90-е были очень пьяным временем. Мне случилось приобщиться к этому ещё в школе.
Надо заметить, никогда больше я не пил так лихо и беззаветно, как в старших классах и на первом курсе университета.
Где-то с 16 лет мы начали собираться пятничными вечерами разнополой компанией в развалинах здания напротив школы, скидывались из карманных денег в общий котел, после чего слали гонцов в магазин за водкой и примитивной закуской. В какой-то момент государство стало заботиться о нашем здоровьи, запретив продавать крепкие спиртные напитки подросткам. Поэтому нам пришлось начать пить водку похуже, чтобы хватало денег на аренду бомжа, который покупал алкоголь всей компании. Подозреваю, он был в доле с продавщицей из ближайшего к школе продуктового магазина.
По возврашении гонцов, в развалинах – мы звали их "Дачей" – начинался брутальный хардкор.
Деликатные девушки употребляли водку, запивая её апельсиновым соком. Парни считали нормой и шиком закинуться так. Сейчас я содрогнусь, если кто-то предложит мне влить в себя залпом полстакана. Тогда по детской дури это воспринималось экстремальным весельем. (Нужно ли специально уточнять, что все мы были учащимися Технического лицея с углублённым изучением точных наук?)
Основательно закосев, наша компания отправлялись пешком через несколько кварталов на городскую дискотеку в Дом офицеров. Из этих путешествий мне запомнилось, как периодически приходилось прикладывать усилия, чтобы правильно переставлять ноги, и ещё я постоянно нёс на себе кого-то из друзей. Жесткий психологический аутотренинг-настрой на прохождение охраны при входе – и ты внутри.
На дискотеке было хорошо: громко, весело и можно было полирнуться пивком. Из этого периода у меня в памяти остался почему-то припев дурацкой песни "Фольксваген! Ты любишь только мой Фольксваген! Ты хочешь только мой Фольксваген, но не меня..." В Доме офицеров мне случилось однажды нарваться на ментовской рейд по отлову пьяных подростков.
Дело было ранней весной. Я курил около туалетов, когда со мной подошла знакомиться какая-то девушка. Она стала интересоваться, как меня зовут, да где я учусь. Девушка мне особо не понравилась, к тому же я удивился, что она была в пальто – обычно всех заставляли раздеваться в гардеробе перед входом в основной зал дискотеки. "Дура какая-то!" – Помню, подумал я, а вслух сказал: "Извини, бэйба, но ты не в моём вкусе!" После чего она тут же показала красную корку и попросила проследовать за ней. Так я в первый раз загремел в ментовку.
В отделении у нас (меня и нескольких других сидельцев) взяли пробы крови, дали дунуть в трубочку и отпустили, пообещав постановку на учёт и множество других неприятностей, вплоть до писем родителям на работу. (Папенька тогда, кажется, как раз снова начал преподавать в местном Музыкальном училище).
На мою удачу руководителем Комиссии по делам несовершеннолетних был человек, который одновременно заправлял Комитетом по делам молодежи города. В своей первой ипостаси он пытался наставить на путь истинный тяжелых подростков, в то время, как во второй – опекал талантливую и подающую надежды поросль.
Поскольку по документам его доброго ведомства я проходил как капитан команды интеллектуальных игр, которая незадолго до этого выиграла областное первенство и собиралась на турнир в Питер, одного звонка оказалось достаточно, чтобы дело малолетнего алкоголика Переседова растворилось в воздухе.
