившийся некстати на мосту капитан, узнав о том, что случилось, немедленно написал бумагу о том, что Полад не выполнил правил техники безопасности, и списал его за три часа. За 3 часа! Мы тут по месяцу пересиживаем, так как нам не могут подобрать замену, а тут – 3 часа! Капитан написал, что боцмана чуть не убило, чуть не ранило, он чуть не погиб, загрязнили море, и все это по вине Полада.
А остальное вы уже знаете. Его прислали на сутки к нам на пароход, и мы составили в офис бумагу. Где отметили, что инструктаж, который они все проходили перед грузовыми операциями, включал в себя пункт о том, чтобы не стоять на линии возможного разлива жидкости. Что на боцмане, как и на всех остальных участниках, были все положенные защитные средства – комбинезон, ботинки, каска, жилет, перчатки, очки – и что он появился впереди шланга вопреки приказу Полада встать у него за спиной (подтверждается самим боцманом). Также то, что мостик и руководящий всей операцией штурман не отвечал на запрос-предупреждение о том, что иначе, как отсоединив шланг, стравить давление не получится. Отметили, что если бы вышка не закрыла клапан у себя наверху, то, вполне возможно, жидкость ушла бы обратно в танк через открытый Поладом сливной клапан. Написали о недопустимости подсоединения мягкого соединительного шланга в промежутке, о том, что там должен стоять усиленный, который бы не перекрутился. И еще написали всякой всячины, я уже и не помню.
Слушай, сказал мне потом Полад со своим смешным азербайджанским акцентом, они такой бумага в жизни не видели, какой он сильный был! Ты что!
Офисные монстры, поговорив с Поладом наутро, отправили его на другое судно, и принялись за капитана-американца, который его списал. На капитана позже нажаловался весь экипаж. Он их просто ненавидел. Всех и за всё.
Да, так я к чему. Когда мы составили эту волшебную бумагу, то Полад в знак благодарности за помощь принес кучу шоколадных конфет. Целый пакет, килограмма два. И подарил мне.
Как-то сложно ко мне конфеты пришли, м-да. Я, конечно, желал шоколадно-сладкого безобразия посреди океана, но не желал проблем Поладу.
Квантовые физики, которым, как всегда, нечего делать, выяснили, что, даже наблюдая за миром, мы его меняем (мы же привыкли думать, что можем влиять на мир только своими внешними действиями). Вы меня спросите, а к чему это я все? Я вот подумал, что нам надо быть осторожней, ведь, даже не зная того, своими желаниями и мыслями мы можем навредить другому человеку.
Звучит странно, да?
© maximblog
