Нестор Липовецки умер через пять дней после того, как о его смерти написали газеты. Точнее, через пять дней после статей в аргентинских газетах и через три – после того, как с некоторой оглядкой и паузой об этом сообщили здешние «Меркурио» и «Диарио».
Все было очень запутано.
В одних газетах писали, что он просил разрешения вернуться в Аргентину, ибо стар и страдает от ностальгии. Цитировали покаянные фразы и удивлялись, что он способен так унижаться. В других газетах публиковали его тайные записки: что он вернется сам и наведет порядок. Изумлялись, что он совсем уже потерял чувство реальности.
Но через пять дней он все-таки умер, и об этом сообщили сначала здешние «Диарио» и «Меркурио», а потом уже аргентинские газеты. Пока без комментариев. Потому что полицейские коммюнике были весьма туманны и запутаны – как и вся жизнь покойного Липовецки.
- Он обнищал, - сказал адвокат Мануэль Дюран. – Нищета – причина депрессии. Депрессия – причина самоубийства.
- Расскажи это рабочему классу! Или индейцам! – возмутился Игнасио Кава, детектив на пенсии. – Расскажи им, что человек, у которого особняк на Коста де Луна – что он нищий!
Они сидели за столиком уличного кафе. Был полдень. Площадь была пуста. Монах открыл дверь маленькой часовни, что-то там сделал – наверное, зажег лампадки – и вышел.
...По площади проехал грузовик с солдатами.
Снова стало тихо.
- Пишут: застрелился, - сказал адвокат Дюран, разглаживая газету. – В голову. В правый висок. Но пистолет был в кабинете, а тело нашли в спальне. Бывает. Застрелился в кабинете. Смертельно раненый, побежал в спальню…
- Тогда должна быть кровь на полу и на костюме, – сказал детектив Кава.
- Про следы ничего не пишут. Наоборот. Пишут: никаких следов.
- Может его несли на руках? Тащили по ковру? Как говорил Эдмон Локар, нет контакта без следа. Липовецки был толстый. Сто тридцать кило самое малое. Кто его тащил? Где следы? – заволновался детектив.
- В доме не было ни одного человека.
- Погоди. А кто его нашел в спальне?
- Слуги, - сказал адвокат Дюран. – Вот, слушай: «Повар передал камердинеру завтрак на подносе, камердинер подошел к дверям спальни, слегка толкнул дверь, дверь не поддавалась, он позвал горничную, попросил подержать поднос, и стал ломать дверь. В спальне поверх застеленной постели он обнаружил тело своего хозяина».
Детектив Кава зло засмеялся:
- То есть слуги – опять не люди? Возврат в семнадцатый век!
Адвокат Дюран отмахнулся и продолжал:
- Думаю, на самом деле он отравился. А про пулю – для красоты. Говорят, Гитлер тоже отравился, а пулю потом придумали. Честь офицера и все такое.
- Кому нужно спасать честь этого типа? И зачем ему травиться?
- Тоска по родине. Он же писал в Аргентину, ихнему президенту.
- Глупости, - сказал детектив Кава. – Липовецки был наполовину кечуа, они вообще не знают, что такое родина, в нашем смысле. А по отцу он поляк. Полжизни прожил в Польше. Он работал с этим, как его, Хосе Посудски.
- Может быть, Пендарецки? – усомнился адвокат Дюран.
- Пендарецки – это композитор! – сказал детектив Кава. – Мигель Пендарецки, он сочинил великую музыку, марш «Тоска по родине». Таммм, тара-ра-ра там-па-пам! – промурлыкал он и промокнул глаза салфеткой. – Моя бабушка была полька. Иногда я чувствую, что моя родина там. Липовецки писал, что это он привел к власти диктатора Хосе Посудски. А тот его потом изгнал. Это было до войны с Гитлером.
- Сколько же ему лет? – засмеялся Дюран
- Думаю, больше ста, - серьезно ответил Кава. - Сто тридцать лет самое малое. Поляки живут очень долго.
- А тебе сколько? – спросил Дюран.
- Гораздо меньше! – сказал Кава. – Но толку чуть. Сбросить бы двадцать лет. Я бы раскрыл это убийство. Пришел бы с лупой, с фотокамерой, все бы осмотрел… А сейчас газету даже через лупу не могу читать, буквы пляшут.
Грузовик опять въехал на площадь, остановился.
Трое солдат и сержант спрыгнули на мостовую, подошли к Дюрану и Каве.
- Кто такие? Документы!
- В чем дело? – адвокат Дюран протянул визитку.
- Он еще спрашивает! – заржал сержант, отбросив его руку. – Документы, сказано.
- У меня пропуск, подписанный лично президентом республики! – детектив Кава достал из бумажника ламинированный квадратик картона.
Сержант прочитал. Сдвинул брови.
- Так ты, старая сука, приспешник проклятого режима?
Достал пистолет.
Детектив Игнасио Кава попытался подумать о Польше, но не успел.
http://clear-text.livejournal.com/403394.html
