- Ну что, Гагарин, приехали, что ли?
Лампочка ещё раз вспыхнула, но уже совсем как-то неярко и по каюте разлилась безнадежная, липкая темнота. Одновременно с этим затих гул двигателя.
- Да нет, сейчас нормально всё будет. Я думаю…
- Ты думаешь, Гагарин? – перебил голос из темноты.- И я думаю. Я думаю, что нужно было с американцами лететь.
- Ну кто же вам, Николай Бахтиярович, запрещал? Летели бы с американцами. За сто пятьдесят тысяч только. А не за сорок. Как вы здесь летите.
- Ну ты не хами, не хами. У китайцев тоже сорок.
- У китайцев очередь до 2068 года. Вам в 2068 сколько уже было бы?
- Чего это было бы? Будет ещё. Сорок один.
- Ну вот. Про возрастной ценз вы сами всё знаете.
Тот, кого называли Гагарин поднялся, что-то нащупал в темноте, потянул и сработала автоматика, открывающая окна иллюминаторов. В каюте сразу стало светлее- с окна, каждую секунду готовая на них свалиться, над собеседниками нависла огромная, неповторимо прекрасная и сейчас очень родная планета Земля.
Гагарин, который был вовсе не Гагарин, а летчик –космонавт Павел Андреевич Лемешев, придержал раскачивающийся абажур из газеты, выкрутил из патрона лампочку и посмотрел через неё на Землю.
Николай Бахтиярович сказал:
- Гагарин, ты извини, что вмешиваюсь в процесс ремонта, но ты слышишь, что двигло не гудит?
Гагарин уже закручивал лампочку обратно.
- Слышал, слышал. Мало ли совпадений.
Николай Бахтиярович смотрел в окно.
- Слышь, Гагарин. Я вот уже давно. Я с самого начала полета думаю- а может быть мы и не в космосе ни в каком? Может быть, посадили вы меня с почестями в ракету «Протон- 64» на Байконуре. Всё, согласно договора. А когда при взлете на перегрузках я вырубился, взяли и перенесли в этот …- Космический турист хотел сказать «гроб», но что-то его удержало. Он ещё раз оглядел тесную донельзя каюту, в которой оказался и добавил, -… ящик. Поставили экран с матушкой нашей, планетой Землёй снаружи. И стрижете свои бабосы.
- Ты, Коля, истерику-то прекрати. – Летчик уже закрутил лампочку. Электрически свет не появился.- Я тебя, в общем –то, понимаю. До дома не очень близко, «дышать» может скоро закончиться, двигатель барахлит. Понимаю. Но истерить не надо.
- А я и не истерю. Просто думаю, какая комбина интересная, по привлечению средств. Деловая. -Николай Бахтиярович на секундочку задумался.- У меня же подписка о неразглашении –это раз. Но не в подписке даже дело…- турист смешно, так, что стали видны черты его восточных предков, сморщился и почесал подбородок.- Вова Крымский хуй ложил и на подписку эту и на уголовные преследования. Рассказывал он мне, как в этот круиз съездил. И про лампочку эту с газетным абажуром. И про то, что теснота идиотская, до ужаса. Гагарин, ну скажи мне, ну что это вот, блять, за ящики? –Космический турист ткнул пальцем в военного типа, нестроганых досок массивные ящики, которые беспорядочно и щедро были расставлены по каюте. -Не повернуться. Мы в них золото на Венеру везем?
Гагарин тем временем откинул какой-то щиток в стене, по одному оттуда вынимал предохранители и разглядывал их на свет, отраженный планетой Земля.
- Золото… Торговля…- один из предохранителей показался летчику неисправным и он поднёс его ближе к окну.- Вот ты бы где развернулся, да, Бахтиярович?
- Чё?
При внимательном рассмотрении предохранитель всё же оказался годным. Глядя на него летчик спросил:
- Скажи мне, Коля, ты куртками торговал? Соней торговал?
Турист непонимающе смотрел на летчика. Тот оторвал взгляд от предохранителя и переспросил:
- Ну ты олигарх, спрашиваю?
- А… Да хуй его знает. Про олигархов в газетах пишут, что они олигархи. И канал НТВ это каждый день подтверждает. Про меня не пишут.
Возникла пауза. Гагарин продолжал возиться с предохранителями, как будто никакого вопроса про ящики и не было. Турист то ли забыл сам, что спрашивал, то ли понял, что на этот вопрос интервьюируемый вряд ли ответит. Он снова смешно сморщился, почесал подбородок и продолжил:
- Но у Крымского не так всё выходило с рассказа… По человечески выходило как-то. Как на Сейшелы там ездил. Или в Париж.
Николай Бахтиярович ещё раз посмотрел на абажур.
- А у меня не выходит. Как будто я кино смотрю какое-то. И так с первого дня. Вот на хуй здесь эта газета, вы что, светильник не можете повесить?
- Аутентичность, дорогой. Ты же не один здесь катаешься. У меня за прошлый год было почти тридцать пассажиров. И только двое русских, - Гагарин с сомнением глянул на Николая Бахтияровича.- Русскоговорящих. Ты думаешь, что они запомнили с поездки?
