Тока тихо, ладно? Давайте, пацаны, без палева. Между нами, так сказать. Город маленький, только скажи кому, сразу, блять, начнецца ебля с пляской. Скажут, типа, вот васпользовался, совести нет нихуя и таму подобное. Оно мне надо? Ещё Антоша прибежит драцца.
Вы спрашиваете, кто такой Антоша? А я ебу? Я вабще этого бедолагу сохатого никогда в глаза не видел.
У нас в пятницу на стройке очень удачно кран сломался. Чота там каратнуло, чота задымилось, бадья с раствором повисла между пятым и шестым и пиздец, вся стройка встала. Прорап канешно начал кричать, типа, давайте чинить, ещё час работы, а которые строители, те начали кричать, нахуй надо, пусть уже до понедельника висит, а плотникам вообще похуй, они межкомнатные двери уже распродали, половину выручки пропили и окуклились.
И пока все там надрывались, я по тихой грусти быстренько переоделся и домой попиздовал. Потомушто я электрик и мне их кран вабще не упёрся.
Весна. Погода ахуенная. Дети кричат, машыны каптят, маладеж потянулась в кабаки, а я в магазин. Мероприятие у меня. Олька вернуцца обещала. Ну я вам рассказывал, помните? Я её абсалютно случайно рихтанул (случайно!), а она обиделась и к маме ушла. Целый месяц извинялся.
Набрал я всяких прадуктов, торт купил, конины бутылку и цветов букет. Радостный, пиздец просто.
Тока я пришол дамой, разулся, разделся, звонят. Звонят с работы. Я то знаю, чо им надо и трупку не беру. Скажут, давай блять приезжай, очень надо и все такое. Авотхуй. Кака гаварицца, не для вас моя ягодка созрела.
И я со спакойной совестью аткрыл пивас и сел в танчеки сражацца. В этой игре главное – общение. Я им там пишу, типа вы все школота и нубы криварукие, и нагибаю, и нагибаю, а они мне пишут, ты блять играешь как стиви вандер, и ты сам школота и до кучи даун.
Ну и кароче час посражался, патом стол насерверовал,(чо там серверовать – коньяк открыл, торт порезал) сижу жду. А Ольки всё нет. Я думаю, чо она там вола ебёт, тут букет вянет, торт плавицца, а коньяк мне вабще пакою не даёт.
Звоню паинтересовацца, чо блять за динамо такое и где мая дорогая зая шараёбицца, и я типа валнуюсь. Может её какойнибудь уже камаз сбил.
Представляете, у неё ангина! Так и сказала, типа прасти, у меня ангина и температура, пастельный режим и всё такое. Я в шоке блять. Мне торт одному нипачём не сьесть, я вабще сладкое не люблю. Спрашиваю, чо, прям ангина? Фаликулярная? Она хрипит, - даааа… Я гаварю, - ну слава богу хоть не таберкулез. И трупку положил.
Растроился я жутко. По телику еще как назло одни мелодрамы, сука. Я поплакал, выпил всю конину, торт с балкона в палисадник швырнул,чтоб он мне о любимой не напоминал и завалился в расстроенных чуствах спать.
Тока задремал, звонок. Неизвестный номер.
Я гаварю –алё. Мне из трупки бабский голос гаварит, - алё. Я гаварю, - да да. Бабский голос тревожно гаварит, - забири меня атсюда. Я гаварю, - харашо.
Кладу труппку, заважу фумитокс, тушу свет. Закрываю глаза, на меня едет немецкий танк, сплю.
Звонок.
Я гаварю, - алё. Тревожный бабский голос гаварит, - ты где? Я гаварю, - лежу на диване. Тревожный бабский голос гаварит, - Амар, ты чо, я тебя жду , тут какието мужики, они блять пристают, а я баюсь, сижу в кабаке такомта, и чота мне непасибе, и чота я выпила, и ты меня чо нипомнишь, это ж я, Анжела, вобщим приежжай.
