Шел тоскливый февральский дождик, свежие студеные лужи так и норовили утопить встречных прохожих в своей слякоти. Пётр неслучайно шел в направлении психиатрической лечебницы номер 83, его там ждало серьезное дело, на которое решился бы не каждый гражданин в статусе душевно здорового человека.
Пётр Исаевич имел высшее образование по специальности механик-технолог и хотя специальность была немного устаревшей как ему казалось, ему удалось устроиться в региональный филиал одного патентного бюро, где он и работал.
Здесь в родном городе, все казалось знакомым: дома, редкие небольшие магазинчики, остатки некогда могучих предприятий канувшей в лето социалистической эпохи и достраивавшиеся большие разноцветные здания торговых центров, которые вносили своим присутствием нечто новое, навевая Петру Исаевичу воспоминания о его молодости и перестройке.
После окончания вуза Пётр успел поработать аспирантом пару лет на кафедре добродушного профессора Доджинского, готовился писать кандидатскую, но неожиданно появилась жена и он бросил аспирантуру чтобы зарабатывать на жизнь.
С женой не сложилось, они расстались скромно и тихо, не навязывая никому из родственников своих предубеждений, а детьми обзавестись к тому времени не успели. Пётр Исаевич называл себя "вольным соколом" в возрасте неполных тридцати двух лет.
Плавно, со скрипом, открылась тяжелая дверь внутреннего двора психбольницы. Знакомый Петра- санитар Владимир глядя большими хмурыми глазами в прибывшего по своей воле нового гостя, спросил:
-Ну что? Готов? -и протягивая жилистую смуглую руку для рукопожатия, сдавливая ехидный смешок, тихо добавил: "здорово, друг". Пётр с повадкой вора оглянулся вокруг, подмял большую папку под мышку и пожав протянутую руку, ответил: "Готов!"
-"Тогда, проходим"- полуофициально сказал Володя, здесь, внутри стен психиатрического диспансера закрытого типа, его все звали так.
Володя был на редкость расторопным малым, всё что поручало ему начальство исполнялось если не в ту же минуту, то очень эффективно и с претензией на модернизационную направленность. Например, однажды один из психов отказывался спать на мягкой кровати, снотворное на него уже не действовало, тогда Володя принес откуда-то длинную деревянную решетку из материала напоминавшего "вагонку" и положив её под матрас пациенту, приказал ему забыться сном. Именно Володя похлопотал перед заведующим отделения чтобы больным разрешили смотреть дивиди-плеер. Больные молились на Володю как на святого, в начальстве же он прослыл гужевым тяжеловозом. Доктор Гельский даже как-то отозвался о Владимире так: "Если бы у меня была одна шестая часть крепости ваших нервов, я наверное в лучшие годы моей жизни работал бы в СС, а сейчас бы пил рейнское полусладкое в Новой Швабии в компании клонов Мэрлин Монро."
Пётр подписал документы, сдал свое личное имущество на хранение, получил больничную одежду и достав из своей папки пару тапочек и пакетик со средствами гигиены и канцелярскими принадлежностями, сдал на хранение и папку. Всё это произошло так быстро на проходной, как будто его, здорового гражданина, уже давно ждали тут. Володя провел Петра через несколько закрытых дверей, каждый раз брякая связкой ключей для открытия новой.
-Ну вот, ты и дома- улыбаясь, пошутил Володя, глядя в немного растерянное, но серьезное лицо Петра Исаевича.
-Сейчас медсестра померяет тебе давление, заберет кровь на анализы и можешь располагаться!
