Донья Долорес захлопнула ветхий псалтырь и на память пробубнила про себя последние строки молитвы.
— …но избави нас от лукавого. Аминь, — и перекрестилась сухонькой ручонкой.
Уложив псалтырь на комод, она проверила, заперта ли дверь спальни, потом задула свечу и совсем уже было собралась забраться под одеяло, но тут же, быстро передумав, опустилась в темноте на колени, выдернула из-под ночной рубашки серебряный крестик, чмокнула его и горячо зашептала:
— Господи, знаю, много прошу, но… — она смутилась. — Как бы мне, господи, хотелось…
В окно постучали. Донья Долорес вздрогнула и обернулась. За грязным оконным стеклом маячил мужской профиль.
— Марсела! — донесся до доньи Долорес приглушенный голос. — Милая Марсела, открой мне! Впусти меня!
— Спасибо, господи! — поблагодарила донья Долорес, пряча крестик под рубашку.
Поднявшись с колен, она проворно подскочила к окну и дернула задвижку. Мужчина кулем ввалился в комнату.
— О, Марсела! — задохнулся он, прижимаясь к ногам доньи Долорес.
— Марсела живет в доме напротив, юноша, — заметила донья Долорес. — Но раз уж вы зашли…
Мужчина отпрянул от нее, загремев по полу своей шпагой, сбил табуретку, ушибся головой о столбик кровати и под конец крепко приложился спиной к комоду. На голову ему упал псалтырь.
— А… Вы сказали… Напротив?.. — он растерянно заморгал, пытаясь разглядеть в темноте донью Долорес.
— Совершенно точно, — отозвалась она.
Мужчина кашлянул и смущенно подергал ус.
— Простите меня за вторжение, сеньора, — запинаясь, произнес он. — Это ужасная ошибка. С вашего позволения, я, пожалуй, пойду…
Донья Долорес выглянула за окно. Как она и ожидала, к подоконнику была прислонена хлипкого вида приставная лестница. Она протянула руку и оттолкнула ее прочь. Раздалось гулкое «шлеп!» — лестница упала на мостовую.
Улыбка растянула тонкие губы.
— Вот уж не думаю, юноша, — сказала она. — Не думаю!..
