Когда я был маленький, гуляя по городу я часто видел неприметные строения всегда весьма сомнительного вида, на которых висела табличка «Вулканизация».
В связи с тем что жил я на Камчатке в окружении вулканов я был в полной уверенности что там люди изучают вулканы, сейсмичность и спасают наш регион от беды. Меня немного удивлял их внешний вид и мат через слово, но я списывал это на сложность работы. Единственное что я не мог понять почему их исследовательские центры такие маленькие, но всегда списывал это на то что внутри есть туннель и под землей у них расположена целая база. Когда я узнал истину, это было одно из самых больших разочарований, намного большее чем правда про Деда Мороза. А что разбило вашу детскую психику об суровую муниципальную реальность?
И другие разочарования:
2. в одессе в 80–х гг вдоль потемкинской лестницы был эскалатор (сейчас построен фуникулер). и когда мне бабушка сказала "сейчас мы пойдем кататься на эскалаторе", я всю дорогу думала, что нас посадят в огромный ковш экскаватора и будут катать.
3. Была уверена, что в прокладки для женщин, рекламу которых вечно крутили по телевизорам, — нужно писать. Как памперсы для взрослых. Мне казалось охуительным то, что люди адекватно относятся к таким вещам. Захотел ссать — ссы. Все ждала того момента, когда я вырасту и перестану пользоваться туалетом как таковым. Дождалась, блядь.
4. В глубоком детстве я думал, что во время коитуса (гы–ы–ы, как заебись я еблю правильно назвал по–научному) с каждой фрикцией член полностью вытаскивается из влагалища и потом сразу же вставляется. В этом, по моему мнению, и заключалась вся суть фрикций. Потом как один из наших рассказал как он подсмотрел настоящую еблю. Мне захотелось уточнить, какова же все–таки частота фрикция при настоящем половом акте. Я сформулировал свой вопрос таким образом: а через сколько он высунул после того как всунул? Ответ был "минут десять". Я завис.
5.В глубоком детстве я жил в пгт. Новая Одесса, что в Николаевской области. Не знаю почему, но в моем представлении главным очагом цивилизации после Москвы и Киева был Очаков (небольшой городок Николаевской области на берегу моря). Когда я был в третьем классе родители торжественно объявили, что мы перезжаем жить в Николаев. Я спросил почему. Мне не хотелось переезжать, потому что во дворе у нас жил пес Тобик, который был достоянием всего двора. Родителли ответили: потому что Николаев — это большой город. Я с недоверием заметил: но все равно он же меньше Очакова. А потом как у Толстого: все рассмеялись и я, маленький, заплакал.
6.Не муниципальное, но детское. Когда мне было года 4 меня отправили к тетке в Николаев. Сама она родом из Одессы, что многое потом обьяснило. Она поварила в заводской столовой и иногда меня брала с собой. Я очень удивился, когда она, делая отбивные, херачила молотком по кускам мяса и поинтересовался — зачем?
— Микробов убиваю, вот вы кацапы прям так жарите, потому и болеете.
7. А еще я в детстве думал, что живу в самой лучшей–прелучшей стране мира. Мне было очень жалко американских школьников, которых безжалостно угнетали буржуи. А все буржуи были толстые и в пробковых шлемах. Пробковый шлем — неотъемлемый аттрибут буржуя. Нет, ну в самом деле, неужели вы можете себе представить буржуя без пробкового шлема? Я не мог. А самого гнусного буржуя звали Ян Смит.
Я часто спрашивал родителей, а почему честные американцы не убегут из своей ужасной страны и не приедут к нам жить. Родители ничего внятного не отвечали, и это меня очень огорчало.
А негры в Америке все были хорошие как дядя Том из своей хижины. Но их буржуи угнетали еще хуже. Поэтому я сильно надеялся, что наша армия (безусловно, самая сильная в мире) разобъет американцев и все негры станут жить лучше. Почти как как мы. Ну, конечно, не совсем как мы, но почти.
