Я вырос в интеллигентной семье учителя и радиоведущей, получил неплохое образование и отличное воспитание. Единственное, в чём пришлось это воспитание поправить — русский мат, ещё более великий и могучий, чем русский же язык. И на это, как и на всё остальное в моей жизни, есть свои причины.
Моё время стоит денег, причём достаточно больших. Если у меня есть примерно десять секунд на разговор с начальником, я не буду говорить: «Имярек Имярекович, возникли непредвиденные проблемы, фронт работ намного шире предполагаемого, руководители филиала абсолютно некомпетентны, я рекомендую их уволить и, скорее всего, задержусь здесь для разгребания того, что они наворотили». Мои слова будут несколько короче: «П@#$ец завал, сказочные долбо@#ы».
Если я, прочитав сообщение электронной почты, со вздохом тяну усталое «Б%я…», три моих зама, сидящие со мной в одном кабинете на совещании, мгновенно достают блокноты и ручки, один протягивает мне банку энергетика. Они вполне верно перевели полученный концентрат информации: «Ну вот, новой работы прибыло до ужаса, а я не выспался, соображаю туго и сейчас, как только раздам вам необходимые указания, не прилягу на диван подремать, как собирался, а подорвусь работать на другой конец города». И нет, «Бли-и-ин» здесь не катит. Это бы означало, что мы допустили в отчёте одну или несколько о-о-очень серьёзных ошибок, которые мне придётся в ближайшие два часа сидеть и исправлять вместо уже незаслуженного сна.
Подходит молодой сотрудник, делится, как ему кажется, перспективной идеей. Рассказывает суть, упоминает недостатки, объясняет возможные проблемы в реализации. Короткое брошенное через плечо «Х@#ня!» означает: «С., ваша идея ни на что не годится и, к сожалению, исправлениями и доработками невозможно исправить несколько фундаментальных недостатков, делающих её совершенно нежизнеспособной». «Фигня» в данной ситуации значило бы: «Упомянутые вами недостатки и возможные проблемы несущественны и легко ликвидируемы. Оформляйте».
Я не призываю всех пользоваться преимущественно матом. Врач или автомеханик, поглядевший на мой рентген (под мой капот) и грустно сказавший что-нибудь короткое и матерное, всё равно должны будут раскрыть суть проблемы. Юрист, коротко, печально и матерно прокомментировавший ход судебного заседания на неофициальном совещании, всё равно вынужден будет положить мне на стол полный разбор ситуации в письменном виде.
Но всё же истошное «А-А-А, Б%Я!» имеет шансы спасти вам жизнь, а хорошо воспитанное «Семёныч, тормози дробилку, меня через две секунды засосёт!» может оказаться вашей последней фразой.
