Расскажу вам быль - не быль, а просто сказку, про девицу, которая хотела наебать систему, но наебала сама себя.
О сколько раз твердили миру: одновременно на черном и на красном не играют, ты либо останешься при своих, либо вообще втухнешь на все, если выпадет зеро, но нет, не переведутся в миру слабоумные, возомнившие себя самыми хитрожопыми.
Наша героиня решила поставить на двух лошадей. Кони были хороши оба, девице надо было взамуж, потому делать выбор - это уменьшать свои шансы, а тут кто первый прискачет к загсу, тот и в дамках.
Первый лошадь жил с ней в одном городе Перепердищенске, был физически доступен и всячески потенциален на роль финалиста в этом забеге, если бы не стойкое нежелание вообще участвовать в скачках, мол, травку на лугу я с тобой пощипать готов, а вот эти все шпоры и шоры оставьте себе. Уж как она его ни подгоняла, ни лесть, ни уговоры, ни угрозы не действовали. Жеребчик вяло отбрыкивался и жевал ромашку.
Второй лошадь жил в большом городе, тряс тугой мошной и бил копытом. "О мой победитель! Поеду жить в столицу, стану важная мадама, купит он мне кольдкрем и чулочки фильдеперсовые," - радовалась девица, пока не узнала, что это подлый рысак давно и уверенно скачет в упряжке с другой кобылой.
И тут бы любая здравомыслящая дева с чувством собственного достоинства заявила обоим: "господа, вы бляди!" и поехала бы в Турцию хватать за упругую ягодицу аниматора и цедить коктейльчик через соломинку. Но это любая, а нашей барышне уж очень хотелось печать в паспорте и ипотеку. Почему-то ипотека была главным маркером успеха, голубой мечтой и радужным единорогом.
Поскакав на обоих конях и еще на парочке факультативных не блядства ради, здоровья для, наша принцесса приняла решение, что в столице-то покошернее будет ипотека, ну а то что лошадь-принц женат, так это дело легко поправимое. Собрала котомку и поехала совершать свой колхозный рейдерский захват. И все бы даже было хорошо, несмотря на скорбное ржание его бывшей подруги, наша бодрая жокейка стремительным домкратом неслась к финишной прямой, лошадь-принц, осатаневши от гонки, пускал пену на губах и какался прямо на ипподром. Но тут что-то пошло не так, волею случая с глаз его слетели шоры, и он, прозрев, осознал себя в соревновании с каким-то, блять, еще конем из Перепердищенска. Более того, этот замечательный мужик еще и вывез его бабу в Геленджик, простите за эту пошлость, но тут из песни слов не выкинешь.
Девица, получив увесистый пендаль копытом под сраку, не растерявшись, поскакала седлать того первого, что с ромашкой и курортами Краснодарского края. Вероятно, очень хвалила себя за предусмотрительность, что вот, мол, молодец какая, соломку подстелила, альтернативный вариант имею. Уже, наверное, представляла, как выйдет вся в рюшах из дворца бракосочетаний, и сразу же оттуда поедут они с лошадью-мужем на базар за ипотекой, а там сразу же родит она двойню, и приедут они в столицу, и пойдет она по Главной Улице с супругом опрятным и детками румяными, брульянтами поблескивая, и встретит она там того второго, что выгнал ее с обидным прозвищем "блядь такая", будет он сиротливо копеечки перед пышечной считать, а она подойдет к ему и скажет: "никогда-то я тебя и не любила, а жила с тобой лишь для того, чтобы лошадь-муж пострадал и понял, как нужна я ему, как дорога".
Но и тут оказия какая-то вышла. За три года не одумался совсем первый конь. И как в Геленджике лютик нюхать, так он пожалуйста, а как в коляску кредитную впрягаться, так твердо ответил отказом, развернулся своей подлой гнедой жопой, подпустил на прощание ветров и ускакал в закат, где вольные кобылки резвятся в высоких ковылях.
И вот уж четвертый год сидит девица и ненавидит весь белый свет, а особенно двух коней, что отказались, идиоты, за нее, прекрасную, соревноваться и ипотеку в Кудрово брать. Вот ведь сволочи.
