Ваня любил смотреть в окно. Особенно на дождь, или на падающий снег. Он мог очень долго сидеть и просто смотреть на то, как из уличных фонарей падает оранжевый снег, и покрывает мягким пледом пустую землю. Он смотрел, и глаза его почти не моргали. Казалось, они впитывали в себя эти осадки, чтобы потом излить их в ночной тишине в подушку. Он не может плакать при всех, так как он уже взрослый и ему уже целых пять лет. Ваня если и плакал, а это бывало редко, то только ночью. Утром мама меняла наволочку, журя сына за обильное слюноотделение по ночам.
И сегодняшний снегопад пригвоздил его к окну. Он смотрел, он ждал. А чего ждут все дети, даже такие взрослые как Ваня зимой? Верно, подарки на Новый Год. В Деда Мороза он уже не верил, но он все еще верил в чудеса. Ваня давно уже намекал маме о машине на радиоуправлении. И, как ему казалось, он ее и получит.
- Мам, а мне он принесет подарок? – спросил Ваня, смотря в заиндевевшее окно.
Мама была на кухне, и готовила стандартный салат на банальный стол к обычному празднику.
- Кто? – спросила она, продолжая крошить картошку в миску.
- Ну как кто? Он!
Ваня спустился с табуретки и пошел к матери на кухню. Он стал в дверном проеме и смотрел, как мама ловко кромсает вареные овощи для салата. Ее былая фигура все еще держалась, благодаря работе.
- Ну, он, Дед Мороз.
Мама посмотрела на сына, и сдула падающую прядь со лба.
- Вань, ты же говорил что не веришь уже в эти сказки, разве нет?
Она вытерла руку, и включила радио. Голос Михаила Шуфутинского пел про не наточенные ножи, и она поймала себя на мысли, что он, сука, прав.
Окончательно вытерев руки от картошки, и взяв мобильный, Лена пошла в туалет. Она закрыла дверь, окрутила кран и села на унитаз. Рука ее набрала номер телефона:
- Алло, привет. Да, дома. Нет, никуда. А ты не забыл? Что? Да, та самая как в мультике. Уж будь любезен, малой очень ждёт. Хорошо, маякнешь заранее. Да, пока.
Слив воду и вымыв руки, она снова пошла на кухню. Ваня сидел за столом и ел из банки зеленый горошек. Он любил его есть прямо из банки и как раз перед праздником. В другое время года он не такой вкусный, правда?
- А ну, кыш! – прикрикнула Лена, и дала ему легкий подзатыльник.
Ваня быстро убежал в комнату, а она посмотрела на телефон, и достав из пенала початую бутылку муската сделала три больших глотка прямо из бутылки. Жаль нет сигарет…
Они развелись когда Ване было три года. Суровый быт оказался тверже пряничных иллюзий счастья начала их встреч. Фотограф это хорошо, когда ты сам. А когда семья… Теперь он стал успешным, но ее гордость не позволила ей простить его. Хотя они созванивались, и ей казалось что он ее все еще любит. И она.
Ваня собрал почти всю коллекцию маленьких гоночных машинок, и положил ее в коробку от маминых босоножек. Он тоже готовил подарок. С детской болью в сердце он расставался с любимыми автомобилями. Ваня оставил только самую любимую, похожую на Молнию Маккуина. Так, придержать если остальные не сработают. Обмотав коробку журнальными страницами и перемотав это все синей изолентой, он поставил ее у окна. Упаковка вышла на зависть Уорхоллу. Хоть и влетит ему, но это его не пугало. У него была цель. Он хотел сделать счастливее и себя и маму.
И вот, настал тот самый день. Он проснулся и сразу спросил, не приходил ли кто-то? Мать его успокоила и сказала что нет. После завтрака он пошел к окну, и до самого вечера его нельзя было оттуда забрать. В комнате было тихо, и только сопение малыша и его вздохи были единственными звуками весь день. Искренняя вера ребенка по сильнее религиозных фанатиков будет. От обеда он отказался, и едва сдерживал слезы, когда мама сказала ему что уже поздно и пора ужинать и спать. Как – же так? Он не придёт? Сволочь…
- Сволочь. – тихо сказала Лена в который раз набирая номер телефона Пети и слыша короткие гудки.
Сволочь…
В предынфарктное состояние ее привел внезапный и настойчиво долгий звонок в квартиру. Так звонят только в двух случаях: что-то случилось или кто-то свой. Она наперегонки с Ваней побежала к двери.
- Мама, это он, он! – кричал взволнованный мальчик.
Лена открыла дверь, и в коридор зашел Дед Мороз. На мальчишеском лице можно было прочесть его искреннюю радость. Он пританцовывал на месте и совсем как меленький хлопал в ладоши. Дед Мороз прочел стандартное поздравление и вручил ему красивую коробку. Неужели это она? Та самая машина?
Ваня положил ее на пол и убежал в комнату.
- Ты чего так поздно? Я уже с ума сошла тебе звонить.- шептала Лена.
- Я на съемке был и не мог говорить, а потом телефон разрядился. Извини. – ответил Петя, и посмотрел ей в глаза.
Лена на секунду задержала взгляд, словно прося чего-то. Их отвлек Ванька. Он принес коробку.
- Вот, держи.
Он протянул Деду Морозу коробку обернутую журнальными страницами и синей изолентой.
- Я тебе их подарю, хочешь?
Дед Мороз, впрочем как и мать, стоял как ПТУшник на экзамене по высшей математике. Тихо и не понимая происходящего.
- Я их всех собрал, держи.
Ваня настойчиво пытался вручить подарок.
- А для чего они мне?
- Ну как, ты же все можешь? И сделай так, чтобы к нам папа пришел.Пожалуйста.
Петя стоял и смотрел на сына. В мгновение он почувствовал что весь горит.
- Если этого мало, то вот. – он держал в маленькой ладони любимую машинку.
Петя был уже готов снять этот костюм и обнять, прижать к себе и расцеловать, но…
- А зачем тебе папа? – спросил он у сына.
Ванины глаза стали наливаться слезами.
- Как… Как зачем… я …я…
И он убежал в комнату, попутно пнув ногой свой полученный подарок. Лена убежала за ним, а Петя снял шапку с бородой, вытер лицо и крикнул:
- Я постараюсь, малыш!
Дверь хлопнула, и стало совсем тихо. Успокоив Ваню и уложив его спать, Лена вышла из комнаты и увидела, что Дед Мороз не ушел. Просто закрыл дверь и остался. Петя сидел на полу, держа в руке коробку обмотанную синей изолентой и старался не плакать. Он взрослый и ему нельзя…
- Знаешь… - начал он вытирая не то пот, не то слезы.
- Знаю. – перебила его Лена.
Он взял ее за руки и прижал к себе. Они стояли тихонько, и слушали сердца друг друга, а Ваня спал, и ему снились хорошие сны. Хорошие как унисон их сердец.
Всю ночь шел снег, и тишина этого снегопада обволакивала город . И он спал в надежде на чудо. А окно на кухне, в квартире тридцать шесть светилось до утра.
© Пяточкин
