Все началось с Василия Карпыча.
Василию Карпычу девяносто три года. Живет он под Москвой, в зеленом домике с белыми крашенным-перекрашенными наличниками, похожими от этой краски-перекраски на пластилиновые.
Василий Карпыч – сибиряк, всю жизнь проработал дальнобойщиком. Голова у него круглая, медная, сам он ладный, плотный, как гриб-моховик. Со стороны Василий Карпыч напоминает танк. Дуло - взгляд. Под этим взглядом, думаю, во время войны не один фриц обделался.
Я люблю приезжать к Василию Карпычу. Разговор у нас всегда строится одинаково: сначала я ему рассказываю про современную жизнь, а потом он ее песочит. И оба мы остаемся довольны. Потому что ему интересно узнать что-нибудь новенькое, а мне - послушать ругань Василия Карпыча. Ругань у старика выходит обстоятельная, вкусная, питательная, иногда – «с матерной пересыпочкой», по его же выражению, но в меру.
Карпыч, конечно, не только ругается. Иногда он сам что – нибудь ввернет из прошлой жизни. Или даст совет.
И вот один раз, где-то в июне, в самое блаженное время, я приехал к Василию Карпычу. Сели под яблонькой. Стали говорить. Зашла речь о нынешней молодежи. Какая она дохлая. О том, что в десант теперь хоть с плоскостопием, хоть со сколиозом берут. А с минус три - в снайперы. Что у всех теперь язва, сотрясение мозгов и кариес с рождения. И тому подобное. Василий Карпыч, конечно, поругался. Были тут и «богомолы чахоточные», и «городские задрыги» и «мозглявая экология» и все такое. Я тоже слегка пожаловался: голова, мол, побаливает, желудок пошаливает, ноги устают. И тогда Василий Карпыч сказал:
- Травку вам всем, задротышам мокроносым, надо пить. Нашу, сибирскую. Она от всего помогает, меня ей еще матка кормила. Вместе с грудным молоком.
- Какая травка? - спросил «задротыш».
- Эта… как ее… костомукша… Нет, ядрена шанежка, не то…
- Костомукша – это город, кажется, такой…
- Без сопливых в курсе. Был я там в Карелии. На финской войне. Возил груз к границе. Как же ее?.. Нет, не костомукша… Кандалакша?.. Нет… Вот ведь память, курва! Прям колтун в мозгах. Ста лет не прожил, а уж ослаб. Даже армейский устав забывать стал. Все экология ваша, дери ее в перемычку! Лет через тридцать вообще дураком стану.
«Ничего себе Карпыч намерил!» - поразился я про себя.
- Как же ее профурсетку, зовут-то?.. Нет. Что-то такое на манер «курослепши» или «простоквакши»… Тьфу! Забыл! Закусай меня севрюга! Забыл - и все!
Остаток дня провели за тем, что вспоминали название травы. Точно как в Чеховской «Лошадиной фамилии». Так и не вспомнили. Карпыч с горя выпил один пол-литра «Завалинки», съел литровую миску борща, полбуханки хлеба, полкурицы, три луковицы и пошел спать. Злой на экологию.
Через несколько дней ко мне на работу приехали наши партнеры из Новосибирска. Сделали мы все дела, пошли ужинать. За ужином я им и говорю:
- Есть у вас, говорят, в Сибири какая-то травка. От всего помогает. А как называется – не знаю. Что-то вроде: «раскорякша»… или «оторвакша»…
- Есть, есть такая травка! – обрадовался один из новосибирцев. Плотный такой, розовый мужичок. - Меня ей прабабка с детства кормила. «Заметно», - подумал я.
- Точно, есть, - продолжал здоровячок. - Она называется… Это… Как ее?.. Вот ведь дела! Забыл! Какая-то, действительно, «косопукша»-«подъелдыкша»… Я ее вам пришлю.
