Сергей Яковлевич, грузный пожилой мужчина с седоватой академической бородкой, возвращался домой. Под конец рабочего дня он выбился из сил – его, начальника ОТК одного из московских предприятий, достали подчинённые, и, в довесок, достала внезапно нагрянувшая комиссия. Хотелось быстрее добраться домой, и просто отключиться от дневной суеты, а то и вообще написать заявление об уходе, благо к военной пенсии подполковника в отставке прибавилась и гражданская составляющая по возрасту. Он вышел из метро, и проследовал к автобусной остановке. Судя по количеству потенциальных пассажиров, автобус хронически опаздывал. Сергей Яковлевич вздохнул, и пошёл домой пешком, огибая настырные весенние лужи, отражавшие свет вечерних фонарей. На темнеющем безоблачном небе в сетях проводов бились звёзды.
Сергей Яковлевич решил сделать «пит-стоп» - на его пути следования замаячил продуктовый магазин, претенциозно названный «Мини-Маркет», он зашёл туда, и, купив своё любимое пиво «Миллер», покинул заведение, закурил на лестнице сигарету.
Неспешной походкой он направил свои стопы к дому. Когда он уже почти докурил, неподалёку раздалось щёлканье зажигалки, кто-то чертыхнулся, и какой-то предмет загрохотал в урне. Из темноты вышел коренастый мужчина примерно одних с Сергеем Яковлевичем лет, и, разминая сигарету, спросил:
- Огоньку не найдётся? Газ кончился…
Сергей Яковлевич молча достал зажигалку, и дал прикурить прохожему. Когда тот наклонился над огоньком, Сергей Яковлевич понял, что когда-то уже встречался с этим человеком. Мужчина прикурил, потом поднял глаза, хватким взглядом окинул лицо и фигуру Сергея Яковлевича, и неожиданно спросил:
- Семьдесят девятый, Кабул?
Сергей Яковлевич ещё раз всмотрелся в лицо напротив, освещённое неверным светом фонаря, и вспомнил. Тогда, в семьдесят девятом, он, молодой лейтенант Серёга, сидел в кунге, и пытался воскресить блок аппаратуры ЗАС, казалось, безнадёжно замолчавший в адской жаре. Форменная рубашка прилипла к спине от пота, подмышки чесались, влажный платок, которым он вытирал пот с лица, уже не мог его впитывать.
Внезапно дверь в кунг распахнулась, и в дверном проёме показалась фигура в комбинезоне разведчика.
- Лейтенант, тут такое дело… Выпить надо!
Серёга узнал вошедшего – это был заместитель командира группы спецназа, старлей, обычно весёлый. Что-то в выражении его лица в этот раз было не так…
- И по какому поводу? – строго спросил Сергей.
- Командира нашего сегодня убили… - коротко пояснил разведчик.
Серёга помнил командира спецназовцев – невысокого улыбчивого крепыша, мастерски метавшего штык-нож, да так, что здоровенный амбал из военной контрразведки не смог выдернуть его из древесного ствола.
В это время в кунг вошло еще трое. Штык-ножом вскрыли пару банок тушёнки, нарезали сероватый армейский хлеб, налили в кружки спирт из фляги.
Молча встали, и выпили.
У суровых, «брутальных», как сказали бы сейчас, мужиков по лицам, покрытым пылью и пороховой гарью, текли слёзы…
* * *
…Они проговорили до утра, до той поры, когда стали гаснуть звёзды, а иссиня-чёрное небо порозовело на востоке. Обменялись, как водится, телефонами, пожали друг другу руки и расстались, договорившись созвониться.
А через два дня Сергей Яковлевич узнал от зятя, работавшего в полиции, что его ночной знакомец был зверски убит тремя обкуренными молодыми кавказцами – просто так, не понравился он им…
© Штурм
