Выхожу вечером после работы с дочкой и братом гулять во двор на детскую площадку. Мне 28, дочке 8 лет, брату 13.
Обе лавочки на площадке оккупированы бабульками, чуть поодаль — пара мамочек с малышами в песочнице. Мамы стоят, дети копошатся в песке, более взрослые носятся, как черти, и орут так, что уши закладывает. Это продолжается ровно до тех пор, пока мы не показываемся на горизонте. Вокруг меня и моих киндеров тут же собирается стайка детишек в возрасте от 7 до 13:
— Тётя Оля, а давайте в мячик поиграем!
Да пожалуйста — конечно поиграем! Отходим в сторону от песочницы, качелей, скамеек и малышей. Начинается мирная игра. Кто-то не очень хорошо умеет бросать мяч, кто-то ловить, а кто-то вообще его впервые в руки взял. Детям нравится — они не орут, не дерутся, не бесятся.
Неловко брошенный мяч подкатывается (подкатывается!) к одной из лавочек с благообразными старушками. Поднимается крик до небес:
— Ах вы, такие-сякие-разэдакие паскуды-ы-ы, да если б меня сейчас мячом по голове! Да я вас тут щас всех разгоню к чертям собачьи-им!
Дети пугаются, я подхожу к продолжающей вопить бабульке и пытаюсь извиниться за свою честную компанию: мол, простите, мы же не нарочно, да и мяч не упал с небес, а просто прикатился к вашим ногам. Бабка орёт, аж покраснела, товарки её сидят поддакивают: иди, мол, отседа, доживи до наших лет — поймёшь, как важна тишина и покой. Вежливо вопрошаю, не удобнее ли им будет разместиться на лавочке у подъезда. Благо двор у нас хороший, чистый и благоустроенный. Меня обкладывают трёхэтажным русским народным, не стесняясь детей, у которых уже лёгкая паника в глазах. Молча разворачиваюсь, подхватываю мяч и иду к детям. Отходим ещё дальше и начинаем просто катать мяч по земле… Настроение испорчено.
На другой день выхожу с работы. Пробежка до остановки, запрыгиваю в маршрутку, пристраиваюсь у окошка. Стою. Справа от меня на два сиденья сразу развалилась бабка в возрасте далеко за сотню в непонятной хламиде. Боевая раскраска указывает как минимум на близкое родство с индейцами всех племён сразу. Но мне-то какая разница? Мирно стою, никого не трогаю, в ушах бананы с любимыми Depeche Mode, в руках книга Пехова. Полное отстранение от всего происходящего прерывается редким поднятием головы — остановку не проехать бы, увлёкшись. И тут следует грубое вмешательство: увесистый кулак прилетает мне в правое плечо, так, что я роняю книгу. Поднимаю книгу, достаю из правого уха наушник и слышу в свой адрес:
— Ишь, стоит тут, умную из себя корчит! Книжку раскрыла и не слышит ни хрена! Думаешь, лучше всех? А ну быстро скажи, сколько времени!
Я в лёгком шоке, смотрю на часы на руке бабки.
— Женщина, у вас же есть часы. А если вам нужно было узнать именно от меня, который час — можно было просто аккуратно прикоснуться к руке, я бы почувствовала. Зачем бить-то?
— А ты мне тут не дерзи! Можа, не ходють они, часы-то мои, а можа, и ходють. Не доорёшься до молодёжи нынче! Тебе какая разница — тычком больше, тычком меньше?!
Откровенно офигевая от такого хамства, поднимаю правую руку, смотрю на часы и произношу время. Бабка меж тем не унимается:
— А чё часы нацепила на правую руку, убогая, что ль? То-то смотрю: стрижка короткая, волосья рыжие да на майке всякая дрянь нарисована.
Смею заметить, на футболке у меня Дюдюка Барбидокская из мультфильма «Подарок для слона», рыжая вредина с большим розовым бантом. Футболку подарил любимый со словами: «Рыжему лису нужна рыжая вредина».
Бабка продолжает распаляться на тему внешности, литературных предпочтений, манеры одеваться нынешней молодёжи. Стараясь не обращать внимания, молча кладу книгу в рюкзак и отхожу подальше от старой перечницы. Стоящий рядом мужчина долго смотрит на всё это, слушает, а затем глубокомысленно выдаёт со сталинским акцентом, показывая на склочницу:
— Товарищи, не мешало бы расстрелять. Для профилактики!
Так вот, дорогие наши, уважаемые, пожилые и глубоко пожилые тёти! Вы задолбали со своими суждениями, придирками и вечным недовольством всем и всеми вокруг. С вами все должны быть вежливы, должны сюсюкать, как с младенцами. А на деле вы старые вороны. Каркайте тише.
