Был у меня один знакомый, назовем его Саша. Свободный художник, убежденный анархист и страстный похуист. Саша ходил в моря, неплохо зарабатывал. Но у него никогда не было ни кола, ни двора - из принципиальных соображений. Потому что собственность - зло. После рейса он снимал комнату или жил у кого-нибудь из друзей "на вписке". Бабло тратил на кабаки и свои увлечения. Играл в самодеятельной рок-группе, изучал языки. А самым главным его увлечением были женщины.
Он никогда не ухаживал, ибо это мещанство. Знакомился с дамой, обеспечивал ей веселый вечер с выпивкой, развлечениями и акробатическим сексом. Поутру отчаливал навсегда, считая: задерживаться на одной даме бессмысленно - вон еще сколько других неохваченных. Никто на него не обижался, потому что это же Саша. Чеканный, обожженный морскими солеными ветрами профиль Саши будто говорил: "Не ждите от моряка постоянства". Длинная грива подчеркивала жеребцовую сущность.
Главным критерием выбора дамы на ночь всегда были ноги. Саша длинноногих обожал.
Однажды в компании он посмотрел на меня, и, вызывающе тряхнув гривой, сказал:
- Все хорошо, ноги длинные, но тебя я бы никогда не трахнул.
- Это почему? - лениво поинтересовалась я.
- Потому что у тебя на лице написано: капризная и требовательная. Тебе нужна любовь, семья, моногамия, дети и прочая банальщина.
- Больно надо с тобой трахаться, - фыркнула я. - Вообще-то, я замужем. И чем тебе мешают традиционные ценности?
- Я так, на всякий случай, - исправился Саша. - А традиционные ценности это мещанство и пошлость.
Шли годы, друзья Саши женились, обзаводились потомством, разводились, снова женились, открывали свои бизнесы - в общем, погрязали в мещанстве и традиционных ценностях. А Саша продолжал легко скользить по волнам бытия, подняв над головой флаг анархизма. Так он прожил до 45+. Потом исчез, и я его много лет не видела.
А на днях встретила в супермаркете. Саша постарел, похудел, сменил жеребячью гриву на аккуратную стрижку. Но я сразу его узнала по чеканному профилю, а он меня - по ногам.
- Это еще что за странный набор? - спросила я, кивая на тележку. - Где вино, джин, вискарь и вот это вот всё?
В тележке лежали кефир, творог, мясо и прочие "семейные" продукты.
- Люся любит кефир, - гордо сказал Саша.
- Надеюсь, Люся это кошка? - уточнила я.
- Нет, моя жена. Но кошка тоже есть.
- Ты женился?! А как же анархизм и вечная свобода?
Саша непонимающе похлопал глазами.
- Ну хоть в моря ходишь?
- Что ты, мне уже за 60. Работаю у Люсеньки в фирме. Она бизнесвумен у меня.
"Чудны твои дела, господи" - подумала я, а Саша продолжал:
- Старший сын тоже с нами работает, ему уже под 30. А младшая в университет поступила.
- Ээээ...
- Это Люсенькины дети. Но они мне как родные.
Я покивала, не зная, как оценивать полную капитуляцию Саши перед мещанскими ценностями.
- А ты как? - спросил он.
- Хорошо.
- Как муж?
- Не знаю. У меня сейчас нет мужа.
- Сочувствую, - пригорюнился Саша.
Я широко улыбнулась, вызывающе тряхнув гривой:
- Не стоит. Ты был прав: свобода - наивысшая ценность. Анархия, свободная любовь, независимость это огромное счастье.
- Но традиционные ценности...
- Мещанство и пошлость, - махнула я рукой.
И мы снова не понимали друг друга, как и пятнадцать лет назад.
- Кстати, как твоей Люсе удалось тебя заарканить? - спросила я.
- У нее самые длинные ноги из всех, что я видел, - зачарованно ответил Саша.
Ну хоть что-то в этой жизни не меняется. )))
© Диана Удовиченко.