Буквально через двое суток в наш офис пришла посылка. Большущий пакет с измельченной травкой. И от руки написанная здоровяком инструкция: пять раз в день по чайной ложке. Запивай - чем хочешь. Хоть спиртом. Спирт эту «кривотыкшу» не берет. Она его нейтрализует. Начисто. Только вот названия этой травки здоровяк не написал: забыл. Всем Новосибирском вспоминали. Не вспомнили. Не вспомнили. И главное – все ее с детства ели. А не помнят, как называется. Вот беспамятство ты наше!..
И вот, стали мы всем офисом есть эту «крутокакшу». Ну, скажу я вам!.. Волшебство, а не трава. Стул, пардон за интим, идеальный. В голове - ясность. Ноги – как пружины. У нашего шефа даже три золотистых волосинки на темечке закучерявились. И четвертый – смоляной - проклюнулся. Все от травки спокойные сделались, доброжелательные, веселые. У всех чайная ложка в кармане. Ходят, смотрят умиленно так на часы, когда «растудыкшу» принимать. Ждут - не дождутся.
Всех знакомых и родственников мы, конечно, тоже приобщили к этой «здоровякше». А знакомые - знакомых. И пошло- поехало.
От здоровяка - по нашему заказу - каждую неделю стали идти баулы с травкой. Эти баулы мы аккуратно расфасовывали и рассылали по всем городам и весям нашей бескрайней Родины и ее окрестностей. Всех подсадили на эту «чебуракшу». У меня в офисе целый ящик благодарственных телеграмм. И из Владивостока, и из Караганды, и из Северодвинска, и из Киева…
«Спасибо за очищакшу! С пламенным приветом. Рыбаки Петропавловска – Камчатского».
«Благодарим за чудо–траву! Ваша перетопша творит чудеса! О лекарствах – забыли. Пенсионеры Вологодской области».
«Вах, а не трава! Зачем раньше своей краснопопша не угощал? Вай, какой краснопопша! Спасиба, дорогой! Твой Генацвали Кацо. Ленингори».
И тому подобное. Мало того: наша сибирская травка уже стала известна и в Европе, и в Америке, и даже в Африке. Я сам лично приучил к ней группу студентов из Нигерии. Лопают – за обе черные щеки. Говорят: гуд. Предприимчивые китайцы в Хабаровске нашей травкой, правда, стали спекулировать. Это, конечно, нехорошо. Но в целом жизнь пошла совсем новая. Счастливая и здоровая пошла жизнь.
Через несколько месяцев я приехал к Василию Карпычу.
Василий Карпыч весь сиял и радостно встречал меня у калитки:
- А! Это ты, головастик?! Смотри, какой свеженький да розовенький. Как лосось. Ну, здорово, здорово, сынок! А ведь вспомнил я, как травка-то называется, вспомнил…
- Как, Василий Карпыч, как?!
- Расторопша она называется, вот как. Расторопша. Правнучка даве ко мне приехала. Я иду к калитке-то, спешу, а она и говорит: «Что это ты, дедуня, так расторопился?..» Тут я вспомнил: расторопша!.. Вот она, кур-р-рва в кепке!
Вспомнил-таки я ее. Хрен я вам дураком через тридцать лет стану. Еще повоюем! Ерша вам в памперс!..
Прошло несколько лет. Карпыч все тот же. Езжу я к нему регулярно. И расторопшу пью тоже регулярно. Ложка всегда при мне. Самочуствие отличное.
Лечу вот завтра в Софию. Будем продавать братьям – болгарам нашу чудо – травку, спасительницу нашу сибирскую.
А расторопшу теперь повсюду продают. Видели, наверное? Скупается она сразу. Не пропустите! Понял народ, что лучше нашей травы ничего полезнее нету. Хватит уже, ребята, таблетки басурманские пить. Тевтонским-то зельем травиться. Нутро-то заморской пагубью омрачать. Пей, нарой, нашу…эту…как ее…вот, блин, опять забыл! Закавыкшу эту, забывакшу. Нет, плохо у нас еще пока с памятью в народе. Надо работать в этом направлении. Надо!
