Была пятница.
Что было хорошо.
Но тринадцатое число.
Что, конечно, было гораздо хуже, чтобы не сказать - совсем нехорошо.
И как бы множило на «ноль» первое «хорошо».
Рабочий день уже закончился. Что, казалось бы, должно было внушить обоснованный подъём настроения и любовь к жизни на ближайшие два дня.
Но ни черта не было этого в душе Олега Ивановича Быкова, сорокапятилетнего финансового директора фирмы «Трансмашпроект».
Как пишут в незамысловатых бульварных романах, на душе его скреблись, или скребли?, Бог его знает, как правильно, кошки.
Олегу Ивановичу даже вспомнились слова песенки из какого-то старого детского фильма - На душе скребутся кошки, кто сумеет вам помочь, кто прогонит кошек прочь?
А кошек было много.
«Достали» субподрядчики. Из-за чего под угрозой срыва был срок сдачи двух серьёзных объектов. Не успеют - будут штрафные санкции.
Финансовые. А это уже - в чистом виде его парафия, забота и обязанность.
Хотя, если по большому счёту, тут, по-хорошему, должен был себя показать их юридический департамент.
Но - слабаки они. Да, слабаки. Беззубые.
И начальник их, Ерофеев, демагог еще тот. На словах - герой, а в деле - тряпка. Придётся самому отдуваться, скорее всего.
Если честно, финансовые показатели первого квартала, конечно, не ахти.
А что ты можешь сделать? Если в стране такое.
Ставки кредитования в банках выросли, курс упал как никогда, заказов стало намного меньше.
Кстати, из-за того, что курс упал, придется, похоже, отложить замену машины на новую модель. А ведь планировал к майским праздникам себя порадовать. Обидно.
Да и в отпуск надо вносить коррективы.
Англию с Шотландией, как планировалось, как хотелось, они уже не «потянут». Эх… А такой маршрут был чудесный: Лондон, Оксфорд, Кембридж, Ливерпуль, Глазго, Эдинбург, остров Скай, замки, озёра.
В том числе и знаменитое Лох-Несское. Может, удалось бы таки увидеть ящера. Хоть кусочек хвоста, или головку. Нет, не ту, а ту, которая на длинной шее.
Придётся, пожалуй, умерить аппетит - поедут, наверное, в Голландию.
Или Италию. Хотя к Италии у него душа не лежит. Уж больно итальянцы громкие да импульсивные.
Но что поделаешь - как говорится, по одёжке протягивай ножки.
Олег Иванович сложил бумаги в портфель - решил в выходные всё-таки еще посидеть над ними, «покрутить» варианты.
Вышел в приёмную - с досадой и упрёком посмотрел на уже пустующий стол Маринки, секретарши.
Её месячные - как последняя капля.
Прямо какая-то полоса невезения.
…Дома всё было как обычно.
Жена сидела за компьютером. Играла в свою любимую «косынку».
Олег Иванович жену согнал, сам сел - посмотреть последние новости. Супруга было попыталась что-то побурчать, но Олег Иванович поползновения пресёк в зародыше, - Рот закрой!
Жена уползла на балкон.
Последнее, что услышал Олег Иванович, было, - Ну, пока ты за компьютером сидишь, я трусы сниму!
- Зачем? - искренне удивился Олег Иванович. Но потом до него дошло, что речь шла о выстиранном белье, висевшем на балконе.
- «Живой» анекдот, - усмехнулся Олег Иванович и опять уткнулся в новостную ленту.
Новости были традиционны: война с, война в, санкции к, очередной пустопорожний международный саммит, землетрясение, сход лавины, извержение вулкана, куча утопленников-мигрантов из Африки.
На фоне этих новостей настроение Олега Ивановича даже чуть поднялось: по сравнению с этими событиями, дела у него были всё-таки получше.
А там, глядишь, и финансовые проблемы фирмы поправятся, не может же быть всё время чёрная полоса. Ну, а проблема с месячными стопроцентно во вторник-среду закроется сама собой.
- Точно, что закроется, - усмехнулся он.
Повеселевший Олег Иванович встал из-за компьютера.
Взгляд его вдруг упал на журнальный столик, на котором что-то было не так, как обычно. Он подошёл ближе.
На столике лежал распечатанный почтовый конверт.
- Это еще что? – недовольно спросил Олег Иванович у жены.
- Подруга детства письмо прислала, - ответила супруга, - Я тебе как-то рассказывала за неё, да ты, наверняка, забыл. В детстве жили мы в селе домами друг напротив друга. Когда их семья заселилась, наши пацаны эту девочку сразу начали дразнить и обижать
Почему? Она глухонемая была. Ну, как - глухонемая? Что-то слышала, что-то говорила. Плохо, конечно, нечленораздельно. Как-то получилось, что я стала её жалеть, защищать. Она ко мне и привязалась. Будто сестра была мне. Хотя виделись мы не так уж часто. Учиться её отдали в специнтернат, в город.
А дальше что? Кончила я школу, и уехала. А она там так и осталась. Жизнь не сложилась. Сам понимаешь, как она могла сложиться?
Раньше созванивались, теперь - совсем редко. Вот, письмо прислала. Про своё житьё-бытьё.
Да ты почитай! Хоть узнаешь, как обычные люди живут. Вернее - выживают.
Быков с неохотой, почему-то даже с опаской взял конверт, достал письмо. Написанное чётким, разборчивым, почти каллиграфическим почерком на двух вырванных из ученической тетрадки листиках.
Начал читать.
…А я с мужем обвенчалась и живу, как положено, по-церковному. А по другому жить ведь нельзя и невозможно. Невенчанные пары долго не живут - или развод, или трагедия в семье. Уж насмотрелась на это.
…Я хожу в храм часто и читаю жития святых. И ведь всё они давно уже написали, что будет с нами. Мы дожили до конца света, осталось только пожинать плоды. Я думаю, что ты тоже это видишь.
…Живем мы небогато, но и не бедствуем. Хватает. Огород, конечно, выручает очень. Картошка, морковка, лук, капуста - это всё своё. А что нам еще нужно? Не голодаем - и слава Богу.
…Главное, что у нас - спокойно. По сравнению с тем, что по телевизору у вас показывают. Правда, мне снился сон, что у нас здесь война - с татарами и немцами, много раз снилось, и я поняла, что война будет. Но я верю, нет - знаю, что Божья матерь, Пресвятая Богородица нас обязательно спасёт.
…И тебя, родная, славная моя, часто вспоминаю. Дай Бог тебе здоровья и всего остального. Как ты меня тогда защищала! Столько лет прошло, а помню - будто вчера было.
Со смешанным странным чувством, будто он сделал что-то непотребное или неприличное, из-за чего теперь неловко и стыдно, Быков начал засовывать письмо обратно в конверт. Письмо «не лезло», что-то ему мешало.
Быков заглянул в конверт. Там лежала маленькая открытка. Согнутая пополам, она была причиной того, что письмо не хотело возвращаться на своё место.
Быков достал открытку.
На её лицевой стороне с изображением краснощёкого бутуза, охватившего пухлыми ручонками огромного рыжего плюшевого мишку, было всего три слова.
Хочу тебя обнять…
© Шева
