Здравствуйте, я очень поверхностный человек. У меня не хватило усидчивости для высшего образования, даже для трёх, в совершенно разных областях. Я люблю новую информацию и новые навыки, но до совершенства никогда ничего не довожу. Немножко знаю два иностранных языка, довольно посредственно шью, вышиваю и плету из бисера, очень медленно программирую, могу выполнять простенькую «мужскую» работу: заменить кран, вбить гвоздь, собрать икеевский шкаф, приварить кусок забора к другому куску забора. Когда подрабатывала в конторе, занимающейся помощью студентам и школьникам, было без разницы, за что браться: перевод, чертёж, сочинение, курсовая металлургической или филологической специальности. Но не дальше второго курса. Такой вот универсальный человек на минималках.
Но как же меня задолбали надменные специалисты! Добившись успехов в одной области, они презирают всё остальное либо вообще считают себя специалистами сразу во всём.
«Я кандидат наук, я сам знаю, как лечиться!» — так говорил мой первый начальник. Как связано электроискровое легирование, в котором он безусловный специалист, и ОРВИ — неизвестно, но лечился он всегда антибиотиками, врачей не слушал, а при случае обязательно спорил с ними. Действительно, кто умнее: фельдшер или кандидат наук?
А вот его начальник был ещё круче. Даже в официальных бумагах подписывался не иначе как «профессор такой-то». Большая золотистая табличка, уверяющая, что он профессор, стояла у него на столе, а такая же, но ещё больше, висела на дверях. Взъелся на меня, когда я наивно ответила на его риторический вопрос «Кто вообще знает, что такое бергамот?» Этим бергамотом он попрекал меня вплоть до увольнения. Хуже приходилось его секретарю, которому по должности нельзя быть умнее профессора, но нужно исправлять его ошибки.
Шедевром абсурда было учиться у человека, который не считал педагогику наукой. К риторике он тоже относился пренебрежительно, как и к истории, и к социологии. Очень узкий специалист со своими научными достижениями, он по своей инициативе взялся преподавать ещё и «Историю науки». Там было плохо всё, от нелогичной периодизации до обывательских мифов. Для подготовки лекции он не удосужился воспользоваться ни школьным учебником, ни Википедией, не говоря уж о серьёзных источниках. Казалось бы, просто не подготовился, но текст лекций не менялся годами. Возможно, он до сих пор рассказывает, как в античности не было школ, а постиндустриальному обществу предшествует капитализм. Если он, в отличие от историков, настоящий учёный, то ссылками на кого можно доказать ошибочность его суждений? Наверное, такая же логика была и у Фоменко, создателя Новой хронологии.
И не только с научными деятелями случается такая мания величия. Оказалось, что нельзя быть умнее старшего продавца, главного фотографа или начальника отдела. Поддержать разговор о достопримечательностях и зайти дальше, чем «красивый старый дом»? Ненависть, новичок пытается умничать. В споре о своём же здоровье употребить слово «фармакокинетика»? Новичок точно умничает. Почистить систему от мусора и прикрутить петлю в шкафчике? Неправильная девочка, наверное, лесбиянка. Оптимизировать работу? Выслуживается. В среде технарей спалиться знанием орфографии? Гуманитарии не могут в цифры! Указать фотографу на ошибки монтажа рамы с фоном, из-за которых она может развалиться, со ссылкой на сопромат? Непростительная ошибка, да что я вообще забыла в творческой профессии.
С тех пор я выросла. На новой работе отыгрываю роль старательной дурочки. Сломается шкаф — зову слесаря, зависает компьютер — зову местного эникейщика, печатать документы отдаю коллеге-мужчине, перевожу со словарём, не делаю ничего, что не касается моих прямых обязанностей. Веду фейковую страницу в соцсети, там рецепты, ребёнок и котики. Поддерживаю начальницу в её увлечениях натуропатией. Не раскрываю коллегам и половины своих интересов. Меня любят, не грузят лишней работой, да ещё и повышают. Это можно назвать правильной стратегией, «Молчалины блаженствуют на свете». Но как же задолбала такая ненависть к чужим знаниям!
