Сейчас довольно таки модно говорить, что на самом деле товарищ сталин был настолько хорош и добр, что лучше и добрее его вообще никогда никого нет и не было на этом свете. А вот эти все репрессии, гулаги и прочую несусветную гадость выдумали злокачественные, полоумные либералы, писателишки среднего пошиба да прочая нечисть, ведомая чёрными помыслами опорочить и охаять светлое и столь нежно любимое миллионами простых людей имя.
И вы знаете, я вполне так согласен с данным трендом. Мой дед, который, судя по его рассказам, вернувшись летом сорок пятого с войны, а осенью всё того же сорок пятого поехавший на семь лет в лагеря — определённо врал мне. Самозабвенно и взахлёб. Ну какие лагеря? Ну кто туда пошлёт ветерана?! Наверняка старый хрыч укатил куда-нибудь в Ташкент и припеваючи жил там, работая заведующим чайханой. Отожрал себе на тамошних лепёшках да на шурпе морду здоровенную, а от безделья и врождённого хулиганства понаделал повсеместно на себе кривых сизых наколок, которые потом и выдавал за лагерные.
А второй мой дед, который в колхозе работал за какие-то там трудодни, не имея денег и возможности покидать данный колхоз, не имея даже документов — тоже наверняка привирал мне. Зачем ему был этот паспорт? Вот у меня есть паспорт, и что в нём толку? Ну бумажка и бумажка. А там трудодни давали! Каждый день — подвиг! Весёлые колхозники, белозубо улыбаясь, добродушно поют под гармонь про отважных партизан красивые песни и солнышко садится в бескрайнюю рожь. Погулял по ночным улочкам с кареглазой дояркой, напились парного молока, а утром — в поле! Бодрый, молодой, на новом тракторе! Прекрасно же!
Или вон жена говорит — прадед у неё врагом народа был. Тоже ведь враньё! Наверняка не врагом, а другом народа был, и имел за это регулярную молочную надбавку к обеду и бесплатный проезд во всех трамваях!
Ну какие враги народа? Ерунда это. Были только друзья народа. Такой почётный статус имелся в те годы. Вот живёт например инженер какой, или учитель. Живёт скромно, но честно. Жена у него медсестрой работает, сынок Алёшка — первоклассник. И соседи понаблюдали за ним, поприглядывались, и раз — донесение о нём в НКВД строчат! Так мол и так, гражданин Иванов проявляет в жизненном своём цикле все характерные признаки друга народа, просим принять меры и разобраться с указанным индивидом.
И в ту же ночь к гражданину Иванову на чёрных машинах приезжают серьёзные гости. Заходят без стука и волокут их всех, и Иванова и жену его растрёпанную, и Алёшку перепуганного — всех, ободряюще посмеиваясь, волокут в машины. И везут в новую четырёхкомнатную квартиру в самом центре Москвы! С паркетом и с вооот такими высоченными потолками. Вот, мол, товарищ Иванов, стало нам известно от анонимных товарищей, что вы друг народа! Признаёте? Или отпираться будем?! А Иванов спросонья ничего понять не может, только головой крутит и глаза трёт.
И тут из самой дальней комнаты, чуть ссутулясь, попыхивая трубкой и лукаво щурясь выходит сам товарищ сталин, и говорит не спеша: Что, товарищ Иванов, неожиданно мы тебя тут сейчас прищучили?! А? Молчишь? Неожиданно! Знаю-знаю. А почему? А потому что у нас, товарищ Иванов, каждый друг трудового народа — на особом контроле! Всех вас, друзей народа вот где держу! И похлопает с ухмылкой себя по левому карману френча. В самом сердце вы у меня все, касатики! Не один не уйдёт без улучшения жилищных условий! Ни один не проскочит!
И Иванов кивает рассеянно, а нквдшники уже прямо так и прыскают от смеха в рукава, ибо знают, знают шельмы, что сейчас будет! И точно — грохнули хлопушки, замелькало конфетти и вскочил в центр комнаты румяный лаврентий палыч с дымящимся пузатым самоваром, а за ним удалой ворошилов с вязанкой маковых баранок, важный будённый на игрушечной лошадке и разбитной калинин с каким-то свёрточком в сургучных печатях! И все хороводом вокруг Ивановых идут, приплясывают, будённый усами шевелит смешно, самовар пыхтит-свистит, калинин намекающе крякает, ворошилов ржёт как чёрт! Ну потеха! Ай да гости!
Потом все кидаются к большому, уже неизвестно кем накрытому столу столу и начинают чай пить! С баранками! С бутербродами! С пирогами! Ну, Калинин, меж мужиков тайком бутылочку из свёртка пустит, конечно, такой уж он весёлый старик. Женщины на него немедля зашикают, мол куда, куда ещё водку-то, ишь чего выдумал то, а ещё староста! На работу же завтра!
Но товарищ сталин встанет, постучит вилочкой по стакану и скажет, что волею данной ему отцом его небесным объявляет он завтрашний день — всеобщим выходным. В честь очередного друга народа Иванова. И пойдёт веселье дальше, пуще прежнего! До утра будут шутки, песни, танцы и звон тальянки, уморительные анекдоты про то, как молотов риббентропу пакт не тот на подпись подсунул и как чемберлен санкции на союз наложить хотел, но в итоге наложил кое чего себе, и при этом — в панталоны! Ну умора! Потом сталин с берией на грузинском красиво запоют, а ворошилов покажет женщинам, как шашкой шампанское открывать умеет. Будённый с калининым начнут соревноваться, кто больше чая залпом выпьет, да то того смешно, собаки, это делать будут, что все так и покатятся со смеху! И вручат в итоге совершенно очумевшему от счастья Иванову документы на новую четырёхкомнатную квартиру с паркетом, Алёшке маленькому будёновку подарят настоящую, а жене-медсестре лучшие в мире духи «Красная Москва»!
А на самой заре, когда вот-вот уже выйдет весеннее солнце и все, нагулявшись вдоволь уснут, сталин выпустит из спины два кожистых крыла, согнётся, сморщится и полетит над готовящимся пробудится городом в далёкий туманный кремль — думать о каждом из нас. Заботиться о всех. Беречь наш мирный сон.
Так что, всё врут деды да прадеды, про трудодни да лагеря, и прочая нечисть им вторит злобно. Хорошо всё тогда было. Лучше, чем когда бы то ни было. Вот так то!
Яков Хренов
