Ниночка

- Ах! - испуганно воскликнула Ниночка и обернулась.
У нее за спиной стоял ухмыляющийся муж Кирюша.
- Гы-ы-ы, - радостно промычал муж. Глаза его сально блестели.
- Ну что это такое. Прекрати меня щипать, - возмутилась Ниночка
- У-у-х, хорошо, - в восторге закатил глаза Кирюша и сжал в своей ладони аккуратную Ниночкину ягодицу.
С возрастом Кирюшино либидо пошло на убыль и он все чаще стал заменять изнуряющие его проникновение в Ниночкину плоть простыми, но грубыми прикосновениями к ее интимным местам. Ниночку это раздражало, но она терпела. Муж-инженер сделал хорошую карьеру в крупной компании, содержал Ниночку, детей, дом, вцелом ее устраивал, да и помнила она его молодым и веселым , всегда готовым тонко и остроумно пошутить.
«Это у него юмор изменился. Постарел вместе с ним,” – вздыхала Ниночка.
Она слыла красавицей среди местечековых евреев, составляющих большинство в эмигрантской русскоговорящей общине их города.

В ее голубых глазах, бледном лице, волнистых лянных волосах виделось что-то ангельское. Но пышная, умеренно и умело обнажаемая грудь, длинные стройные ноги и припухшие губки тревожили. Такое необычное сочетание совершенно сводило с ума подвыпивших мужчин в армянском ресторане «Арарат», где бывшие россияне отмечали праздники и юбилеи. Завидев входящую в заведение Ниночку, ресторанный певец сразу томно заводил “Ах, какая женщина. Мне б такую”. Все головы поворачивались в ее сторону. Ниночка в сопровождении гордого Кирюши шествовала через весь зал к своему столику специально заказанному в глубине. Танцевать она старалась только с мужем. От партнера после танца трудно было отвязаться и неоднократно женатые друзья семьи шептали ей на ушко, что только уважение к Кирюше удерживает их от безрассудства. Походы в туалет Ниночка сводила к миниму, так как гурьба молодых дальнобойщиков кавказского происхождения сразу устремлялась за ней. Закрыв за собой дверь Ниночка, слышала, как они о чем-то растерянно спорили на своем языке. Однажды один из них все же спросил: «Дэвушка, а сколько вам лет?» Естественно, отвечать Ниночка не стала.
Периодически в ресторане возникали драки. Возбужденные посетители в чем-то друга обвиняли, затем с потными лицами и выпученными глазами хватали друг друга за лацканы пиджаков, пинали ногами в пах, бодали головами. Оторвавшись, швырались стульями, попадая в невинных. А те в свою очередь вскакивали, кричали зверскими голосами «Кто?!!!”, лезли в гущу и зайдя сзади наотмашь били кого-то по голове. Кто-то улетал под стол и неуклюже пытался подняться, ударяясь затылком о столешницу, не соображая, что сперва надо выползти. Затем кто-то выбегал на улицу, другие, то ли преследуя, то ли спасая, устремлялись за ним, мат народов СССР замолкал и усталые официатнки начинали востанавливать порядок в интерьере.
Ниночка не переносила мата, многих матерных слов не понимала, ни одного за всю свою жизнь не употребила. Драк она боялась жутко и не могла себе представить, что можно вот так взять и со всей силы ударить человека. Ну там оттолкнуть или ущипнуть, как Кирюша, но не бить же по лицу.
Однажды после очередного побоища, она осторожно поинтересовалась у молоденькой офциантки из Киргизии из-за чего все это началось. Маленькое неказистое дитя степей посмотрело на нее с восхищением и сказало: «Так из-за вас же.”
-Ужас какой, - прошептала Ниночка не совсем искренне, потому что ей хотелось воскликнуть “ Я так и знала!”
С тех пор драк она бояться не перестала, но испытывала приятный трепет, когда на ее глазах кому-то квасили нос, а в "Арарат" стала приходить еще чаще.
Иногда Кирюша канючил:
- Давай сходим в кино или в оперу. Вроде бы, Нетребко будет петь.
Но Ниночка отказывалась и придумывала предлоги, под которыми можно было бы в очередной раз посетить любимый ресторан, предварительно зайдя в косметический салон.