Я сначала падумал, да ну в пизду, нашли тут забирателя, а патом думаю Анжела имя красивое и вабще, как гаварила мая бабуля деду, хмель шумит – ум малчит.
Карочи оделся, намарафетился, вызвал такси, сматрю в зеркало, а оттуда на меня смотрит Вандам Арнольдович Чакнорис и гаварит, типа, хуйнявайна, щас мы там разберемся. Вот.
Подьежжаю, решительно врываюсь в кабак, и начинаю аккуратно палить из за калонны, где же эта манда Анжела и как она вабще выглядит. А народу тьма. Музыка орёт, бабы какието пляшут, остальные спешат надрацца в дрова.
Я палил палил, тут хуяк, сзади ктота меня па плечу хлопает. Я канешно сгруппировался, чо блять за панибратство такое, абарачиваюсь, стаит кабыла, веселенькая такая, видно что под шафэ ужеи мне такая, ну вот наконецто а то я заждалась. Ты меня помнишь? Я ару(музыка там пиздец), - нет, а ты меня? Она арет, - а я тебя помню, мы же встречались с табой года три назад.
Я думаю, жалко у меня палки стиралки нет как у людей в черном, ару, - кто к тебе пристает то?
Она показывает пальцем на столик в углу. Там сидят два хмурых огромных мужика напротив друг друга и хуярят водку. У одного уши странной формы, все поломанные, у другого нос децл набок.
А Анжела эта вабще не фонтан. Я незнаю, чо я с ней встречался. Вабще её родители погорячились с именем, ей бы больше какаянибудь Аксинья подошла или Фекла. И этим мужикам помоему вабще фиолетово чо вакруг праисходит. А эта Анжела мне в ухо кричит, что это они щас угомонились, а до этого всё танцевать звали и по жопе хлопали во время танцев. И икает при этом.
Я кричу, - ну всё, типа инцындент исчерпан, никто тебя по жопе не бьет, поеду я домой.
Выхожу с этого вертепа, тут рядом Анжела образовалась както сразу и гаварит, - а меня до дому проводишь, ик? Ну пажаааааааалста, ик.
Звоню в такси, тудато дудато падьедьте, гаварю. У меня диспечер спрашивает, куда поедете? Я У Анжелы спрашиваю, типа ты где живешь? Она опять улыбается вся, - а поехали, ик, к тебе? Вспомним, так сказать, ик, былое. И в губы меня горячо чмокнула.
Чо, я не долго думал. За неимением кухарки ебём дворника.
Стоим ждем такси. Падружка моя чота мялась мялась, потом гаварит, - я это…ик, писять хочу, ик. Ты маю сумочку подержи, я быстро, ик. И ебанула в темноту.
Хули делать, я стою жду один. Тут у ней в сумке телефон запел и одновременно такси подьехало. У него там в такси поет, - …а по беламу снегу, ухадил от пагони, челавек в телогрейке… А у меня из сумки пает, - …гаалуубая лунааа, галубая, галубаая лунааа, галубая…
Прикиньте, стоит перец, весь в помаде, глубокой ночью под фанарем у дороги с женской сумкой и из сумки вот это. Таксист сощурился и смотрит на меня из окошка. Я гаварю, - братан, это не моё. И начинаю в сумочке рыцца в поисках телефона. Но там хуй чего найдеш, всякие салфетки, прокладки, хуятки и прочая поибень. Тагда я просто со всего маху ебашу сумочкой об асфальт, два раза, но тока ручки оторвались а телефон как пел так и поет. А таксист еще секунды три посмотрел на меня пристально и по газам.
И тут на свет является Анжела, идет как зомбе, руки вытянула перед собой и несет их как какоето произведение искусства, такое хрупкае что нидай бог ими за чонить не зацепицца.
Я весь на нервах, гаварю, - чо это?
Я, гаварит, там, ик, присела и чота, ик, меня качнуло и я, ик, в траву руками уперлась и вот. Ик. Там насрал ктота.
Ахуенная ночь, правда?.