-А-а, когда я смогу?..- попытался начать мысль Пётр, но санитар оборвал её:
-Всё потом! Всё по-о-о-том- и сделав большие глаза выпученными, закрыл за собой тяжелую дверь. Раздался щелчок самозакрывающегося старинного тяжелого замка и удаляющиеся в неизвестность шаги. Пётр сглотнул слюну и посмотрел на окна. Через них и внешние решетки, висевшие на каждом окне, виднелась как- будто замороженная на спецхране рыжая осень. Пётр увидел длинный коридор и странных людей, в такой же одежде как и он сам. Странны они были потому, что ни смотря на то что руки и ноги их были свободны от пут, они двигались словно разрывая невидимые нитки и веревки, которые сдерживали их почти невесомые тела. Некоторые "узники" стояли застыв как восковые фигуры, а другие были растрепаны, встревожены и постоянно дергались как под электрошоком.
Раздался мелодичный красивый голос медсестры:
-Терпигорев! Войдите пожалуйста на пост!
Пётр вначале немного растерялся, услышав свою фамилию в этом месте, но увидев что она не произвела никакого впечатления на окружавших его пациентов, прошел на медицинский пост старшей сестры.
Здравствуйте! Я к вам вот по какому..- начал он, но его речь вновь прервали.
-Прививки, непереносимость есть?!- обрезав, спросила медсестра.
-Да, вроде как..-не успевал ответить Пётр Исаевич.
-Нет!- делая пометку в карте, продолжала сестра: Это хорошо что нет! А то у нас тут недавно один гражданин чуть не скончался от аллергии на циклодол и еще какой-то вспомогательный препарат!- слово «гражданин» старшая сестра произнесла с явным сарказмом.
-Меня зовут Инга Петровна, очень приятно познакомиться, Пётр Исаевич! Думаю у нас с вами все будет хорошо? - утвердительно спросила она в конце.
-Да, собственно говоря, со мной никаких проблем не бывает- нашелся наконец закончить фразу Пётр.
-Вот и славненько!- Инга Петровна эротично хрюкнула и заулыбалась белыми зубками и пухленькими губами.
Инга была чуть моложе Петра и обладала стройной фигурой, широким тазом и крепкими ногами, красота которых была видна из под колготок. Она была симпатичной блондинкой с зелеными, умными глазами, которые окаймляли ухоженные "опасные" брови и выдавали чересчур накрашенные черной тушью длинные ресницы. Белый халат ей очень шёл, он скрывал круглую, упругую грудь третьего размера и несколько родинок, одна из которых находилась возле её лобка, ниже чувственного пропирсенгованного пупка на идеальном нежном животе. Нижнее белье Инга носила по разному: когда белое, а когда черное.
Зина-а-а!- закричала Инга Петровна, словно теряя самообладание и Пётр вдруг ясно представил как он входит в неё, а она издаёт тот же долгий, громкий, томный звук "а", верхом сидя на нём, совсем голая, только в прозрачных чулках и туфлях на шпильке. Быстро и плавно двигается своим молодым прекрасным телом то вверх то вниз, треплет себе волосы на голове, закусывает нижнюю губу, глаза её прикрыты. Инга Петровна заметила мысли Петра Исаевича и её глаза стали полны дьявольского интереса, а улыбка растянулась до ушей, лишь маленькие острые зубки выдавали в ней хищницу при разговоре и чуть приоткрытом ротике, а нежный, кудрявый локон, спадавший с её прически вниз намекал о только что случившейся фантазии Петра.
Хочу вас сразу предупредить, Пётр Исаевич!- произнесла Инга Петровна, открывая свой умный лоб от пряди волос и сложив руки на груди, отчего та поднялась немного вверх и стала заметнее выпирать из декольте. Золотой крестик на цепочке до этого лежавший на грудях женщины, провалился между ними и Пётр заметил это, он так же заметил что это был отточенный временем жест и что Инга Петровна заметила внимание Петра и его понимание произошедшего в её лифчике перемещения. Тем не менее, Инга Петровна не смутилась, а с ленной легкостью поправила свою молодую упругую грудь обеими руками и закончила:
-Никаких перемещений по корпусу, пока я вам не разрешу! Надеюсь это понятно, а теперь простите меня, мне нужно работать!-и она начав заниматься какими то бумагами, перестала смотреть на Петра Исаевича. Который оказался дружелюбно растерян в этот момент.