А между тем она уже разменяла пятый десяток. Ниночка не была дурой. Она понимала, что когда нибудь, конечно не скоро, ей для сохранения статус кво прийдется принимать радикальные меры. То есть делать пластику. Она намекнула на это Кирюше, но он заявил, что даже слушать об этом не хочет. Во-первых, он всего навсего простой инженер, а не какой-то олигарх, а только жены олигархов могут позволить себе настоящую пластическую операцию; и во-вторых, Ниночка настолько красива, что этой красоты ей хватит до конца ее дней, во всяком случае, до конца его дней.
- А потом? – спросила Ниночка.
- А потом она тебе будет не нужна, потому что тот единственный, для которого ты эту красоту сохраняла, ее уже не увидит, - ответил ей Кирюша с легкой грустью.
“Эгоист”, - подумала Ниночка, но промолчала.
Наверное, Ниночкина довольно беззаботная жизнь протекала бы в таком ключе до самого закрытия “Арарата” или преобразования его в спорт-бар с бургерами и red necks*, если бы она случайно не встретила Иришу Шмуль. Ниночка, выходя после фейшела из салона “Ленына забота” , столкнулась на пороге с Иришкой, сразу ее узнала, но особого удовольствия от этого не испытала. Красотка Шмуль была ее главной соперницей в институте. В отличии от осанистой блондинки Ниночки Ирина была смугла, миниатюрна, плоскогруда, но настолько изящна, что завидя ее парням хотелось тут же взять ее на руки и нести по жизни, оберегая от любых перегрузок. Девушки не дружили, но волосы друг на дружке не рвали и к мужчинам-преподавателям, которые считали за честь ставить им пятерки, не ревновали.
- Иришка, - воскликнула Ниночка. – Какими судьбами?
- Извините, что-то не припомню, - сделала удивленное лицо Шмуль.
- Нина, Нина Вороновская, МИСИ.
Иришкино удивление сменилось напряженной работой мысли.
- Нинка, неужели ты?
“Приехали. Она совсем не изменилась, а я.... Не узнать, значит”, - холодно подумала Ниночка.
- Погоди, я только крем куплю и потом посидим где-то, - сказала Иришка и Ниночке в ее голосе послышались несвойственные Шмуль в юности повелительные нотки.
- Ну где тут у вас приличный ресторан? – спросила Иришка.
- “Арарат”, конечно “Арарат”, - воскликнула Ниночка.
- Армянский, что ли? – скривилась подруга, - Ты за кого меня принимаешь?
Она быстро прогуглила на сотовом лучший в городе ресторан. Он оказался бразильским и абсолютно не знакомым Ниночке.
- Это в даун тауне, - определила Иришка. – Поехали.
- На моей машине. Ты гостья, я тебя повезу, - Ниночка плохо знала даун таун, но ей захотелось удивить Шмуль своей Тойотой Секвоей.
- Да брось. Какая я гостья. Вот собираюсь в вашем городе филиал своей компании открыть, - и Иришка подвела Ниночку к чему-то, что по сравнению с ее Секвоей выглядело, как Моника Беллучи в молодости рядом с Фаиной Раневской в старости.
- Что это? – сдавленно прошептала Ниночка.
- Где? А это. Мазерати Кватрропорте.
- Ах, Мазе... Как я сразу не узнала, - индеферентно произнесла Ниночка. – А он... а она...
- Нет, не GTS, только SQ4. На GTS я еще не заработала. Ну поехали.
Придя домой Кирюша застал жену нервно мечущейся по дому.
- Поклянись! – грозно воскликнула Ниночка.
“Донесли, сволочи, - испугался Кирюша. – Схватил возле туалета Таньку за сиську и тут же настучали. Вот народ.”
- Поклянись, что поможешь открыть мне бизнес. – уточнила Ниночка и рыдая рассказала про Шмулиху.
