В далёких 70-х годах XX-го века в нашем сельском доме успешно работал легендарный черно-белый телевизор "Балтика", купленный отцом за честно заработанные на "целине" деньги.
В один прекрасный день, а была середина мая, как раз через два дня после моего восьмого дня рождения, телевизор перестал включаться.
Мастер, проковырявшись в телевизоре несколько минут, закоротил выключатель напрямую и объявил гонорар за свою работу в размере трёх рублей.
Объяснив, что теперь, чтобы выключить телевизор, нужно будет выдёргивать вилку из розетки, он выпил стакан тёплой араки и закусил осетинским сыром с репчатым луком.
Известие немного расстроило отца, но он, всё-таки, скрепя сердце, отдал мастеру трёшку и проводил его до ворот.
Сложившаяся ситуация не понравилась мне сразу, и я решил, во чтобы то ни стало, установить какой-нибудь выключатель, и тем самым, несказанно, как мне тогда казалось, обрадовать отца.
В качестве донора я выбрал любимый мамин синий пластиковый торшер с плетённым верхом и длинным шнуром с затейливым выключателем ярко-красного цвета.
Немного повозившись, у меня получилось понять принципы работы электрического выключателя.
Оставалось только приделать его к шнуру питания телевизора, который тут же был беспощадно порезан пополам.
Оголив провода большими бабушкиными ножницами, я засунул вилку в электрическую розетку.
Нужно было быть осторожным с электричеством (к тому времени мне уже рассказали про несколько случаев ударов односельчан током с трагическим исходом), поэтому я аккуратно потрогал рукой сначала один оголенный провод.
Ничего страшного не случилось.
Затем я потрогал второй оголённый провод.
Снова ничего не случилось.
Закравшиеся в мой детский мозг зачаточные принципы методов математической индукции шептали, что в случае отсутствия опасности от проводов по одному, не должно быть опасности и от двух проводов.
Я смело взялся двумя руками за оба оголённых провода...
Помню, что меня как-будто кто-то очень сильный схватил за руки и стал трясти со страшной силой.
Затем этот кто-то, как-будто устав трясти, швырнул меня что есть силы в сторону открытого платяного шкафа.
Я залетел в шкаф и отключился...
Сквозь полуприкрытые ресницы слабо пробивался свет от висевшей без люстры под потолком лампочки.
Очень болели руки.
Я посмотрел на них и увидел страшные ожоги.
Ещё через несколько минут я смог выползти из шкафа.
Меня сильно знобило.
Было страшно.
Страшно было от того, что за неудачные опыты с электричеством отец устроит мне хорошую взбучку.
Я решил, так как терять уже нечего, довести всё-таки начатый ремонт до конца.
Предусмотрительно вытащив вилку из розетки, я приделал выключатель и проверил его в работе.
Всё работало как надо.
Ламповый телевизор послушно зажигал свои лампы и также послушно их тушил по мановению моей руки.
Первой тумаков за торшер надавала мне мама.
Затем мама увидела мои обожжённые руки и надавала ещё и за это, при этом передала информацию в вышестоящую инстанцию - отцу.
Отец, недолго разбиравшись, хорошенько надавал правой рукой по моим филейным местам. А уточнив, что я к тому же трогал его любимый телевизор, повторил процедуру ещё раз, но, правда, менее интенсивно и левой рукой.
- Осталась только бабуля и всё закончится...- думал я, слегка всхлипывая, но не позволяя себе расплакаться, как девчонка.
Бабуля, недолго поругавшись, осторожно рассмотрела мои обожженные руки и стала причитать:
- О, Всевышний! Спасибо тебе, что спасла моего мальчика! О, Всевышний! Бедный! Бедный ребёнок!
Она намазала ожоги какой-то вонючей мазью, аккуратно забинтовала мои руки и отправила гулять на улицу.
Я вышел и закрыл за собой дверь, но было хорошо слышно, как она ругала родителей.
Позже, отец прочитал мне длинную лекцию про электричество, из которой я уяснил, что в телевизоре есть ещё очень много не исследованного...
