У паука было толстое тело, похожее на наполненный водой мешочек, и восемь длинных ломких ног. Он пересчитал их два раза, пока вытирал руки, как будто от этого что-то могло измениться. Например, паук бы исчез.
Но паук не исчез, конечно же. Паук так и сидел за тазиком, или, может быть, стоял – он не знал, что делают пауки за тазиками. И могут ли они, например, лечь на брюшко.
Он снова тщательно вытер руки и даже зачем-то помазал детским кремом, морщась, как будто от сладковатого запаха, хотя крем почти не пах.
Мать ненавидела пауков и всегда заставляла его убивать их. "Этих тварей в доме быть не должно!" Много лет назад, наткнувшись на паука в своей комнате, он испугался и прихлопнул его тапочкой с такой силой, что от мерзкого существа остался только рисунок на стене, напоминавший неумело изображенное ребенком солнышко. Он смотрел на солнышко в каком-то оцепенении, а потом дернулся и быстро вышел из комнаты. Попросил мать отмыть стену. С тех пор он не трогал пауков. Просто ухитрялся как-то избегать их все эти годы.
Но этот, тонконогий, забрался в его квартиру и сидел за тазиком, в котором дочь вечером собиралась пускать кораблики. Он вытер жирные руки полотенцем, оставив на них след от крема, и с жалкой надеждой подумал, что, может быть, Катя прервет шаманство на кухне и убьет паука сама, но еще не дойдя до конца этой мысли уже понял, что нет, не убьет. «- Знаешь, в ванной паук». «- Так пойди и убей его!» И всё. Нужно будет идти и убивать. Проще сделать это сейчас.
Он намотал на руку полотенце и шагнул к тазику. Паук сидел, не двигаясь, но когда он наклонился, паук торопливо отбежал к стене и замер, хотя здесь он был как на ладони. Теперь предстояло прихлопнуть его.
Он глубоко вдохнул, задержав взгляд на одной оттопыренной паучьей ноге, сдернул полотенце с руки, набросил на сушилку и вышел, и закрыл за собой дверь, и не забыл выключить свет, мысленно уговаривая паука убежать, пока темнота.
Тихо вошел в нагретую кухню и уставился на блестящий желтый ком, который жена, пыхтя, возила по припыленному мукой столу.
- Там в ванной паук, - выговорил он, чувствуя себя отвратительно, просто отвратительно.
- Паук? – она бросила на него рассеянный взгляд, дернула плечом, убирая со щеки прядь, не отрывая рук от теста. – Надеюсь, ты его не тронул? Пауки – к деньгам.
Он моргнул, постоял, развернулся на автомате, вернулся в ванную комнату и сел прямо на пол. Сидел, смотрел на паука возле тазика, пока не заглянула жена и не спросила, что это он тут лыбится, как дурак, пока она мучается с тестом.
