В девяносто первом, Косому было четырнадцать. И его пытали. В собственном доме, собственные родители. Мать, хладнокровно глядя в глаза, засовывала руку по локоть сыну в рот, и вынимала оттуда душу. А отец, дыша перегаром и тестостероном небритого водителя БЕЛАЗа, взглядом переезжал его на своей многотонной машине.
Косого распинали на стене родительской спальни, прямо напротив родительской же двуспальной кровати. Медленно вбивая в него гвозди вопросов, по поводу пропавшей золотой цепочки матери, и ее золотого кольца. Косой точно знал – родители не ведают что творят. Золота он не брал. А из-за двери спальни на процедуру мучений, с ужасом смотрели кошка, и восьмилетний брат Косого.
И когда все закончилось, Косой ушел в свой мир. Туда, где за ним могла увязаться какая-нибуть дворовая собака. Где был школьный сквер, в котором он недавно, в присутствии толпы секундантов, бился в рукопашной дуэли с Паленым.
Там был подвал на соседней улице, со смотрящими со стен Сильверстами и Ван Даммами. В котором на старых матах и матрасах лежали самодельные, или заводские но украденные со спортшколы гантели, гири и грифы с блинами, а в темных закоулках валялись полиэтиленовые кульки с пустыми тюбиками клея «Момент», и банки из-под толуола с использованными ветхими тряпочками.. Где в дальнем углу, под трубами отопления, была тщательно замаскированная в стекловате и рубероиде, периодически пополняющаяся секретная «затарка» на будущий Новый год, состоящая из нескольких бутылок вина и водки.
В этом подвале Косой, как-то вместе с другими воинствующими молодчиками, через шприц залил себе в правую кисть шесть кубиков разогретого вазелина. И потом, через несколько дней, выдержав адскую боль, усердно набивал изболевшийся кулак об большую, спижженую из сгоревшего спортзала, и подвешенную здесь, к потолку, боксерскую грушу. Тут его всегда ждали. Потому что Косой участвовал в массовой драке с поселковыми, потому что молчал как рыба, в отделении милиции, куда их привели когда поймали на краже арбузов. Потому что он, никогда не будет целоваться с рыжей Любкой, которая по слухам брала в рот у Юрки-цыгана.
Ему здесь доверяли. Доверяли даже больше чем другим, таким же как он. Поэтому сегодня, он принял участие в тайной вечери, на которой собрались самые надежные. Юрка-цыган, знавший больше других, и знавший что такое «малолетка», принес кое-что. Это кое-что, выпаривалось в маленьком тазике, на небольшой горелке, при потушенных, кроме одной лампочках, за надежно закрытой на мощный засов дверью подвала. А потом вытягивалось через ватку шприцом, и равномерно распределялось в крови всех участников таинства. И Косой удостоился этой чести. Бешеные кони внутри него, бросали Косого в разные стороны и довели до тошноты. Но кони-тошнотики были приятными, и скоро находили выход в дальних углах подвала.
В доме, куда вернулся просветлённый Косой, теперь обнаружили пропажу серебряных вилки и ложки, из фамильных приборов. А также пропажу некоторой бижутерии матери. На этот раз Косого не мучили. Он мучился сам. От того, что на него смотрели уже чужие стены когда-то родного дома. Чужой отец. Чужой младший брат, играющий с чужой кошкой. Чужая мать, как на зло, потребовала показать вены на руках. И Косой тоже стал чужим для них, громко хлопнув входной дверью. Неделю он ночевал, на чердаках и крышах, а день проводил на улицах, или забавлялся в подвале с пойманной и посаженой в клетку крысой, тыкая в нее палкой. Верные товарищи вместе с едой принесли ему известие о том, что поднят вопрос об отправке его в спецшколу для трудных подростков, и родители вроде бы не против.
Косой стоял на набережной, на высокой, метров пятнадцать дамбе, над бушующим потоком холодной реки. У самого края пропасти. Мир сузился до размеров этой дамбы, и больше некуда было деваться. Почему-то вспоминался момент, из кинофильма про войну, где герой, перед тем как отважно умереть, задавал себе один единственный вопрос: - «А ты когда-нибуть любил?» Косой предполагал, кто его так подставил. Тот, кто с рождения ходит в любимчиках. Кто получая оплеухи не стесняется ябедничать. Кто недавно безбожно сдал его матери, когда увидел что Косой курит. «Единожды предавший, сделает это еще раз» - эта фраза из школьной программы запомнилась Косому. Мир менялся для него. Небо стало другого цвета, а земля кишела крысами, наподобие той, что сидела в клетке в подвале.
Он выловил его, в колодцах дворов, и теперь они оба стояли на этой дамбе. Спрашивающий и отвечающий. Мститель, с наколкой З.Л.О. на кисти руки, и злодей в шортиках и сандаликах на босу ногу.
«А ты когда-нибуть любил?» - задумчиво глядя в пропасть, спросил Мститель у злодея. А злодей молчал, и взяв брата за руку, смотрел на него умоляющими, и полными надежды на чудо глазами. Косой понял, что пиздюк просто боится. И правды не скажет. А какая же справедливость без правды? И он догадался как узнать истину.
В подвале, в святая святых, туда, куда доступ был только для избранных, и где сейчас кроме них двоих, и крысы в клетке, никого не было., Косой достал перочинный ножик. И прижав крысу палкой, вынул ее из клетки, не обращая внимания на боль укусов. Наступил ногой и отрезал ей голову.
«Жри » - Косой протянул комок из крови, шерсти, и мяса. Злодей помедлил мгновение, а потом решительно потащил крысиный труп в рот, и сморщив в злой гримасе лицо, сделал надкус. Этого было достаточно. Крыса была выброшена в кучу мусора за трубой отопления, Мститель и Злодей исчезли из мира, а братья шли по улице домой. Дома врагов у Косого нет. Враги вне дома, а это для него логично.
Мир снова приобрел свой обычный порядок. Солнце восходило утром, а заходило вечером. Зимой было холодно, а летом жарко. Вода мокрая, деревья деревянные, а родной брат не может подставить брата. Мир, где собаки гоняют кошек, а кошка охотится на птиц. Она тихо-тихо крадется по балкону, и собравшись как пружина, вибрируя задом, прыгает и ловит голубя. Потом вволю наигравшись с ним и задушив, тащит в зубах добычу в свой секретный схрон, расположенный под изголовьем родительской двуспальной кровати. За лежащий там, скрученный в рулон, старый ковер. Голубь, полежав некоторое время, начинает смердить. Родители ищущие источник запаха, отодвигают кровать, и находят голубя. А в месте с ним серебряные ложку с вилкой, бижутерию, прочие мелкие блестящие предметы, и золотую цепочку с золотым колечком. А ворюга, сидит на подоконнике, смотрит на это вылупленными глазами и наверное сокрушается о потерянных сокровищах.
И из-за тебя, рыжая, пушистая блядь, я чуть родного брата не утопил!!! Крысу заставил его жрать!
А сегодня, сорокалетний Косой, сидит на кухне, точит ножи, и читает нотации своему четырнадцатилетнему сыну-оболтусу, по поводу плохой учебы в школе, и серьги в левом ухе. Хорошо что вас там сейчас нет. Как вам повезло, что вы это не слышите.
© Mavlon
