– Которая труба?
– Проходите! Это в гостиной. Мы уже замучились с ней – третий день подряд булькает, даже ночью не перестает.
Василий начал снимать ботинки, но хозяин квартиры сказал, что это лишнее, можно пройти не разуваясь. И хотя на следы, оставленные на паркете, он посмотрел с плохо скрываемой брезгливостью, починка трубы была для него явно важнее.
Слесарь Вася потрогал тонкий, металлический цилиндр, окрашенный в цвет обоев. Подвинулся к нему правым ухом, словно врач, надеющийся услышать хрипы в груди больного. Но труба безмолвствовала. Потрогал ее рукой, сначала вверху, потом ниже. Коснулся батареи.
– Пробка, наверное. Здесь еще горячо, а радиатор едва теплый.
– Что же нам делать?
Вася задумчиво погладил бороду.
– По хорошему, надо бы продувать. Подставлять тазик, открывать вентиль, и – фьють!
– А… не по хорошему? Без фьють? Ведь это же брызгать будет, так я понимаю. Всю стенку нам тут ржавой водой…
Слесарь сунул руку в карман, достал мятую визитку со своим телефоном: в ТСЖ ему целую пачку таких напечатали.
– Не парьтесь раньше времени, я проверю еще один вариант. Но если завтра снова будет бурлить, тогда звоните.
Распрощался с озадаченным хозяином, спустился на лифте на первый этаж. Чтобы попасть в подвальное помещение жилого комплекса ему пришлось выйти на улицу, целую минуту перебирать связку ключей, согревая на морозе пальцы собственным дыханием. Наконец он открыл замок, спустился вниз. В подвале было тепло, стоял монотонный, не слишком громкий гул оборудования.
Определившись с узлом, от которого уходил на этажи нужный стояк, Василий достал монтировку, легонько стукнул по трубе. Прислушался. Постучал еще раз, отбивая замысловатую дробь, будто передавал кому-то зашифрованный сигнал.
Удовлетворившись проделанным, сел на раскладную табуретку, прихваченную у входа в подвал, достал кусок батона с краковской колбасой. Свободную минутку всегда можно с пользой провести! Жаль, термос остался в подсобке главного корпуса, ну да ничего, сойдет и так, всухомятку. Не впервой.
В батарее булькнуло. Он повернулся, посмотрел на нее, не переставая жевать. Булькнуло еще раз.
– Вылезай!
Не дождавшись реакции, выудил из сумки разводной ключ, ослабил одну из гаек. Вместе с каплей воды из трубы просочилось что-то темное, будто черный дым. Неизвестная субстанция уплотнилась, став почти непроницаемой, собралась в шар, размером с футбольный мяч, повисла в воздухе, в каком-нибудь полуметре от Василия. Он спокойно отвернулся, снова принимаясь за бутерброд.
– Зачем на шестом этаже торчал? Опять людей подслушивал?
Голос, прозвучавший в ответ, не был похож на человеческий: слишком неживой, с едва различимой вибрацией, ни на что не похожим тембром.
– Интересно же.
– Интересно ему… Второй вызов за неделю!
– Тебе за это деньги платят, Вася.
– Пойми, дурья твоя башка, если трубы будут постоянно бурлить, с меня в конторе три шкуры спустят! Какой я к чертовой бабушке слесарь в таком случае?
– У меня нет дурьей башки.
Вася отмахнулся, встал, стряхивая с колен хлебные крошки.
– Есть или нет – это дело десятое. Мне не важно, чем вы там, марсиане, думаете.
– Я же говорил, что местный. Землянин я, Вася. Жертва неудачного эксперимента.
– Ага, а еще ты говорил, что можешь не создавать пробки! Жертва…
– Задумался я. Обычно растягиваюсь в трубе, чтобы воду пропускать, а как только задумаюсь, уплотняюсь. Ничего не могу с собой поделать. Потом я воду, конечно, пропускаю, но только она шумит.
– То-то и оно, что шумит. Ну ладно, я домой. Принести что-нибудь завтра?
– Печеньки.
– Хорошо.
Он подхватил табуретку, сложил ее.
– Вась.
– А?
– Знаешь дамочку из девяносто второй квартиры?
Вася смущенно отвернулся.
– Ну. И что?
– Одинокая она. Хорошая женщина. Готовит вкусно, я в вентиляции такие запахи чувствовал!
Слесарь ткнул указательным пальцем прямо в середину темного шарика, почувствовав тепло, легкое покалывание.
– Ты это сводничество брось! Сам разберусь со своей личной жизнью. Понял?
Шарик ничего не ответил.
Уже на улице, закидывая через плечо сумку с инструментом и затягивая потуже шарф, Вася почувствовал, как в заднем кармане брюк вибрирует мобильник. Чертыхнулся, снял только что надетую перчатку, чтобы ответить на звонок. Симка рабочая, в память забиты все жильцы, рассортированные по номерам квартир. На экране горела цифра “92”.
– Алло.
– Здравствуйте! Извините, что поздно, – голос был приятный, от него даже на морозе становилось теплее, – У меня какой-то шум в трубе. Как думаете, в чем дело?