- Ну, как Земля из космоса выглядит… Марс наверняка запомнили.
- Да. Но только этого добра и у американцев валом. И у китайцев с индусами. А лампочку в газетном абажуре- только здесь. И знакомым про эту лампочку расскажут. Вон Крымский твой….
Корабль не дал договорить Гагарину и сильно вздрогнул. Один из ящиков сначала нерешительно, потом уверенно и громко сполз с другого и грохнулся на пол. Внизу его несколько досок треснуло и на пол посыпалась солома. Николай Бахтиярович смотрел на неё, не отрываясь. Кажется, он ждал, что после соломы высыплется по крайней мере кусоковой гашиш. Но после соломы ящик умолк.
Гагарин прислушался:
- Пришвартовался, кажется, кто-то. - Вверху сначала что-то ударилось металлом о метал, потом всё ненадолго стихло, а потом оттуда же, откуда-то сверху зашипело и закряхтело, будто пускают старый патефон. Голос с ясной дикцией и сильным немецким акцентом произнёс:
- Русские, сдафайс! Гарантируем карошее питание и опращение!
Голос немного задумался. Потом добавил.
- Ви будете ехать в Германию и работать! Кто будет карашо работать- получит белый булька. Кто плохо- будет сосать салюп!
Николай Бахтиярович ахуело выпучил глаза:
- Да ну нахуй.
Гагарин сидел напротив и смотрел на туриста. У входа в каюту что-то грохнуло, заскрипела дверь и в комнату ввалился человек. Он был одет почему то не в немецкую форму, а в такой же китель, какой был на Гагарине.
- А, Пашка! Видал! -зашедший задорно, почти крикливо обратился к Гагарину.- 1943 года запись. Хуй такую вторую найдёшь! Здравствуйте,- он коротко кивнул Николаю Бахтияровичу.
- Это, Игорь, в первый раз было смешно, -ответил Гагарин. – Я тогда думал, что дался ёбу. Наконец. А сейчас, - Гагарин пошевелил пальцами в пустоте, -Так уже…
- Да ладно, сейчас тоже заебись было.
Гагарин решил, что ситуация требует пояснений:
- Это МЧС, Николай Бахтиярович. Сейчас нас починят- полетим дальше. Только они что-то сегодня просто парадоксально быстро…
Несостоявшийся немецкий фельдмаршал уже открыл какой то люк в подполе и полез ковыряться там:
- Да понимаешь какая штука, - Эмчээсник достал откуда то снизу шланг, вылез из подпола, вытянул шланг, и пошел с ним к двери.- Ты как только улетел, почти сразу вскрылось, что у тебя топливо слили. Бензовоз на территории нашли бесхозный. Полный и бесхозный, представляешь? Умора, - шланг запутался и Игорь стал его расшевеливать ногой.- То да се, бараньи яйца, разобрались, конечно, что за бензовоз. И почему в нём ракетное топливо. Скандал- шмандал, почетные жмурики, миллионы долларов, ну и нас, конечно, вдогон вам отправили.
- Так это у нас топливо, что ли, кончилось? – решился спросить Николай Бахтиярович.
Человек из МЧС оторвал взгляд от шланга и посмотрел на туриста.
- А ты догадливый, басурман,- он подмигнул Николаю Бахтияровичу, вытянул ещё шланга и скрылся в дверях.
***
Лампочка в газетном абажуре снова разливала по каюте стоваттный свет. Гагарин подышал на иллюминатор, он заканчивал пальцем рисовать на стекле какую-то картинку.
- Слушай, Бахтиярович. Я вот не пойму, чего вас сюда всех так сюда несёт? - За окном иллюминатора, на котором рисовал космонавт, еле- еле угадывалась уже совсем малюсенькая планета Земля. – Ну, я понимаю- сначала. Космические туристы. Жесть и ахуй. Первых десять человек в энциклопедии даже, наверно, вписали. Но сейчас.. Уже столько человек в этом космосе побывало, хуле вас всех сюда несет? Сорок тысяч евро… У тебя что, Бахтиярович, нечего больше купить за эти сорок тысяч евро?
Гагарин закончил рисунок. У него получилось- и весьма схоже- что большой пингвин, ведет за ручку маленького. Гагарин залюбовался рисунком и словно забыл, что что-то спрашивает, переключился:
- А у меня дочка называет не «пингвин», а «пигвин», представляешь? Вот сколько не бился, сколько не объяснял- «пигвин» и все тут. Пять лет ей. Маргарита зовут.
Гагарин стал пририсовывать на иллюминаторе айсберги.
- У тебя сын чи дочь, Коля?
Николай Бахтиярович вздрогнул.
- Сын. Два сына. Одному одиннадцать, второму три.
- Ну воооот, - протянул Гагарин.- Ну вот и сидел бы на Земле, со своими сыновьями. Нет же. Прутся и прутся.