Иришка была замужем несколько раз. Первые несколько раз еще в СССР, а последние несколько раз уже в Америке. Мужья действительно носили ее на руках, но это были не те руки, которыми можно было огребать и в итоге Иришка стала работать сиделкой у пожилого миллионера. Тот оказался очень порядочным и за два минета не только объяснил Иришке, как надо открыть бизнес по уходу за пожилыми, но и помог с бумагами. Иришка заключила со штатом контракт и стала обслуживать малоимущих пенсионеров. Сперва сама, а когда повалили бэбибумеры, наняла работников, обзавелась офисом и стала боссом. Бизнес давал приличный доход, но Иришка сочла его недостаточным. Она взяла кредит, связалась со знакомыми из другого города и открыла там филиал своей фирмы. Затем филиал в еще одном городе. И еще. Вскоре у нее появились филиалы почти во всех штатах Америки.
После второй бутылки «Дом Периньёна» Иришка наклонилась к Ниночке и показала ей два маленьких едва заметных шрамчика за ушами.
- Вот из-за них ты меня сразу узнала.
- Пластика, - благоговейна прошептала Ниночка.
- И не одна, - подчеркнула Иришка.

Бедный Кирюша. Он легкомысленно поклялся. Если бы он знал во что вляпался. Сам бизнес открыть не составляло труда, но подписать конткракты с многочисленными организациями, которые представляли в этом деле штат, казалось, было выше человеческих сил. Бюрократия была на уровне какой-то киношной страны третьего мира, только никто не брал взяток. Чиновники требовали заполнения непонятных бумаг, при этом ничего не разъясняя. Они посылали Кирюшу на какие-то дорогостоящие курсы и вынуждали проходить трениннги, программы которых, Кирюша должен был составлять сам. Ниночка нервничала, обвиняла мужа в медлительности и причитала:
- И это все только для того, чтобы заправить старухе постель и спустить за ней воду в унитазе.
- Нет, - отвечал ей Кирюша. – Это все для того, чтобы она не могла тебя судить.
Наконец, обвесив стены дома дипломами и сертификатами Кирюша, пригласил инспекторов для решающей проверки. Пришло две мымры, которые не обращая ни малейшего внимания на чары старого, советских времен ловеласа, просмотрели гору бумаг и заявили, что Кирюша все сделал неправильно.
- А как правильно? - держась за сердце, срывающимся на хрип голосом, спросил Кирюша.
- Все это есть на нашем вебсайте, - коротко ответили ведьмы и, переступив через лежащую в обмороке Ниночку, удалились, злорадно посмеиваясь.
Но не на того они нарвались. Кирюша вспомнил, что нет крепостей, которые бы не взяли большевики. Он призвал на помощь свое еврейское упрямство и всего лишь через год пригласил инспекторов снова. На этот раз пришли две молодые и симпатичные, еще не утратившие вкус к жизни дамы. Кирюша ожил. Он ненавязчиво и остроумно шутил, угощал пирожными и даже чуть было не уговорил девушек выпить шампанского за успех дела. До шампанского дело не дошло, но настроение у собравшихся было веселое и работа у инспекторов спорилась. Когда день склонился к закату они поздравили Кирюшу с отличной работой и великодушно пообещали давать его компании много клиентов, так как всвязи с Obamacare** их наплыв значительно увеличился.
- Просто не спрявляемся, - вздохнули девушки.
- Ура, - простонал Кирюша.
Ниночке он сказал, что Мавр сделал свое дело.
Для самой Ниночки наступили окаянные дни. Ей предлагали обслуживать неподъемных, двухсоткилограммовых баб и мужиков, проживающих в грязных, тошнотворно-вонючих домах, по которым ползали тараканы и пробегали крысы. Кирюша денно и нощно постил на craiglist*** объявление о немедленном приеме на работу, завлекая высокой зарплатой. Все другие агенства платили одинадцать долларов в час, а Ниночкина фирма предлагал целых одинадцать пятьдесят.
Ниночка носилась от клиента к клиенту, заполняла бесчисленные формы, нанимала работниц, которые постоянно капризничали, жаловались на невыносимые условия труда и увольнялись с невиданной скоростью. Не помогала даже двадцатипятицентовая прибавка к жалованию. Ниночка уже стала платить двенадцать долларов, но даже на такие шикарные условия не удерживали ее рабочих.
- При двенадацати мы работаем себе в убыток, - осторожно предупредил ее Кирюша.
- Потеряешь клиента, другого тебе уже никогда не дадут, - пугалась Ниночка.
