Меня всегда удивляло, насколько же по-разному разные люди воспринимают одну и ту же информацию. Я называю это «эффектом Скарлетт О’Хара». Почему? Сейчас поведаю.
Впервые я посмотрела «Унесённых ветром» в 23 года, до того лишь в изобилии слушала чужие мнения. Разница между ожиданиями и реальностью оказалась настолько разительной, что я для верности неделей позже прочитала книгу, после чего само имя Скарлетт стало для меня нарицательным.
Что я слышала? Гордая, свободолюбивая, обворожительная. Честолюбивая, сильная, волевая. Уверенная в себе, успешная деловая женщина. Спорная личность, которую, однако, полностью оправдывает тяжёлая жизненная ситуация, в которую она попала. Она могла быть жёсткой и беспринципной, но лишь потому, что бизнес в разорённой стране не терпит сантиментов.
Она заботилась обо всех родственниках и приняла на себя функции главы семьи, когда это было необходимо. Она любила красивую жизнь, выросла в достатке и приложила все усилия, чтобы снова достичь благополучия. Красавица, о которой мечтал любой мужчина. В общем и целом — Настоящая Женщина. Ну, а история любви Скарлетт с Реттом — одна из прекраснейших в мировой литературе и кинематографе. Это так говорили. Так о ней писали. Так её вспоминали в журнальных статьях и кинообзорах выпускники МГУ и просто образованные люди.
Что же я увидела? Вкратце и современным языком: если любители антивикипедии захотят однажды обозначить литературно-кинематографические примеры сферического гламурного кисо в вакууме, им в первую очередь стоит дать нарезку кадров и цитат из «Унесённых ветром». Чуть подробнее и чуть более литературно? Гражданская война, демократизация ранее рабовладельческих земель выступает лакмусовой бумажкой, позволяющей полностью раскрыть персонажей — и в том числе Скарлетт. Глупую, необразованную, меркантильную, поверхностную. Из всей её жизни, где были и война, и разруха, и грабежи, и попытка изнасилования, и смерти близких, единственным, что её действительно потрясло и заставило измениться — превратиться из «женщины-игрушки» в «женщину-начальницу», — оказался голод. Который, к слову сказать, современным моделям показался бы беспощадным жором, а пережившим блокаду… Впрочем, не о том речь. На втором месте оказалось одиночество — оно мало что изменило в её жизни, хоть и породило нечто похожее на депрессию. Цинизм ситуации в том, что едва ли героиня действительно убивалась по причинам этого одиночества — а именно смертям матери и дочери, а также разрыву с мужем, — лишь по тому, насколько ей, Скарлетт, тяжело их терять и как она несчастна. Переживая смерть собственного ребёнка, о самой дочери она даже не вспоминает — все её мысли заняты потоком жалости к себе, а именно, как к ней, Скарлетт, все несправедливы: как неправ бог, что забрал здоровую дочь вместо больной (дочь от предыдущего брака, к слову, родилась слабоумной благодаря коньяку на любом месяце беременности), как несправедливы к ней, Скарлетт, люди, что не носятся с ней как с больной и не сочувствуют так, как сочувствуют её мужу (которого она, недолго думая, называет «превратившимся в животное» лишь за то, что он аж целых три дня после безвременной кончины дочери беспробудно пьёт, обмяк, зарос щетиной, зверем рычит на всех, но главное — перестал носиться с женой как с малым ребёнком). На подобные потрясающие примеры можно разобрать всю книгу, опровергая любой из доводов предыдущего абзаца, вот только это никак не уместится в десять тысяч символов. Бессердечна, бесхарактерна ли она? Конечно нет. Просто ТП — иначе и не скажешь. Возможно, потому современные женщины и считают её «такой настоящей»?..
Впрочем, если бы история была подана автором беспристрастно либо с многочисленными оправданиями безбожному поведению Скарлетт, а актриса в фильме была больше похожа на фарфоровую куклу, как это было с небезызвестной «Анжеликой», то не было бы особых поводов удивляться безмерной любви не склонных к размышлениям зрительниц и читательниц. Загвоздка в том, что сама автор была немало удивлена и огорчена восторгом, которым фанатки всех возрастов тут же окружили образ Скарлетт. На протяжении всего романа автор регулярно иронизирует на тему образа мышления главной героини, иногда тонко намекая, а иногда — прямым текстом уведомляя читателя, что Скарлетт была недостаточно умна и слишком примитивна, чтобы задумываться о вечных ценностях и вообще о чём-то, кроме денег и личного комфорта. Кроме того, рядом с главгероиней всегда присутствует её антипод — Мелани, «настоящая леди», практически святая, даже в самых тяжких жизненных ситуациях поступающая правильно.
Экранизация также шедевральна, а сверх того — образцово близка к тексту и известна бесподобным актёрским составом. В частности, Вивьен Ли веришь с первого до последнего кадра — те самые широко распахивающиеся круглые глазки в ответ на любое действие, невыгодное ей; шлёпающие друг о друга надутые губки при виде любой личности, не ставящей её в центр мира; голосок капризного ребёнка, как должное восклицающий заздравные реплики…
С тех пор я не удивляюсь, когда на просьбу о шоколадных конфетах дают курагу в шоколаде или леденцы, а молочный оттенок не считают белым цветом. Когда, выпотрошив мозг консультанту характеристиками стиральных машин, покупают первый попавшийся холодильник, а мать обвиняет сына в том, что он похож на отца-раздолбая, а не соседа-аспиранта. Каждый видит то, что хочет видеть, а вот за желаемое, видать, выступает генератор случайных чисел.