Пришла Зина. Пётр не сразу смог понять что нужно этим жабьим гигантским черным глазам, которые холодно сканировали его. Увидев что перед ним стоит строгая и аккуратная молодая медсестра, только в другой одежде, Пётр сделал вывод что это слуга Инги Петровны. Острые губы, накрашенные почему-то в нежный оттенок, перестали производить жевательные движения и открывшись выдули целый пузырь розовой жевательной резинки, который громко лопнул.
За мной!- по-армейски, коротко и действенно скомандовала младшая медсестра Зина, которая внешне была немного похожа на мальчика, даже её прическа была короткой. Зина была сто процентной брюнеткой и не скрывала этого. Она была гораздо ниже Инги Петровны ростом, но в то же время тело её было пропорционально и женственно. Её попка нагло подпрыгивала покачиваясь при ходьбе в её открытых синих штанишках и искушала своей миниатюрностью и налитостью.
Пётр Исаевич лежал на больничной койке положив руки за голову. В его палате, кроме него самого было еще пятеро человек. Непоседливый, постоянно чем-то громко недовольный маленький мужчина-брюнет с большими усталыми глазами, плачущий юноша не встающий с кровати, высокий жилистый мужчина по имени Вадим, с которым Пётр успел познакомиться, безногий неухоженный мужик и напротив, опрятного благородного вида, старый толстый дед.
-Они понятия не имеют с кем связались!- вдруг закричал маленький мужчина-брюнет и соскочив с кровати, начал перебирать свои скудные вещи, расставляя их в новый порядок, который почти ничем не отличался от старого. Мужчина был чем-то встревожен и напуган, но не отдавал себе в этом отчет.
-Они у меня еще все попляшут!- злорадно сообщил он во всеуслышание и продолжил:
-Сначала зарплату не платили, потом перерабатывать заставили, а потом споили и выкинули на помойку!!!
-Но я им всем отомщу! Я им такое устрою!- неистово кричал он и перекладывал свои вещи на тумбочке, меняя их местами, громко стукая при этом. Петру Исаевичу пришлось невольно посмотреть в сторону этого человека, потому что тот громко кричал, пытаясь при этом выглядеть и вести себя крайне вызывающе.
-Как тебя зовут?- без лишних церемоний, спросил Пётр буйствовавшего мужчину.
-Андрей! Но это уже не важно! Они пожалеют что связались со мной!
-Про кого ты говоришь все время? Кто тебя обидел?- продолжил спокойно Пётр.
-Меня никто не обижал- нахмурился мужчина и выпятил нижнюю губу, с которой свисала слюна.
-Тогда почему ты так громко кричишь, мешаешь другим людям в палате?- с участием спросил Пётр и сел на свою кровать.
-Они ничего не понимают!- снова закричал мужчина и слюна, которая повисла на подбородке начала дергаться в такт челюстям.
-Они думают жить в Москве легко! Но они даже не представляют себе что это такое! Жалкая деревенщина!- надрываясь от крика, заверещал мужчина.
-Успокойся, все всё понимают- констатировал Пётр Исаевич, пытаясь успокоить больного и добавил: Я конечно не работал в Москве, но мне приходилось там бывать в командировках, я тебя прекрасно понимаю. Убери слюну с лица- произнес дружелюбно Пётр и маленький мужчина брюнет неожиданно пришел в себя, успокоился и сказал:
-Да... Вы правы, мне нужно успокоиться... Спасибо, вам.- и замолчал, убирая слюну с подбородка.
-Не за что- очень культурно и вежливо произнес Пётр Исаевич, ложась обратно в свои раздумья и заложив руки за голову. Неожиданно плакавший до этого юноша встал с кровати и с грозным видом направился в сторону Петра:
-Зачем ты его успокаиваешь?!!-закричал он сатанея и махая мускулистыми руками: Без тебя разберутся!!!
