— Уходи! — кричали мне вслед отмороженные подростки, когда я поднялся на ноги.
Ковыляя на нетвердых ногах, я оборачивался, чтобы убедиться, что они не преследуют меня, и думал: «Многого вы добились в жизни, чтобы осуждать меня?»
Промозглый ветер продувал насквозь моё слабое, дряхлое тело, и никакая ткань не смогла бы спасти меня от этого холода. Несмотря на ночь, город не спал. Его украшали тысячи огней, которые, к сожалению, совершенно не грели. Наоборот, от их вида мне становилось ещё хуже.
Я шёл по многолюдным улицам и ловил на себе бесчисленные озлобленные взгляды.
— Урод! Сволочь! Мерзавец! Уходи! — кричали люди мне в лицо, срывая глотки на этом морозе. Многие плевали в меня, и их злость застывала на мне льдинками.
«Что, что я вам сделал?» — безмолвно кричал я.
В одном из сугробов валялся какой-то бездомный. Он явно не переживал за то, что может отморозить конечности. Я поспешил вытащить его из снега, предложил помощь.
— Отвали, скотина, — огрызнулся он в ответ, обдав меня парами какой-то сивухи. — Ты уже помог.
Он ударил меня по моим дряблым, бессильным рукам, в которых почти не осталось жизни, пробормотал ещё что-то нечленораздельное и залез назад в сугроб.
— Я не виноват, — попытался оправдаться я, но мужчина только махнул рукой, давая понять, что я должен уйти.
Увидев свет в одном из кафе, я зашёл внутрь. Люди с грустными лицами молча сидели за столами, некоторые тихо разговаривали. В динамиках играла праздничная музыка, но атмосфера стояла отнюдь не радостная. На одной из стен я заметил глянцевый плакат со своим именем, весь в крестах. Кто-то даже умудрился его порвать.
«Класс, ну и местечко я выбрал».
Сев в самом темном углу и постаравшись расслабиться, я смотрел на экран телевизора, где показывали фильм об одном из «наших», что когда-то был здесь до меня. На экране всё было здорово и волшебно. Я видел лишь любовь и радость — ни грамма ненависти. «Ему повезло куда больше, чем мне, гораздо больше».
— Зачем ты вообще пришёл? — спросила меня молодая официантка, собирая грязную посуду с соседнего столика.
— Я помню тебя, — прищурился я, разглядывая её лицо своими мутными глазами. — Твоя семья так ждала меня. Вы же ещё совсем недавно просили меня прийти. Разве ты забыла?
— Да. Но мы думали, что ты будешь нормальным. Мы ждали, что ты исправишь то, что натворил твой предшественник. Мы думали, что он — худшее, что может случиться, а потом пришёл ты…
— Послушайте, но я же не виноват. Я ничего не сделал, я просто пришёл и…
— Да. Ты просто пришёл, а теперь тебе пора уходить! Вали отсюда и вали навсегда!
Она с шумом поставила поднос с грязной посудой на стол, и все вокруг обернулись, чтобы посмотреть в нашу сторону.
— Простите… — еле слышно выдавил я, обращаясь к ней и ко всей остальной публике.
Закутавшись посильней в свою накидку, я поспешил к дверям. Перед тем как выйти, я собрался с силами и, обернувшись, громко спросил:
— Неужели вы думаете, что дело во мне, а не во всех вас? Вы же живёте так, как вы хотите. Вы сами можете всё изменить, а вы надеетесь, что я сделаю это за вас. Это же глупо…
— Ты еще смеешь что-то говорить? — послышалось из разных уголков.
— Но вы же все так ждали меня! Вы сами просили меня прийти! — не выдержал я и перешел на крик. — Я не хочу остаться в вашей памяти таким! Да вы же потом будете своим внукам говорить обо мне только гадости! Вы все, — я обвёл зал пальцем, указывая на каждого из присутствующих, — будете продолжать меня ненавидеть даже после моего ухода!
