Два года назад искал подработку и возле областной больницы заметил объявление — им нужен был санитар транспортной группы оперативного отдела. После звонка меня пригласили на небольшое собеседование. Там особо вопросов не задавали, только есть ли среднее образование и санитарная книжка. Первое у меня имелось, а второе не сложно было организовать. Физическую подготовку не проверяли, оказалось, она не так уж и нужна.
Моей обязанностью была транспортировка — переносить нужно было много чего. Трупы в том числе. Сразу спросили справлюсь ли я, нормально ли заниматься такими вещами. Ответил, что все устраивает, так как это работа, а работу нужно выполнять в полном объеме.
График был стандартным — с понедельника по пятницу, с 8 утра до 5 вечера с часовым перерывом на обед. Но зарплата, конечно, была мизерная: если работаешь один, без напарника, то получаешь чуть больше 10 тысяч, а если вдвоем, то и того меньше. Мне хватало, так как просто хотел карманных денег. Не знаю, как жили люди, у которых это основной доход, — таких было большинство персонала больницы.
Нам дали комнату, где можно было отдыхать в свободное время. Комнату я делил с напарником, а еще со всеми водителями, которые также работали в том отделе. За все время я сменил двух напарников. Первым был парниша, который хотел работать фельдшером, работа в этом отделе для него была важным опытом. Еще был индус — искал денег на непыльной работе. Кажется, его все устраивало — и работа, и деньги. Слышал, он работает там до сих пор.
О рабочем дне
С утра мы обычно разносили биксы по отделениям, биксы — это металлические коробки с инструментами для врачей. У нашей больницы два корпуса, часто нужно было ездить между ними. Сразу после биксов мы шли в лабораторию, забирали заключения по анализам и везли их в другой корпус. Оттуда могли взять нескольких пациентов и кое-какие лекарства. Часто после этого мы и получали звонок о том, что появился труп и его надо бы перевести в морг.
Обычно перевозил по одному трупу в день, за рабочую неделю в среднем пять. В один день их может быть три, на другой — тишина. По опыту могу сказать, что больше всего мертвецов бывает в понедельник. Если человек умер после конца смены в пятницу или в выходные, то санитары отделения переносили его во временное хранилище, откуда в понедельник мы забирали его в морг.
Первым трупом, который я перенес, было тело пожилой женщины. Помню, что не был напуган или взволнован: меня просто удивили ее складки жира. Страха не было, потому что когда-то давно мама сказала, что бояться нужно живых, а не мертвых.
Мы занимались только теми, кто умер в больнице при лечении или операции. Остальных обычно перевозит скорая, которая приехала по вызову. Процесс транспортировки недолгий, максимум минут сорок, но со своими заморочками. Санитары снимают одежду с умершего, закутывают в специальные простыни и переносят тело во временный морг.
Нашими «клиентами» редко становились молодые ребята, обычно это старики, которые весят под центнер. Таких вдвоем поднять было невозможно, поэтому отделение давало нам еще четверых помощников.
Путь до морга довольно сложный: чтобы добраться до подвала, нужно нести тело по лестнице вниз, внутри еще несколько поворотов, нужно в них вписаться, а это трудновато с грузом в сто килограмм. При мне трупов не роняли: если на теле вдруг появятся новые увечья, можно понести уголовное наказание. Поэтому мы старались быть максимально аккуратными.
Тела мы несли к главному залу морга, где обычно было три металлических стола. Опускали труп на пол, убирали покрывало, чтобы полностью голое тело положить на стол. Дальше патологоанатом проводил вскрытие. Наша работа заканчивалась, мы забирали с собой простыни, чтобы выкинуть.
Бывали и человеческие отходы. Их помещают в специальные контейнеры с маркировкой особой утилизации. Это не только испражнения, могли быть внутренности после операции, жидкости, выходящие из тела, типа гноя. В морге есть специальная комната для этого, там уже работали без нас.
О случаях
За два года работа перестала казаться необычной, но пара-тройка историй все же сразу всплывают в памяти.
Еще в самом начале мне сказали надеть маску с шапочкой — не совсем понимал, зачем это нужно, поэтому не стал этого делать. Когда с тела сняли покрывало, в нос ударил резкий трупный запах. Меня чуть не вырвало прямо в зале — с тех пор всегда носил маску.
У нас в городе несколько моргов, но мы везли в тот, что прикреплен к медицинскому университету. Иногда ехали в другой — для тех, кто умер в результате преступления, типа ДТП или потасовки на улице.
Однажды перевозили тело молодой девушки — она попала в ДТП. Везли двумя заходами, по частям. После аварии она все еще была жива, но из-за тяжелых ран умерла во время операции. Отчетливо помню тот момент, потому что проходил мимо хирургического отделения, и меня останавливали ее родственники и друзья, которые хотели узнать, как проходит операция. Я ничего не мог ответить. Когда отвезли ее тело в морг, нужно было снять простыню, но там было даже не тело, а сплошное мясо.
Как-то раз увидел труп после вскрытия. Мягко говоря, это была жесть. Представьте: лежит человек с полностью вспоротым туловищем, а все органы вынуты и разложены у его ног.
Была еще одна жуткая история.
Поступила женщина средних лет. Мы доставили ее в морг, но когда сняли покрывало, увидели, что вместе с ней лежит тело новорожденного. Оказалось, оба умерли во время родов.
Был случай, когда вместо шести работников, вызвали десять. Приехали, увидели на полу огромных размеров мужчину. Положили его на носилки, попытались поднять, но оторвали от пола максимум на десять сантиметров. На такую же высоту свисали и его складки. Патологоанатом посмотрел на нас, подумал и сказал, что вскрывать будем прямо на полу.
Об опыте
Я благодарен этой работе: после того, как потаскаешь трупы, уже ни одно занятие не кажется страшным. Видел там людей, которые работали за 12 тысяч рублей и на эти деньги пытались содержать семью. Уйти они не могли — больше ничего не умеют. Но видел и тех, кто пахал наравне со всеми и умудрялся вырваться вперед — устроиться в больницу, например, стать хирургом и делать нормальные деньги. Для себя решил не оставаться с первыми и ориентироваться на вторых.
Эта работа в каком-то смысле научила меня жизни. Рядом с временным моргом был родильный дом. Было так странно стоять во дворе, параллельно слышать плач новорожденного и плач родственников покойника. В такие моменты понимаешь, что жизнь очень хрупка, а смерть неизбежна. Сейчас стараюсь наслаждаться каждым моментом.