-Вот как!- Попытался шутить Пётр, но видя что здоровенный парень настроен на драку, пытался осадить его и произнес:
-Так ведь и вы, батенька, не очень здоровы, судя потому что вы себя так ведёте!-сел на свою кровать Пётр. Тогда парень угрожающе сжимая большие кулаки двинулся на Петра и угрюмо произнес: «Ну всё, нарвался ты дядя...» Пётр совсем не о чем не думал, он надеялся на Божью помощь и поэтому резко соскочив с кровати, напал первым и ударил наступавшего двумя боковыми ударами с левой и с правой, точно в голову. Обычно после этого все нормальные люди падали на пол или сильно терялись, и Пётр замечал это и как правило был снисходителен к ним.
Но этот парень не то чтобы не упал, он даже не зашатался, а всего лишь отшатнулся и пару раз моргнул набирая равновесие, лицо парня не выражало никаких эмоций. Расстроенный таким поворотом событий Пётр, ретировался. Но неудачно, при отступлении он запнулся о свою же кровать и упал на неё, противник воспользовался этим и нанес серию мощных ударов с прицелом на затылок Петра Исаевича, который изо всех сил пытался закрыть его руками, упав ничком и разрабатывая тактику дальнейших действий. Удара два Пётр Исаевич пропустил и его затылок сильно болел, но к этому времени в палату уже забежали санитары и медсестры и дравшихся разняли. Парень, "первым атаковавший" Петра Исаевича, вёл себя крайне агрессивно и ругал всех по матери, в то время как его пытались крутить санитары. Один из них, самый ловкий, вколол буйному через одежду целый шприц какого-то препарата и тот вскоре затих, повинуясь заботливым рукам медработников.
"Да-а-а, не те уже силы..."- спокойно, про себя, подумал Пётр Исаевич, лежа на своей кровати и положив руки под болевший затылок.
-Терпигорев!- руководственно произнесла Инга Петровна, отрываясь от медицинского журнала, сидя за своим белым столиком в белом округлом кресле, нога на ногу и слегка поигрывая ножкой в черном туфле с каблуком.
-Я же кажется, дала вам понять что в нашем заведении всё должно быть тихо...- красивое лицо Инги Петровны в миндалевидных очках, добавляло ей строгости и привлекательности. Она взяла ручку со стола и чувственно приоткрыв свой ротик стала поигрывать цилиндрическим предметом по своим пухлым алым губам, перекатывая ручку вращательными движениями словно валик и продолжая пристально смотреть в глаза Петру Исаевичу:
-Закройте за собой дверь!- вдруг скомандовала Инга Петровна и продолжила свою речь, вставая из-за стола и раскачивая бедрами, направляясь в белом коротком халате к исполнившему приказ Петру:
-А когда я говорю тихо... всё должно быть тихо.- переходя на волнующий шепот сообщила старшая медсестра и закрыла дверной замок одним лёгким движением своей страстной руки. Раздался щелчок хорошего внутреннего замка. Инга Петровна положила свои прелестные руки в белых манжетах на грудь Петра Исаевича, и продолжала волнующе вопросительно смотреть прямо ему в глаза, с немного открытым чувственным ртом, наполненным белоснежными зубами. В её зеленых глазах была нежность, строгость, девственность, вульгарность и похоть одновременно.
-Довольно! - крикнул ошалевший Пётр Исаевич и мощно схватив правой рукой за воротник медицинского халата Ингу Петровну, отбросил её к столу на котором она до этого что-то писала.
-Ау-у-у-у- вырвалось у Инги Петровны и она начала изображать, не менее волнующее Петра, девственное удивление и рассеянную строгость вперемешку с непониманием. Очки только добавляли эротичности её медсестринскому наряду. Она немного зашаталась на каблуках от толчка Петра и её бедра и ноги, выдали всю прелесть своих движений...
-Я здесь не за этим!- по волевому сказал Пётр Исаевич, поправляя штаны, а затем и рубаху казенного имущества.
