Значит, так. Случилось это лет шесть назад. Но воспоминания настолько яркие, что передам все с максимальной точностью. Представьте себе - суббота, утро. Не раннее, нет. Я, молодая (на тот момент еще даже очень) девушка вышла на балкон с чашечкой свежее сваренного кофе и принялась любоваться сонным, тихим поселком и солнечным, теплым утром.
В этот момент во двор въехала бортовая грузовая машина, везя на себе сцепленные мотоцикл без коляски и велосипед. Остановилась у подъезда (у меня во дворе стоит два гаража). Из кабины вылез мужичок, и принялся махать руками, указывая точное место для остановки автомобиля, в то время как водитель подъезжал к гаражу. Жила я тогда на пятом этаже и мне все было прекрасно видно. Судя по выражению лица махающего, пятница, как в прочем и последние несколько лет его жизни, прошла очень уж удачно, в следствии чего суббота от нее кардинально отличалась и вертел он на своем органе и правильный подъезд к гаражу, и напарника и всю субботу в целом. Машина остановилась, водитель вышел, закурили, постояли.
Еще постояли. Далее один из них (назовем его Палыч, потому, как, мне казалось, именно так его звал напарник, но я могу ошибаться, это могло быть и имя Павел, но для рассказа не существенно), поинтересовался у другого, с какого, так сказать, овоща он не лезет в кузов и не расцепляет транспортные средства. На что напарник отвечал, что, так как он состоит в интимной половой связи с матерью Палыча, он не обязан был брать ключи и именно он, Палыч, был ответственен за этот процесс. Палыч возмутился подобной откровенности и отвечал, что вчера, когда вышеупомянутая связь была обратной, и он, Палыч, самолично имел возможность предавать вращающийся момент на своем детородном органе как и ключам, так и данной поездке, вкупе с напарником, то его друг, стоящий в данный момент напротив, вызвался самолично взять ключи, что они и закрепили оральным половым актом не отходя от места. Напарник помянул известного футболиста Лопеса по имени и полез в кузов. А я осталась стоять. Интересно же.
Ага. Так вот. Один в кузове, второй на земле, мотоцикл и велосипед сцеплены металлической цепью, на замок закрытой. Наши товарищи, несколько раз пройдя по генеалогическому древу каждого, не забывая при этом выводить на свет пикантные моменты встреч, решили, что, логичнее всего будет не ехать в другой конец города за ключами, а, найдя две доски и поставив их на кузов, скатить ТС вниз. Благополучно. Один отправился собирать дрова, а второй, не Палыч, подтаскивал ТС к краю площадки. Мотоцикл упирался. Но наш мужик сдаваться не хотел и тащил все на себе, один. В процессе наблюдения я боролась с желанием метнуться в комнату и конспектировать, конспектировать… Потому как Непалыч (а у него явно были на это причины) громогласно, на весь утренний двор, и ни разу не повторяясь, рассказывал о своих взаимоотношениях с Палычем, которому пришла в голову идея везти ТС с утра, мотоциклом, хозяином мотоцикла, мотоциклом и хозяином вместе, всем российским автопромом, его отдельными моделями, запчастями к ним и некоторыми органами (причем, совершенно для этого не предназначенными) хозяина данных конструкций, его детей, последующих поколений и домашних питомцев. Причем показывал неслабую осведомленность о довольно пикантных моментах жизни всех вышеперечисленных. Велосипед отчаянно «звякал» колокольчиком, цепью, спицами, когда на них наступал грозный грузчик. В этот момент грузчик о нем вспоминал, пинал ногой, спрашивал мол, «Чего тебе то надо, сношающееся с самкой гориллы недоделанное произведение советских, нетрадиционной ориентации, конструкторов?» Велосипед возмущенно «крякал» и «звенел», Непалыч поминал собаку женского рода и девушку легкого поведения одновременно, в разных формах, позах, местах пребывания (в том числе под велосипедом, на нем, с ним, у него, к нему и т.д.) отпихивал его ногой и снова брался за мотоцикл… Цепи звенели, солнце поднималось…
Вернулся Палыч. Сходу стратежно намереваясь разместить обе доски, которые он нес в каждой их рук, а концы их неприменимо волоклись по земле, в соответствующих отверстиях у напарника, он сообщил о их весе, и о том, что, пока Непалыч вступал в увеселительные сексуальные и ни к чему не обязывающие отношения с транспортом, он, Палыч, мог совершенно безвозмездно получить женский детородный орган прямо на лицо, так как реквизировал эти две замечательные доски за гаражами, и хотел бы за риск получить моральное удовлетворение в виде размещения досок в Непалыче, с последующей их сменой, проворачиванием и последующем помещением в его филейную часть непосредственно гаража, за которым он эти доски взял. Непалыч был возмущен. Он парировал довольно тесными и близкими отношениями с мамой Палыча, желанием самолично нести доски в то время как Палыч будет вступать в половую связь с мотоциклом, невероятно длинной и прочной цепью, связующей его с велосипедом, самим велосипедом, пожеланием, что бы в лицо Палыча угодил бычий половой орган, а его составляющие – уж совсем не по теме – в задний проход. И, так как руки у него, у Палыча, растут вовсе не из предназначенного места, он посмотрит, как со всем этим богатством его напарник заберется на грузовик, на котором, ко всеобщему удивлению, оказался тяжелый чугун в женском детородном органе и орех….
