О работе
Я переехал в Москву с юга России для поступления в университет. Перед тем как меня занесло в чиновники-бюрократы, работал в одной политической партии и некоторое время на телевидении. Сейчас я являюсь сотрудником аппарата одной из структур московского правительства, хотя формально трудоустроен в окологородской компании. Так устроена государственная и муниципальная служба в России: чтобы людям могли сделать нормальные предложения по деньгам, их устраивают в подведомственные предприятия. В целом в нашей службе трудоустроена очень странная публика: большинство моих коллег являются чьими-либо родственниками или постоянными половыми партнёрами. У нас есть и женщины в платках Hermès, и люди с опытом ношения погон.
Сам я установил себе довольно либеральные порядки: прихожу на работу, когда захочу, а ухожу, как правило, не позже шести. Обед — в районе 12 часов. В течение дня я читаю Facebook, прессу, иногда смотрю кино. Когда совсем скучно, ухожу в «Старбакс», и в случае необходимости решаю все вопросы по телефону. Наш аппарат занимается, в частности, сочинением релизов с вымышленными цитатами великих людей (московских чиновников. — Прим. ред.). Дело в том, что ряд руководителей в городском правительстве верит в такую систему мониторинга СМИ, как «Медиалогия». Есть ИИБ — индекс информационного благоприятствования, который как раз и подсчитывает «Медиалогия». Она анализирует количество публикаций и удельный вес каждой из них. Любому взрослому человеку понятно, что этот индекс — не показатель. Но некоторые руководители считают, что цифры важны, и если ИИБ за неделю ушёл в минус на 3 %, то это очень плохо, а если в плюс на 3 %, то это очень хорошо.
Мы занимаемся механическим поднятием пресловутого ИИБ. Например, существует простая махинация: рассчитывается тайминг, и одновременно на подконтрольных ресурсах публикуются десятки идентичных, лишь немного изменённых текстов. «Яндекс» их подсасывает, и, если всё срабатывает, определённые новости появляются среди главных событий дня. Это происходит для того, чтобы показать любимым руководителям: вы — в топе. Цитаты, которые сочиняют мои коллеги, как раз важны с точки зрения ИИБ, они идут в зачёт в «Медиалогии». Перед нашим аппаратом стоит задача насочинять какие-нибудь дикие фразы, — главное, чтобы их цитировали. Все сидят и придумывают, но эти фразы лишь приблизительно основаны на планах городских властей.
Ещё у руководителей правительства есть традиция время от времени самим выступать с заявлениями, анонсировать свои планы. При этом чиновник, как правило, понятия не имеет, будут они реализованы в срок или нет. Например, проблемы такого рода часто случаются с департаментом здравоохранения, и им оказывают медийную поддержку всем миром. Те, кому регулярно приходилось оформлять эти цитаты, читали и жаловались: «*****, это вообще на русский язык не переводится, ***** какую-то несёт». На работе мы постоянно задаёмся вопросом: зачем они это говорят? Зачем десять раз озвучивать новые сроки? Потом мы поняли: важно просто поддерживать активность — keep rolling.
О численности чиновников
В моём подразделении трудоустроены несколько десятков человек. В подведомственных департаментах тоже есть свои пресс-службы, и в них работают по два-три человека, включая руководителя, — им этого хватает. Но наша служба — огромная раковая опухоль, в которой сотрудники занимаются необъяснимыми вещами. У многих чиновников барские привычки, и они таскают за собой бродячий цирк. Зачем кого-то сокращать? Чем больше у тебя дармоедов, тем ты значительнее. Вопрос в количестве душ, которые принадлежат чиновнику, — во многих государственных структурах до сих пор не вышел манифест от 1861 года и по-прежнему крепостное право.
Да и сами чиновники такие же дармоеды. Например, есть департамент градостроительной политики, а есть департамент строительства, и они друг с другом борются. А вице-мэр по вопросам градостроительной политики Марат Хуснуллин конкурирует с главой департамента транспорта Максимом Ликсутовым. Слышал, у них разные взгляды на развитие транспортной инфраструктуры, но по сути это конкуренция за строчки в проекте бюджета, которая напоминает мелкую возню в коммуналке. Содержательной деятельности нет, зато есть конструирование муляжа и рисование многостраничных отчётов. Этим же были вынуждены заниматься и в департаменте культуры времён Сергея Капкова.