Кароче, пока она вокруг фанаря разбрасывала свои гавняные салфетки, я вызвал еще адно такси. Анжелка еще спрасила, а где машина то, а ягаварю, - уехала. За подмогой наверно. И прям представил как тот таксист драбаш в багажник укладывает и бежит к соседу за огнеметом.
Ну карочи приехало другое такси, мы в него погрузились, таксист все окна открыл, чем так тут ваняет, паинтересовался и мы поехали. И всю дорогу он евреев ругал. И такие они и сякие и Страну грабят всё пиздят что плохо лежит и вабще. А Анжела наабарот, они, типа нормальные и культурные, и встречают хорошо и прощаются… А вадила неодобрительно глянул на неё и сказал, что он знает как с ними прощацца надо. Типа, ауфидерзейн, юде и тяпкой дверку подпереть в газовой камере, чтоб не разбежались никуда.
Щас щас, я уже заканчиваю.
Дома я Анжелку сразу в ванну направил. Пованивала девка. Хотя если свет не включать, то можно представить, что это с улицы веет. Впринципе, мы так и сделали. Я гаварю, типа, давай уже без прилюдий. Давай уже коньяка ебарезнем и спать. Или не спать, как пойдет карочи.
Ну вот. Выпили мы, она на диван улеглась в манящей позе дохлого зародыша, я свет выключил, разделся и… Щупаю кароче, вроде спина. Я так взялся поудобнее и как ширнул! И тут же думаю, нихуя себе, целка! И пружинит так необычно, надо бы посильней ширнуть. И в этот же момент эта ненормальная заревела как насмерть раненый чубака, вцепилась когтями в мой хуй и принялась крутить его во все стороны, явно пытаясь провести болевой. Я канешно не ожидал такова темперамента. Кое как вырвался, быстренько включил свет и вздрогнул. Правый глаз моя дорогая прикрывала ладошкой, а левый вылупила в мою сторону и закричала, типа, ты блять сматри куда суешь, сувальщик хуев, я тебя не зря, муфлона такова бросила, ты меня, сука изуродовать решил и всё такое.
Насилу успакоил.Кое как глаз промыли, я уже такой гаварю, - давай спать, чота я с тобой умарился вканец. Ну и вобщем легли и вроде спим. И она даже икать перестала. А как тут спать если она с голой жопой. И я патихоньку патихоньку , через всякие нихачу нибуду нунинадо всётаки на неё залез. Залез. А она такая, - только не в меня, только не в меня, причем с каждой фрикцией. А это, знаете, очень отвлекает. Я уже думаю, надо заканчивать этот балаган. Вобщим, я быстрей и она быстрей, я быстрей и она быстрей и уже палучаецца примерно, - токаневменятоканевменятоканевменя. И ещё успевает спрашивать чо я хихикаю. А я еле сдерживаюсь, чтобы в голос не заржать. А потом мне стало интересно, что вот например если я совсем медленно в неё втыккацца буду, начнет ли она низким голосом тянуть, - тоооолллькоооо нееее вмеееняяя…
И тут я скатился с неё и с дивана на пол и забился в истерике. Воображение, хуле. Ржал я громко и долго, наверно все бабки попрасыпались. А Анжела обиделась. Мабилку взяла свою, - всетаки я тебя не зря бросила, - гаварит. Патом такая, - Ой, а мне Антоша звонил. Я гаварю, - Это кто? А она говорит, - муж. Я гаварю, - ну слава богу хоть не забывает.
И она сразу бросилась адевацца, абувацца и при этом ещё успевала марасить на тему какой я неблагодарный, черствый человек, а Антоша он такой ахуенный и мы так с ним поступили… (Мы, блять!!!)
И когда она уже спускалась по ступенькам, я на полном серьёзе сказал, - ты там аккуратней.
А Анжела резко обернулась и зло так спросила, - а то что?
А я снежностью негромко сказал, - А то тебя кто нибудь в другой глаз выебет…
© Амаркаддафи