Особенно Ниночку изводила тупая и грубая Лорин, которая постоянно спорила из-за денег и придумывала различные причины, чтобы увильнуть от работы. Однажды она сообщила, что ее изнасиловали в детстве и теперь она не может подмывать мужиков, потому что те используют купание, как предлог для получения от нее бесплатных сексуальных услуг.
- Я им дрочить не собираюсь! – вопила Лорин в телефонную трубку.
- Успокойтесь, дорогая, я переведу вас к женщине, - заверила ее Ниночка.
Бизнесу исполнился год. За этот год Ниночка ни разу не посетила любимый “Арарат”. Но празднование нового года она пропустить не могла. В ресторане многое изменилось. На сцене не было знакомого певца. Там уже работала певичка. Естественно, “мне б такую женщину” она при появлении Ниночки петь не стала. Их любимый маленький столик в глубине исчез. На его месте стоял большой, за которым сидела компания их старых знакомых. Они вежливо покивали, но к себе не пригласили.
- Что это с ними, - удивился Кирюша. – Раньше от них невозможно было отделаться.
Новый менеджер предложил Ниночке сесьть у самого туалета.
- Ничего другого нет. Как хотите, - равнодушно ответил он на ее возмущение.
Ниночка растроилась, но наличие молодых кавказцев в ресторане ее несколько успокоило. Она прошлась до туалета и обратно, нарочно удлиняя путь , однако привычного восхищения у юношей не вызвала и за ней никто не последовал.
“Неужели Ленка напартачила? - подумала Ниночка о своей парикмахерше, у которой побывала накануне, но быстро отогнала от себя эту мысль. - Скорее всего застенчивые попались. Не выпили еще. Подождем немного.”
Когда началась драка, Ниночка решила, что настал ее час . Она мужественно приблизилась к сцепивщимся, подняла руку и твердо сказала:
- Мальчики не надо. Я вам приказываю.
На нее спиной налетел, получивший классический хук, молодой грузин. Яростно сверкнув белками, он проревел: "Уйди, тетка." И бросился обратно в гущу.
"Тетка? То есть как тетка? - не поняла Ниночка. - Неужели это он мне?"
Ошарашенная, она вернулась к Кирюше и попросила отвезти ее домой.
- Так ведь и не повеселились еще, - заныл муж, не отрывая глаз от дерущихся и рефлекторно производя их движения.
- Прошу тебя, - чуть не плача прошептала Ниночка.
Дома она долго разглядывала свое лицо в зеркале. Ей оно казалось по-прежнему красивым, но что-то в нем изменилось. Что-то важное ушло. Именно то, что притягивало к ней взгляды мужчин. Она подняла кожу с подбородка, иммитируя подтяжку и поняла, что пластикой того исчезнувщего ей не вернуть. Ниночка хотела заплакать, но тут раздался телефонный звонок.
- Эта старая толстозадая корова хочет, чтобы я ей щекотала клитер. Я не позволю с собой так обращаться, - орала в трубку Лорин.
- Это кто тебе морочит голову в новогоднюю ночь? - спросил Кирюша и смачно шлепнул Ниночку по попке.
Ниночка стремительно обернулась и со всего размаху влепила мужу пощечину.
- Получай, сволочь, - заорала она и влепила еще одну.
Затем закричала в телефон:
- Сука, блядь, пизда, гандониха штопанная, я твоя мама ебала, убирайся нахуй из моего бизнеса, падла, пока я тебе яйца не раздавила.
Все это она кричала по-русски. Кричать такое по-английски ей еще предстояло научиться.

P.S. Иришка Шмуль села на восемь лет за неуплату налогов и подделку завещания своего богатого клиента, от которого ей достался Мазерати. Автомобиль был выставлен на аукцион конфискованных вещей и Ниночка его купила, заплатив очень мало. Однако проездила на нем она недолго. Машина сразу же стала ломаться и, в конце концов, в ней полетела трансмиссия. На ее починку у Ниночки не было денег: бизнес забирал все средства. Мазерати стоял у Ниночки во дворе пока не проржавел. Кирюша сдал его на металлолом и получил двесте долларов.

* red necks (англ.) – буквально “красные шеи”, работяги
** Obamacare (англ.) – американская медицинская программа
***graiglist (англ.) – сайт объявлений

© скотинин