Конечно, есть в правительстве и прогрессивные структуры. На мой взгляд, тот же департамент транспорта более-менее открыт и относительно разумно подходит к вопросу коммуникации. Кроме того, там прикладывают некоторые интеллектуальные усилия в своей работе — нанимают компетентных людей, от которых есть толк. А почему при этом в Москве бесконечно перекладывают асфальт? Потому что департамент ЖКХ (на самом деле – департамент капремонта. — Прим. ред.) может, потому что за это платят деньги. Это и называется освоением бюджета.
О зарплатах
Все ищут возможности платить своим сотрудникам нормальную зарплату: кто-то получает деньги сразу из нескольких контор, кто-то числится в компании, которая принадлежит брату какого-нибудь чинуши. Изыскиваются возможности запихнуть кого-нибудь в подведомственные организации, потому что официально платить большую зарплату чиновнику средней руки возможности нет. Тем более почти во всех структурах штаты раздуты: там, где справляются три-четыре человека, работают 15. Разброс зарплат довольно большой, у нас были люди, которые получали по 60 тысяч рублей, но это скорее исключение. Меньше чем за 100 тысяч никто работать не будет — а дальше уже до плюс бесконечности. При этом месячный доход у многих формируется из фиксированной части и ежемесячной премии. У некоторых есть ежеквартальные дополнительные выплаты. Но время премий и бонусов закончилось около года назад, когда стало ясно, что денег скоро не будет совсем. Начали экономить на зарплатах, урезали премии. Я слышал истории о том, что людям, принимавшим деятельное участие в собянинской кампании, после его триумфальной победы в 2013 году выплачивали премии по 100 и больше тысяч рублей, а сейчас такое немыслимо.
О Собянине, интернете и айпадах
Кажется, впервые использовать айпады в рабочих целях в мэрии начали ещё в аппарате Ресина в 2010 году. От департамента к департаменту картина в этом смысле до сих пор сильно отличается. Где-то документооборот стараются сделать по максимуму цифровым, а где-то по-прежнему распечатывают любую фигню. Но даже в наиболее продвинутых структурах всем сотрудникам так или иначе приходится иметь дело с довольно большим объёмом бумаги.
Говорят, что некоторое время назад Сергей Собянин начал активно пользоваться интернетом. Он обнаружил, что «Яндекс» на главной странице отображает заголовки новостей, и набор этих заголовков вызвал у него вопросы: «А где новость о том, что Сергей Семёнович открыл детский садик?» Собянин не понимает, почему СМИ преподносят новости так, а не иначе, и его это действительно беспокоит. Социальные сети он не читает, хотя они могут попадать в дайджест. Это такой 15-страничный вордовский файл, который включает в себя новости о деятельности правительства Москвы, московские новости, федеральную повестку и международку. Как правило, это объективная подборка. Тем не менее из-за интереса Собянина к интернету его подчинённые делают теперь так, чтобы Сергей Семёнович не расстраивался.
О причудах
В мэрии ходят слухи, что у Сергея Собянина есть ребёнок от вице-мэра Анастасии Раковой. Это девочка, ей около четырёх лет, и в здании на Тверской улице, 13 для неё отведена специальная комната, ведь оба родителя заняты на работе в мэрии (редакции The Village не удалось подтвердить эту информацию, в пресс-службе Сергея Собянина от комментариев отказались. В декларации о доходах Анастасии Раковой начиная с 2011 года указана несовершеннолетняя дочь. — Прим. ред.). Вице-мэр по градостроительной политике Марат Хуснуллин занимается китайской дыхательной гимнастикой цигун, выращивает чайный гриб на работе и угорает по здоровому образу жизни, поэтому не пользуется лифтом и ходит по лестнице. Вообще среди чиновников много фриков — такого количества я не видел со времён РГГУ. За годы работы приходилось сталкиваться с любителями эзотерики, непризнанной поэтессой, варщиком самогона, несколькими сайентологами и одним свингером. Последнего раскусили коллеги, которые как бы случайно обнаружили его анкету на сайте для свингеров.
О платных блогерах и работе с журналистами
В мэрии не стремятся активно общаться с журналистами. Их запросы часто игнорируют, «теряют». Логика простая: как бы чего не вышло. К обращениям от населения относятся по-другому: ответы на такие запросы готовят всегда, но во многих случаях они бессодержательны. Это, конечно, связано и с тем, что люди не умеют внятно формулировать свои мысли и зачастую не понимают, куда они пишут о тех или иных городских проблемах.
