Прочитал сейчас в венгреской прессе.
Один мужик между 13 и 14 годом застраховался от несчастных случаев сразу в нескольких компаниях на общую сумму выплат — 2.8 млн евро. А потом лег под поезд и лишился ног до колена. Но страховые и полиция почему–то засомневались.
— Откуда такой пессимизм и надежда на несчастный случай, что вы столько денег вбухали в страховку?
— Мой финасовый советник предложил хранить сбережения in an insurance account вместо банковского депозита.
— А почему в этот день решили ехать поездом, что для вас нехарактерно?
— Потому что из трех машин, которыми владеет наша семья, в этот день на ходу была только одна и ее взяла жена.
— Ага. Жена. Но как же она оказалась рядом с местом происшествия да еще с инструментами, позволяющими остановить кровотечение и оказать первую помошь?
— Она всегда их носит в сумочке по роду деятельности.
То есть этот гений действовал вместе с женой. Интересно, чья была инициатива этого надежного как швейцарский банк плана?
Приходит он как–то с работы и говорит:
— Ну его нахуй. Не могу больше горбатиться на дядю. Пора хватать удачу за хвост. Наебем страховую, отрезав мне ноги.
— Отличная идея, дорогой. Да и ноги не нужны. Хочешь палинки или после гуляша?
Или наоборот. Скандал. Летают по дому вещи.
— Жалкий неудачник. Предуперждала же меня мама. Вон Токач ради своей жены на третью работу устроился и в Венецию ее свозил. А ты? Только и можешь, что валяться на диване да в телик пялиться. Все. Я подаю на развод.
— Дорогая, не бросай. Все, что хочешь. На любые жертвы пойду.
— На любые? Ухо готов себе отрезать?
— Зачем?
— Ради страховки.
— Хмм. Ну ради страховки и тебя. Да.
— На ухе много не заработаешь. Тысяч 100 не больше. Нужно что–то серьезней. Например, нога. А лучше две.
— А как же я ходить–то буду?
— Как будто ты ходишь куда–то кроме магазина и парка к своим алкашам. На протезах доковыляешь. Их сейчас лучше настоящих делают. Ну? Или развод?
— Я согласен.
Разбирательство шло семь лет. Мужик получил два года.
