Мама называла меня принцессой. Наряжала в платья, заплетала волосы, обматывала их лентами и бантами. На шестой день рождения подарила детский набор косметики. В девять лет разрешила проколоть уши. Учила наносить макияж и ходить на высоком каблуке. Девочки – игрушки в руках матерей.
Раз в месяц объявлялся отец. Водил меня на аттракционы и после в кафе. Пломбир в серебряной миске посыпали орехом и шоколадом. Я пила молочный коктейль через соломку и представляла себя на свидании. Никогда не спрашивала, почему мама и папа больше не вместе.
В школе я дружила с двумя девочками, Катей и Наташей. На переменах мы сидели на подоконнике, листая журналы о моде. Глянцевые страницы обещали нам счастье. Будь красивой и успешной. Будь красивой и известной. Будь красивой и желанной.
Первый секс у меня случился в четырнадцать лет. Во время школьной дискотеки в актовом зале Валера увёл меня в кабинет географии. Закрыл дверь на замок и выключил свет. Пока мы целовались, кто-то приходил несколько раз, стучал и, не дожидаясь ответа, отбывал восвояси. Может, это были ребята или учителя. Может, кто-то из родителей желал проявить бдительность. В любом случае, нам никто не смог помешать. Но на следующий день Валера вёл себя так, словно и не было ничего.
С тех пор подобное происходило не раз. Мужчины влюблялись в меня на одну ночь, а утром уходили навсегда. Кинофильмы и книги говорили, что это неправильно, что так не должно быть. И я верила им.
Наверное, я не была красавицей, не была принцессой. А значит, надо было стараться сильнее. Наносить ещё больше макияжа и одевать ещё меньше одежды. Мне нравилось вызывать восхищение. Мужчины должны были смотреть на меня. Хотеть меня. Любить меня. Иногда у меня получалось, и в такие вечера у барной стойки я была только раз, чтобы оплатить я первый коктейль.
Когда я встретила Игоря, мне было двадцать три. Ему – сорок один. Я знала, что он женат. Знала про двоих детей, старший из которых был мне ровесником. Плевать. Мои подруги уже обзавелись семьями, и я видела, что брак ничего не значит. К чёрту священные союзы.
Игорь снял нам квартиру и стал принцем, который освободил меня от драконихи-матери. Он приезжал по будням между двенадцатью и часом дня, и иногда оставался на все выходные. Что он врал своей жене, меня не интересовало, и я никогда не спрашивала его об этом. А Игорь никогда не спрашивал, на что я трачу деньги. Мы трахались, а потом я рассказывала, как скучаю по нему, как счастлива с ним, как хорошо нам с ним будет всегда.
Так продолжалось около пяти лет. Я замечала, что Игорь навещал меня всё реже и реже, но ничего не делала. Не знала, что делать. Начни я возмущаться, стала бы ничуть не лучше жены. А я не жена – я любовница. Я – та, кого любят. А если не любят, выбрасывают.
Игорь сказал, что не может уйти от жены. Сказал, что не хочет предавать её. Сказал, что оплатил квартиру ещё на два месяца.
– Я надеюсь, – произнёс Игорь после, – ты ничего не расскажешь моей жене. Давай расстанемся друзьями. Не будем портить друг другу жизнь.
Потом он пообещал найти мне работу, но я ответила, что справлюсь сама. Он оставил денег, попрощался и ушёл. Оставшись одна, я знала лишь один способ, чтобы это исправить.
Новые туфли, новое платье, новая сумочка, новая причёска – новый наряд для куколки. В клуб меня пустили без очереди, как, впрочем, пускали всегда. Я подошла к барной стойке и заказала бокал Баки. Две девки по соседству, которым едва исполнилось по двадцать лет, глядели в мою сторону с ухмылкой, и я собиралась утереть нос этим соплячкам. Что для этого нужно? Немного – просто быть красивой. Невозмутимым взглядом окидывать зал и ждать. Если понадобится, ждать долго. Очень долго. Очень. Долго. Заказать ещё один коктейль. И ещё один. И ещё. И ещё.
Я не плакала с тех пор, как чёртов Валера прошёл мимо меня, даже не поздоровавшись. А четырнадцать лет спустя я уходила из клуба одна и пыталась сдержать слёзы ровно до того момента, как окажусь дома.
Через месяц я устроилась на первую в своей жизни работу. В косметическом салоне мне приходилось стоять за стойкой и улыбаться старухам, тщетно пытавшимся сохранить молодость. На второй работе я продавала женские туфли. На третьей – ювелирные украшения. Не знаю, кто меня раздражал больше: жёны, смакующие примерку драгоценностей, или их мужики с толстыми бумажниками или кредитками в руках. Пожалуй, моей ненависти хватало на всех. И даже на саму себя.
Из-за скромной зарплаты мне пришлось съехать в квартиру подешевле. Привычные походы по магазинами и клубами сменились посиделками перед телеком и компьютером. С тупым выражением лица я глядела в монитор и крутила колёсиком мышки. Наверное, я не многим отличаюсь от большинства. Я могла бы сойти с ума, осознав, во что превратилась моя жизнь. Наверное, я действительно потеряла рассудок, раз мне показалось, что я смирилась со всем эти дерьмом.
На своё тридцатилетие я пригласила Катю и Наташу к себе. Мы пили вино и ели заказанные в ресторане блюда. Захмелев, я предложила девчонкам вспомнить молодость и отправиться в клуб. Пусть денег, как всегда, не хватало, в тот день мне нужно было оторваться.
Пара бутылок шампанского на троих помогли нам расслабиться. Мы смеялись как сумасшедшие, плясали как сумасшедшие, и напивались как перед смертью. Официант, кажется, старался не подходить к нашему столику лишний раз. Но мужчины смотрели заинтересованно.
Один из них подошёл ко мне на танцполе, представился Сергеем и предложил свою компанию. Я не отказала. Девчонки тоже не были против. Замужние бабы, а всё туда же. Не прояви я бдительности, одна из них опередила бы меня. Я первая сказала Сергею, что с удовольствием бы сбежала ото всех. Он понял меня правильно.
Мы начали целоваться ещё в такси. Сергей своими ладонями разве что не лез мне под трусики. Я заметила, что водитель поглядывает в зеркало заднего вида, и мне это нравилось.
Когда мы приехали ко мне, Сергей скинул с себя пиджак на пол прихожей, поднял меня на руки и отнёс в комнату. Мы трахались так шумно, что я с предвкушением ждала, когда соседи начтут колотить в стену. Кончив, Сергей тут же уснул. Я лежала головой на его груди и представляла, как эта ночь изменит мою жизнь. Знала, что это чушь, но не могла отказаться от своих фантазий.
Захотелось курить. Я пошла на кухню, и по пути подняла пиджак Сергея. И з внутреннего кармана что-то выпало. Я увидела обручальное кольцо. Я подняла его, разглядела внимательно и вернула в карман пиджака. Потом пошла на кухню, взяла с холодильника пачку синего L&M’а, вытащила одну сигарету и закурила, пуская дым в открытую форточку. Вспоминала маму и папу, своих подруг и своих мужиков. Вспоминала Игоря и Валеру. Вспоминала свои любимые песни и любимые фильмы. Думала о том, что хеппи-энды опаснее сцен насилия, а пропаганда счастья вреднее любой другой. Думала о красоте, которая обещала мне так много и не сдержала своего слова. А когда мечты не сбываются, у людей срывает крышу.
Я затушила окурок о пепельницу, достала из раковины грязный столовый нож и пошла в спальню. Кто-то должен был ответить за то, что меня обманули. Сергею просто не повезло.