Космонавт замалякал свой рисунок, приподнял со стола бутылку водки, посмотрел, сколько там осталось и разлил по стаканам.
- Давай, Бахтиярович. За космонавтику. И спать. Завтра уже Марс. Проснёмся, -Гагарин зевнул,- и уже Марс, представляешь?
Путешественники допили водку и стали раскладывать свои койки, на которых только что сидели. Гагарин повернул лампочку под газетным абажуром завернулся в одеяло и отвернулся к стене. Николай Бахтиярович же сидел в своей кровати и смотрел на звезды. Потом оторвался от них, встал, немедленно ударился о торчащий угол ящика, выматерился, лёг, немного поворочался, а потом тихо спросил:
- Слышь, Гагарин? А что в ящиках-то?
Летчик –космонавт Павел Андреевич Лемешев уже спал.
***
На планете Марс было колюче холодно и не уютно. Гагарин поёжился, протянул руку и сказал:
- Ну что, Коля, пока?
Николай Бахтиярович, владелец сети супермаркетов в городе Санкт- Петербурге, отец двоих сыновей и просто хороший человек, сейчас пребывал в полной прострации. На протянутую для прощания руку он не обратил никакого внимания. Он думал о чем-то своём. И ответил невпопад:
- И что. Ты меня вот так вот кинешь? Здесь? Умирать?
- Коля. Все мы только и делаем каждый день, что умираем. Не нужно трагедий. Не нужно было ночью лазать в ящики. И разглядывать государственную тайну. На хуя ты туда полез?
Николай Бахтиярович осоловело смотрел на потрескавшуюся марсианскую почву.
- Так я это.. Я понять хотел.
- Понять… Ну и что, понял?
Космический турист уронил голову на руки.
Гагарин посмотрел на пистолет в своей руке, посмотрел на собеседника и на что-то решился сам для себя.
- Блять, Коля. Эти жмуры…
Гагарин посмотрел на ящики, которые они сгрузили из корабля на марсу. Ещё раз преодолел какой –то внутренний барьер и продолжил.
- Так вот жмуры эти- высокопоставленные люди, которым полагается привилегия. Привилегия такая, что их отвозят на Марс, где есть специальные камеры по оживлению. Наследие марсианской цивилизации. Оживление проходит столько же лет, сколько человек прожил. Понимаешь?
Николай Бахтиярович ответил глухо, не поднимая головы.
- Нет, не понимаю.
- Правильно. Не понимаешь, -Гагарин сплюнул.- Нет никаких камер. Потому что мы с тобой опустились на Марс. Поскидывали эти ёбанные ящики на землю. На марсу. И трупаки в них будут разлагаться и смердеть также, как будто никуда они с Земли и не выезжали.
Гагарин достал сигарету, прикурил.
- Я надеюсь, твоя любознательность теперь удовлетворена. Нет, блять, никаких камер и нет никакого оживления! – Гагарин сорвался на крик, глубоко затянулся и замер, получая удовольствие от сигареты.- Есть только привилегия. Ещё есть пару десятков идиотов, которые заплатили, чтобы после смерти сюда попасть вместе с кремлевскими. Есть ещё космические туристы, которых берут ради бабла,- летчик отчего-то решил присесть и присел на корточки рядом с Бахтияровичем. – Понимаешь… Оно всюду, это ваше бабло, Коля. Вы, бляди, торгующие всем, что попадется под руку, устроили этот мир так, чтобы кроме бабла там, -летчик ткнул в небо, - ничего не осталось. И вас, блядей, такое огромный получился переизбыток, что и мира, в котором я хотел бы жить, нету.
Николай Бахтиярович не поднимал головы. Гагарин встал с корточек, ещё раз затянулся, выбросил сигарету и закончил.
- Поэтому, Николай Бахтиярович. Никакого я не испытываю сочувствия сейчас. Оставляя подыхать тебя здесь. Ничего личного. Не полез бы ночью в ящики- поехал бы со мной обратно. Но полез- извини.
Космонавт посмотрел в желтое пожухлое небо планеты Марс, разглядел, что в нём расчертил надвое всё след от ещё одного посетителя, развернулся и пошел по направлению к кораблю. Уже с трапа он, не оглядываясь выкрикнул:
- Ты был почему-то симпатичен мне, Николай Бахтиярович. Прощай.
***
Гагарин лежал на своей койке в уже освобожденной от ящиков каюте, смотрел на лампочку под газетным абажуром и тихонько напевал песню о том, как осенью в небе жгут корабли. Жалюзи иллюминаторов были открыты и в них потихоньку уменьшалась планета Марс. Внезапно Гагарин прекратил петь, сел в койке, обхватил голову руками, а потом с размаху ударил по столу. Потом встал, прошел к пульту управления, остановил двигатели и задал программу, согласно которой корабль стал возвращаться обратно на Марс.
Павел Андреевич Лемешев, летчик –космонавт, знал, что если он привезет обратно на Землю космического туриста Николая Бахтияровича, он многое может перечеркнуть в своей жизни.
Но Гагарин иначе не мог.
© egornebo