-Так зачем же вы здесь?!- неожиданно жарко сказала Инга Петровна, опираясь руками за стол и задирая голову к верху, от чего её голос немного напоминал стон. Она широко расставила ноги, изгибая их в коленях, встав на носки своих туфелек села на стол, упираясь руками за столешницу.
-У меня задание особой важности- серьезно произнес Пётр Исаевич.
-По какому вопросу?- с напускным интересом, подавляя свое волнительное громкое дыхание, спросила старшая медсестра.
-Я должен встретиться с человеком по имени Яков Брамкин- весомо продолжал Пётр.
-Ха-ха-ха!-безумно рассмеялась Инга Петровна и уже игриво смеясь, сказала:
-Будет вам Брамкин!
-Как скоро?- железно поинтересовался Пётр
-Как только выйдет из одиночной палаты...-теряя интерес, сказала почти спокойно Инга Петровна.
-Тогда я подожду.- предложил Пётр.
-Ждите!-надменно и ласково произнесла старшая медсестра и вдруг сзади открылась дверь и Петра Исаевича схватили две пары крепких рук и надававши ему тумаков, связали его и вкололи что-то, от чего разум Петра размяк и после синей вспышки провалился в темноту. Это были санитары, вызванные старшей медсестрой по внутренней связи, нажатием кнопки.
Пётр Исаевич очнулся от неудобства, оказалось что все его тело затекло и было недвижимо. Причиной тому служили какие-то ремни которые сковали его ноги, руки и даже грудь. Еще мгновение и дневной свет исходивший из зарешеченных окон проник под слипшиеся от глубокого сна веки Петра Исаевича и он увидел что находится в небольшой закрытой комнате и привязан к железной кровати. Все стены комнаты были мелко исписаны какими-то формулами, чертежами, графиками. В комнате стояла вторая подобная кровать с постельным бельем и распластавшимися на ней смирительными ремнями, на кровати никого не было, но Пётр чувствовал что в комнате кроме него находится кто-то еще, потому что из-за головы раздавалось непонятное равномерное тихое мычание. Пётр извернул свою голову насколько мог налево-вверх и увидел худого жилистого, смуглого и престарелого человека. Человек сидел в позе лотоса в одних трусах и медитировал. Его большую лысоватую голову окаймляли седые волосы, седая борода была аккуратно подстрижена. Поймав на себе взгляд Петра, старик открыл ярко-синие большие глаза и вдумчиво заговорил:
- Я полагаю, что вам крайне неудобно лежать в этих ремнях, я бы их развязал, поверьте... Но если я это сделаю, а вы не успеете их снова одеть на себя к приходу санитаров или врачей, нас обоих накажут...
- Не хотелось бы- мрачно протянул Пётр и понял вдруг что его челюсти и язык плохо слушаются, вместо слов получилось малопонятное мычание и только слюна вылетела из парализованного рта. Пётр Исаевич дал волю чувствам и скупая слеза потекла по его лицу.
- Я вас прекрасно понял, не продолжайте- сказал с живым и трепетным участием старик и встав на руки, а затем сделав плавный "мостик", вылез из своей позы лотоса и подошел к кровати Петра. Грубые, крепкие ремни, опоясавшие тело Петра Исаевича до натуги, повинуясь легким и сильным движениям рук старика стали развязываться и становиться мягче. Пётр с блаженством заметил как его затекшее тело немного расслабляется от напряжения и скованности, очаги боли стали угасать.
-Позвольте мне представиться, моё имя: Яков, фамилия: Брамкин.
-Ммм!-промычал Пётр и слезы щенячей радости выступили на его лице, он даже не мог нормально открыть рот.
-Я разделяю ваш страх... Я понимаю, это не вежливо таким образом знакомиться, но когда действие медикаментов ослабнет, уверяю вас, к вам вернется способность говорить и нормально двигаться- произнес добрый старик.
© Литл