На мэрию работают платные блогеры, и, как мне кажется, тот же Илья Варламов сидит на зарплате у департамента транспорта, но подтверждений этому у меня нет. При этом массовой практики нанимать известных людей нет, так как во многом это делается на ******** (не очень качественно. — Прим. ред.). Чтобы продемонстрировать видимость проделанной работы, платят каким-то мнимым знаменитостям из ЖЖ — они пишут свои посты, и об этом сочиняют красивые отчёты.
О публичных слушаниях
Институт публичных слушаний — это муляж, способ легитимизации заведомо нелегитимных решений. Например, кто-то хочет построить торговый центр, но для этого нужно заручиться поддержкой на публичных слушаниях. Сперва принимается решение о строительстве, и лишь затем оформляются все эти никому не нужные легальные процедуры. Звонят завучу в среднюю школу и говорят: «Слушай, ты, людей поставь». Или сотрудникам муниципальных предприятий: «От вас столько-то рыл в 19 часов в Доме культуры». Институт публичных слушаний — это лишняя накипь, с которой приходится иметь дело.
О подготовке к выборам
Сейчас начался предвыборный цикл, и в мэрии идёт подготовка к выборам. Она заключается во всеобщей мобилизации, которой руководит вице-мэр Москвы Анастасия Ракова. Ракова курирует вопросы медийности, она хочет подмять под себя пресс-службы всех комплексов правительства Москвы. Её сейчас можно назвать самым влиятельным московским чиновником после Собянина, и в конечном итоге она под себя подомнёт многое. Вероятно продвижение Раковой и выше, на федеральный уровень.
О политике
Стокгольмский синдром в мэрии встречается довольно часто: всё более-менее с симпатией относятся к деятельности Собянина и собственного структурного подразделения. Ваты много, но в основном здесь работают люди, которым всё ****** (безразлично. — Прим. ред.). Определённых политических взглядов мои коллеги не имеют и предпочитают об этом не задумываться. Есть в мэрии и заметное количество людей с оппозиционными взглядами. Каждый из них придумывает для себя оправдание, некий внутренний компромисс. У меня оно такое: если бы не я, то на моём месте мог бы работать душегуб, который действительно вредил бы обществу.
О геях
Геи в мэрии есть, но они вынуждены жить в толстом платяном шкафу. Открытым геем нельзя быть ни в коем случае, но также важно деятельно отрицать это: ходить куда-нибудь с девушками, демонстративно звать их обедать, всячески подчёркивать, что ты «здоровый». Пару лет назад один такой гей дал интервью журналу «Афиша». Он сам потом рассказывал, что после выхода интервью начальница вызвала его к себе и сказала: «Слушай, Саш, ты такой молодец, горжусь знакомством». А через несколько дней вызвала снова и говорит: «Знаешь, Саш, нехорошо как-то получилось, есть мнение — тебе бы надо уволиться». Была разнарядка сверху, и ему заплатили несколько окладов. Сейчас он попросил политического убежища в США.
О митингах и корпоративах
Почти всех сотрудников ниже определённого уровня гоняют на массовые мероприятия: на субботники, день народного единства, митинг в честь аннексии Крыма, на 1 мая. Первомайская обязаловка — самая жёсткая, на неё гоняют особенно массово. Участие в митингах контролируют — считают по головам.
Участие в корпоративных вечеринках строго регламентировано, а те, кто уклоняются от этого, попадают в категорию опущенных. К ним относятся соответственно — никакого уважения и пинки. Вечеринки проходят исключительно в скотском формате. Начальству нравится, когда все нажираются, поют в караоке «Золотые купола», — за этим можно весело наблюдать и смеяться. Руководство тоже любит поднажрать, но старается держать себя в руках до последнего. У нас бывают и выездные вечеринки, для которых арендуются какие-то пространства — не совсем лакшери-формат, но и не ********** (нищебродство. — Прим. ред.).
В последнее время в мэрии произошло некоторое ужесточение нравов, это проявляется в нарастании параноидальных настроений со стороны руководства. Я много раз слышал, как людям выговаривали за записи личного характера в Facebook. Мол, не слишком бравируй тем, как ты проводишь свободное время. Я не знаю, следят ли за нашими соцсетями, но у всех работает чёткое самоограничение. Люди, которые отдыхают на яхтах, как правило, достаточно сообразительны, чтобы не писать об этом в блогах. Несмотря на это, ходить на работу в украшениях за 10 миллионов рублей, безусловно, можно.
http://www.the-village.ru/village/city/howtobe/222705-town?utm_source=lentach&utm_medium=promo&utm_campaign=september