— Ты сам виноват!
— Да в чём?! — заорал я во всю глотку.
На долю секунды повисла тишина. Слово решил взять бармен:
— Во всём! Во всём ты виноват! Посмотри телевизор! Открой интернет! Зайди в любой дом, спроси у любого встречного, каким ты был! — кричал он на меня, а все вокруг одобрительно кивали.
Губы мои задрожали. Я чувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, а к горлу подступает ком.
— Думаете, что тот, кто придёт после меня, всё исправит?
— Хуже точно не будет!
— Поживём — увидим, — еле слышно сказал я и вышел вон.
Ветер с новой силой ударил мне в лицо, забрался под накидку и ухватился своими острыми пальцами за больные ребра. Я тихонько взвыл и пошёл дальше. Людей на улицах становилось всё больше. Их опьяненные надеждой и алкоголем лица приобретали всё более торжественный вид.
Я видел, как они ликуют, глядя как я ухожу, чувствовал их обжигающие взгляды на своём затылке. Чем больше я отдалялся, тем громче становилась музыка.
Я слышал, как из окон украшенных квартир люди призывают моего сменщика, как они умоляют его исправить мои ошибки.
«Наивные. Он же не всесильный. Он — такой же заложник судьбы, как и все вы. Как я…»
— Уходи! — толкнул меня кто-то в плечо.
Поскользнувшись, я распластался на жестком бугристом льду. С черного неба упала звезда. Я лежал на спине и чувствовал, что конец близко. Силы покидали меня. Издалека послышалось радостное: «Один!»
Моё сердце ударило в такт этому счёту. «Два!»
— Ну что там, как обстановка? — спросил меня тот, кто явился на смену мне. Он был молод, полон сил, глаза его горели, как и мои, когда я только пришёл.
— Так себе, — ответил я. — Знаешь, я жутко разозлил их. Если у тебя нет каких-то особых козырей, приготовься к трудностям, — мой голос слабел с каждым новым словом.
«Три!»
— Думаю, я справлюсь, — сказал новичок.
— Ага, я тоже так думал. Знаешь, они встречали меня лучше, чем тебя.
«Четыре!»
— Ты сам виноват, не стоило брать ношу не по плечу. Теперь ты навечно проклят.
— Пф, ах-ха-ха, кхе-кхм, — закашлялся я. — Ох, до чего же мы наивны, когда приходим. Я ведь был как ты, тоже считал, что со мной этого не случится. Думал, что я-то уж точно попаду в учебники, как нечто прекрасное, а не как те, чьи имена ассоциируют с болячками и прочей дрянью.
Из города уже донеслось: «Девять!»
— Думаешь, что я не справляюсь? — в его голосе появилось сомнение.
— Не знаю, — признался я. — Попробуй. Среди людей ходит легенда, что однажды придёт тот, кто положит начало исключительному и бесповоротному добру и свету. Тот, с кого начнется череда удач и счастья. Тот, кто поможет осуществить всё, что отложено в долгий ящик. По словам людей, его приход решит за них все их проблемы, поможет мечтам сбыться, заставит их подняться с пятой точки и начать жить.
— Может этот кто-то — я?
— Возможно, — пожал я плечами.
«Одиннадцать!»
— Попробуй. И удачи тебе, — закрывая глаза, сказал я.
— Попробую. Прощай, тебе пора уходить, — сказал он и ворвался в мир.
«Двенадцать! С Новым годом! Ура! Он пришёл!»
Голоса людей летели отовсюду. В них было столько надежды и веры в чудо, что я сам начал верить, что оно возможно. Жаль, что я не смог дать им этого самого чуда. Мне бы очень хотелось стать той легендой, о которой я слышал, но я — всего лишь цифра в календаре, всего лишь оборот Земли вокруг Солнца, я — всего лишь очередной год, который пришёл и который ушёл. От меня мало что зависит. Всё зависит от них самих.
Александр Райн
