Вопреки впечатлению, которое может сложиться из прочитанных баек, далеко не каждый выезд нашей спецбригады заканчивается для адресата покатушками на машине с мощным мотором, в тёплой компании и под цветомузыку. Почему? Причины разные. Бывает, что клиент оказался шустр, и к тому же с неимоверно обострённым чувством шухера. А бывает, что и помешательства, как такового, вовсе не было. Мало ли что наговорят люди диспетчеру. Причём порой такие люди, от которых никак не ожидаешь ошибочной оценки состояния.
Когда на спецбригаду передали вызов из хирургического отделения, и попросили прибыть побыстрее, поскольку-де назревает суицид, Владислав Юрьевич пожал плечами и велел орлам собираться. Быстрее так быстрее. Включили мигалки, водитель дал газу — словом, долетели с ветерком.
Дежурный врач отделения (дело было поздним вечером) доложил, что пара больных закрылась в палате и отказывается кого-либо к себе пускать.
-- А при чём тут суицид? - полюбопытствовал Владислав Юрьевич.
-- Так ведь закрылись же! - уверенно отвечал дежурный врач.
-- Это не к добру! - встряла дежурная сестра.
-- Ох, чую, откроем — а они там уже холодненькие! - добавила жути пожилая санитарка.
-- А сейчас они признаки жизни подают? - спросил Владислав Юрьевич.
-- Подают, ой подают! - радостно сообщила санитарка. - В основном матерные!
-- Может, они там не просто так...уединились? - предположила вторая дежурная сестра, помоложе, и густо покраснела.
-- А вот это мы сейчас и выясним, - бодро сказал Тимур. - Ведите, сёстры!
Охранники, которых вызвали чуть раньше, уже примерялись, как бы поаккуратнее вынести дверь, но Тимур попросил их посторониться.
-- Мужики! - зычно позвал он. - Вы там как, ещё не повесились?
-- А что, надо? - удивлённо отозвались из-за двери.
-- Я, в общем-то, не настаиваю, - милостиво ответил Тимур. - Но тут про вас всякое рассказывают. Даже краснознамённая психбригада имени товарища Зигмунда Фрейда прибыла. Так что открывайте, пообщаемся.
-- А если не откроем? - спросили из-за двери.
-- Тогда открою я, и мы всё равно пообщаемся, - пообещал Тимур. - Только поподробнее.
За дверью послышался звук торопливо отодвигаемых коек, которыми она была забаррикадирована, и через пару минут Владислав Юрьевич уже беседовал с постояльцами палаты.
Оказалось, что на вечернем обходе оба мужика, каждому из которых предстояла операция по поводу желчекаменной болезни, пожаловались доктору на недомогание: у одного снова бок прихватило, у второго разболелась голова. Доктор выслушал, но как-то, на их взгляд, невнимательно, дал на ходу непонятные указания медсестре и отправился дальше. Мужики увязались было за ним — дескать, мы ещё не на всё пожаловались! - но доктор спешил.
Раздосадованные таким невниманием, мужики возмутились. Ах так! Ну, тогда нечего нас до утра беспокоить! - и забаррикадировали дверь. Дескать, хоть выспимся спокойно до утра. Поздно вечером, когда дежурная сестра отправилась разносить лекарства (ну, вы помните эту манеру: разбудить, чтоб дать снотворное), в палату её не пустили. Да ещё и тепло напутствовали, искренне пожелав бывать там почаще. И доктора прихватить с собой. Медсестра подняла тревогу. У кого из медперсонала зародилось подозрение о готовящемся суициде — выяснить уже не представлялось возможным, но дежурный врач рассудил, что в таком деле лучше перебдеть.
Владислав Юрьевич, выслушав рассказ, мягко пожурил мужиков, пожелал им спокойной уже ночи и вышел из палаты.
-- Ну как? - дежурный доктор, медсёстры и санитарка обступили их с Тимуром со всех сторон. - Выявили суицидальные намерения?
-- Как вам сказать... - потёр подбородок Владислав Юрьевич. - Поссориться со своим хирургом накануне операции, да ещё поставить на уши всё отделение...
-- Определённо, в этом есть нечто суицидальное! - подхватил Тимур.
-- Квазисуицидальное, - уточнил Владислав Юрьевич. -Но мы решили дать им шанс.
-- И просим вас поддержать наше доброе начинание, - Тимур выразительно поглядел на персонал отделения, и те торопливо закивали. - Пойдёмте, Владислав Юрьевич. Нам ещё возить сегодня — не перевозить!