Я плакала. Вместе со мной плакали сосед справа этажом ниже и сосед слева, тоже на пятом.
Покурив, и общаясь в процессе преимущественно местоимениями, изредка вспоминая все того же знаменитого футболиста, наши товарищи преступили к «спуску катера на воду». Для этого поставили доски на грузовик (в смысле, на край) одним концом, одним уперли в землю. Проверив их устойчивость и угол наклона, Непалыч предположил, что, после вступления с данной конструкцией в довольно сомнительную половую связь анальным путем, Палыч получит туда же и мотоцикл, вместе с цепью, велосипед, грузовик а, в случае, если этого окажется мало, он, Непалыч, зайдет спереди и добавит, так как видно же, что Палычу не привыкать. Последний был крайне удивлен такими выводами и сообщив, что будет разумнее и гораздо продуктивнее, если он будет руководить процессом сверху, а Непалыч принимать ТС внизу, так как он уже так поступал с бычком соседа, его супругой, самим соседом, некоторыми достопримечательностями нашего прекрасного города, своими собственными ботинками и, (будь он неладен, но мы это все помним!) телегой в деревне Глебово, так что опытнее в разы. Забравшись в грузовик, великий комбинатор спросил: «Ну?». Палыч, вздохнув, и, вероятно, предчувствуя подвох, помянул небезызвестный овощ, который всегда находится при напарнике, и выдал «Трави по малой».
Я рыдала. Серьезно. Навзрыд, захлебываясь, хрюкая, схватившись за живот и периодически икая. Конечно, он «потравил». И, конечно, «по малой». Доска, само собой, лопнула. Мотоцикл с грохотом свалился на мужика, цепью захватило Палыча, он тоже полетел вниз, где его любовно накрыло, как одеялком, велосипедом сверху. Мужик на балконе снизу умоляюще застонал. Я. что бы не упасть, уткнулась лбом в оконную раму и вместе с ней периодически вздрагивала. И было тихо-тихо…
Первый подал голос тот, что снизу, и, я вам скажу, говорил он достаточно невнятно. Но по интонации мы все догадались, что, как только он обретет возможность двигаться, его напарник испытает на себе все тяготы и лишения советских грузчиков, советников, неформалов, гомосексуалистов (пассивных), поп-певцов, представительниц древнейшей профессии и после всего этого пойдет по стопам великого Икара, только с меньшим энтузиазмом и большей скоростью. Палыч от всего услышанного неожиданно приободрился, вылез из-под велосипеда, и вознамеривался было дать деру, но был схвачен за ногу менее ловким товарищем и навернулся на тротуар. После того, как половая принадлежность обоих была окончательна забыта, а взаимные сексуальные предпочтения высказаны, ребята поднялись. Пострадали они не сильно (по крайней мере, видимых увечий не было). Да и разговаривали уже не так громко, потому, что сдерживать истерические рыдания не получалось не только у меня, но и добрая половина соседей, выглядывающая из окон, счастливо похрюкивала в такт.
И вот. Когда «спуск» был удачно завершен, в наступившей тишине Палыч, отряхнув брюки и слегка смущаясь под любопытными взглядами моих соседей, да и меня, произнес то, после чего я, всегда вспоминая эту историю, счастливо улыбаюсь. Он спросил «А где ключи от гаража?»
Да, их не было. И нет – они не стали громоздить это все обратно, а один поехал за ключами, второй остался ждать. И в конце хочу сказать – если когда ни - будь, где ни - будь будет рассказана эта история, а услышавшие ее узнают в ней себя, или своих товарищей – дайте мне знать. Меня бесконечно поразило Ваше знание русского языка )))))
Царева
